Недавно мы с друзьями гуляли по Китай-городу. Завернули в переулок и обнаружили милейший дворик, видимо, недавно отстроенный (капля меда в бочке плиточного дегтя). Рядом — паб, возле которого отчаянно гудела молодежь. Решили заглянуть.
Место оказалось на редкость приятным, будто даже не московским, питерская атмосфера, граффити, ванны-диваны и черный рояль «Украiна», к которому приделаны краны с крафтовым пивом. Рядом с заведением шумели молодые люди, средним возрастом около 18-ти. Из здания вышел паренек с гитарой, подключил ее к комбикам, остальные уселись напротив. Зазвучало сакральное летовское «Все идет по плану», молодежь вокруг уверенно подпевала.
У меня от удивления чуть не выпала челюсть в кружку с крафтовым пивом, когда я это услышал. Знать и распевать Летова в 18 лет в 2017-м — при живых-то Канье Уэстах и Бастах — казалось чем-то нереальным. Рядом сидела первокурсница с географического факультета МГУ. Заметив мое удивление, она весело сказала, что Летов — это сейчас модно и попросила сигарету. Молодые люди были очень вежливы, непосредственны, они пили, курили, смеялись и кричали «Один лишь дедушка Ленин был хороший вождь». Все походило на внезапный прекрасный сон, я пил пиво, слушал их, находясь практически в состоянии эйфории. Лучшая тусовка в Москве, что я видел за последние несколько лет. Столица, распухшая от клубного пафоса, доморощенной и слабоумной дольче виты, повсеместного техно, вдруг расцвела небольшим двориком, наполненным юностью и панк-музыкой.
Я практически не знаком с современной молодежью. Не знаю, что она читает, в каких соцсетях проводит время, о чем спорит и думает. После предпоследнего митинга на Тверской впервые заговорили о серьезном омоложении протестного движения. В тот день я ехал на поезде из Питера в Москву и дочитывал «Пространство мертвых дорог» Берроуза. Там рассказывается о банде отважных 18-летних ганменов-джонсонов под предводительством поэта-киллера-экстрасенса Кима Карсонса, бросивших вызов государству, церкви, любой тотальной идеологии и создавших анархистскую ячейку. Когда я приехал и отправился гулять по Тверской, то был приятно удивлен, увидев, как много вышло молодежи. Подростковый бунт буквально выпорхнул из книги Берроуза. Конечно, опиумная проза американца поэтичнее российской действительности-прозы, но было странно наблюдать, как на глазах литературный факт становится фактом жизни.
Если есть место для шага вперед, кто-то должен его сделать
Недавно в Театре.doc состоялась премьера спектакля «Дело 26/03». Режиссер Виктория Нарахса и драматург Юрий Муравицкий предложили зрителям проехаться в автобусе по Москве. Во время поездки актеры в рэп-стиле читали тексты, написанные задержанными на митингах против коррупции в российских городах. Было тесно и душно — нам дали почувствовать атмосферу автозака. Задержанные описывали хронологию событий — почему пошли на митинг, что там с ними случилось и как они оказались под арестом. Затем в театре состоялась встреча-разговор зрителей и непосредственных участников событий. В общем-то, это было самое интересное. Ребята (от 18 до 25 лет) из разных городов — Хабаровск, Екатеринбург, Ставрополь, Махачкала, Тула, Нижний Новгород, Самара — рассказывали о себе и о том, как политическое стало личным. Один развелся с женой (та хотела спокойной жизни, да активизм мужа мешал), другого по той же причине бросила подруга. Особенно поразила молодая 20-летняя девушка Ольга из Махачкалы — можно только представить себе, сколько сил ей понадобилось, чтобы выйти на акцию протеста в столь патриархальном регионе. Вся ее семья была против, поддерживала только мама.
Любое государство (как и любая власть) патриархально. Оно корчит из себя доброго или злого pater familias, озабоченного жизнью своих «детей» — граждан. «Юность — это возмездие», — писал Ибсен, государство боится юности, ибо ее очень сложно контролировать.
Примерно об этом я думал, глядя на улыбающихся 18-летних подростков, поющих Летова, и ребят в Театре.doc. В современной России самое сложное (и бессмысленное) — пытаться разглядеть хоть какие-то горизонты. Здесь в цене вертикаль, плитка, телевизор и постоянный взгляд в прошлое (дабы не переосмыслять историю, но ретушировать ее до клюквенного цвета и копипастить в настоящее).
И все же, если есть место для шага вперед, кто-то должен его сделать. Конечно, могу ошибаться, но, кажется, я увидел тех, кто хочет шагать по пространству мертвых отечественных перекопанных дорог. Им по 18 лет, они смеются, пьют пиво, курят и выходят на митинги. Их личное не сводится к френдленте и чатам в соцсетях. Егор Летов — это модно, говорят они.
