— Маргарита, ваше первое образование — финансовое. Правильно я понимаю, что в «КИТФинанс» вы сначала пришли на позицию, не связанную с созданием банковской коллекции искусства?
— Да, вы правы. Изначально я шла туда заниматься организацией офиса private banking. Но помимо финансового у меня тогда уже было искусствоведческое образование, к тому моменту я сама коллекционировала. Также у меня за плечами уже был бесценный опыт издания архитектурного журнала «Проект Классика», редактором которого был пользующийся непререкаемым авторитетом Григорий Ревзин. Работа с ним многому меня научила. И вот мой хороший друг Саша Винокуров (предприниматель, медиаинвестор телеканала «Дождь» и издания Slon.ru — прим. ред.) предложил мне оформить пространство банка для состоятельных клиентов. Правда, уже до этого существовала идея начать собирать частную коллекцию искусства. Несколько ее экспонатов были использованы в оформлении пространства банка.
— Когда у вас проснулся интерес к искусству? Это родом из детства, из семьи?
— Вы знаете, я поняла, что для многих людей, интересующихся искусством и собирающих его, есть одно общее место. Все начинается с того, что человек задумывается, что бы ему повесить на стену? А дальше его затягивает процесс, и человек понимает, что он уже не может остановиться.
Что касается меня... У меня есть хорошая подруга — директор одного очень известного фонда современного искусства. Она итальянка и по образованию политолог. И когда я ее спрашивала, откуда у нее такая любовь к искусству, она отвечала, что помнит себя в два года, как она идет с папой по Музеям Ватикана. Я тоже стала вспоминать свои детские впечатления. Моя мама покупала букинистические книги. Я помню, у нас были альбомы по искусству. А в советское время книги были страшным дефицитом. Если вы помните, собрания сочинений даже ставили на полки серванта, тем самым демонстрируя некий статус. Книги было купить трудно, но несмотря на это, у нас всегда была хорошая библиотека поэзии, были какие-то действительно крутые словари, которым завидовали даже мои педагоги. Помню наш альбом с черно-белыми иллюстрациями, каталог одного европейского музея. Иллюстрации были не лучшего качества, небольшие и занимали всего половину листа. А нижняя часть страницы была белой — видимо такой дизайн придумали в типографии. И вот эти белые места разрисовал ребенок — вероятно, предыдущих владельцев альбома. И я запомнила эти каляки, заклеенные листами.
А еще я в детстве сама делала альбомы по искусству. Брала обычные листы для рисования, вырезала из разных журналов иллюстрации картин и вклеивала туда. У меня, например, был альбом Петрова-Водкина. А в другом — портрет «Айдан» Таира Салахова. Много лет спустя я поехала на Art Basel, там познакомилась с Айдан Салаховой, а вернувшись домой, нашла тот самый альбом с картиной ее отца.
Восприятию современного искусства нужно учиться. Это большая работа, она требует погружения, но совершенно необходима.
— А как сложилось так, что вы начали собирать именно современное искусство?
— Когда я училась в университете, там преподавали историю искусства в хронологической последовательности. Но самым актуальным было то, что происходило вокруг. Я много общалась с галеристами, арт-критиками, художниками. Ездила на ярмарки, подробно смотрела все и ужасно переживала, если не успевала на какой-то стенд. Восприятию современного искусства нужно учиться. Это большая работа, она требует погружения, но совершенно необходима. Нужно просто ездить и смотреть, что сейчас происходит и создается.
— Рынок современного искусства предлагает людям большой выбор. Как вы производили и производите отбор?
— До какого-то времени я не решалась осуществлять покупки, ведь это была серьезная финансовая ответственность. Я общалась с теми, кто «варился» в мире современного искусства, слушала их советы и ощущала себя увереннее. Одними из первых я купила сразу несколько работ русских художников: Дубосарского и Виноградова, Кулика, Ройтера. Кроме того, я пришла к выводу, что коллекционировать можно в любой ценовой категории. Есть немалое количество художников, которых хочется иметь в коллекции. Но иногда бывают и абсолютно спонтанные покупки. Вот увидел работу какого-то художника, тебе ее захотелось — и ты ее приобретаешь.
— Какие работы в вашей коллекции — самые ценные по эмоциональному восприятию, а какие — с финансовой точки зрения?
— Сейчас у меня чаще появляются работы молодых российских художников. Это связано с проектом ярмарки Cosmoscow, непосредственно с тем, чем я занимаюсь. Я общаюсь с ними, со многими дружу. Поэтому с эмоциональной точки зрения это сейчас для меня самое ценное. А с точки зрения инвестиционной... Я прицельно не делала оценку того, что уже куплено и находится в коллекции. Но периодически, когда мои работы просят для выставок, возникает вопрос их оценки. И в большинстве случаев произведения уже добавили в цене, то есть инвестиционные задачи тоже решены.
— А вообще перед вами стояла инвестиционная задача, когда вы начинали собирать свою коллекцию? Или вы относитесь ко второму типу коллекционеров, для которых собирательство — это такая история, что называется, «по любви»?
— Я второй тип. Выбираю по любви и инвестиционная составляющая для меня не играет важной роли. Но я уверена в том, что покупаю. Что это будет в любом случае потенциально расти в цене. Поэтому инвестиционная задача решается косвенно. Недавно я думала о том, что моя коллекция сложилась довольно логично. Да, мой вкус развился за последние годы. Но это не отменяет предыдущих покупок. Это все моя история и история моей жизни.
— Давайте теперь поговорим про ярмарку Cosmoscow. Как родилась идея ее создания?
— Я неоднократно присутствовала при разговорах галеристов и других связанных с миром искусства людей, что нужно делать в Москве международную ярмарку современного искусства. Я общалась с Владимиром Овчаренко, чтобы вместе попробовать сделать ее с учетом его галерейного опыта и моего путешествия по мировым ярмаркам искусства. С этого все и началось. В 2010 году мы впервые провели Cosmoscow на Красном Октябре. А потом был перерыв. Он был обусловлен тем, что уже тогда было очевидно, что это не очень большое пространство и его недостаточно. Тем более, у самого владельца Красного Октября были другие планы на эту площадку. Поэтому я стала искать новое пространство в центре Москвы. В этом году Cosmoscow пройдет в четвертый раз. И у меня уже есть идеи на перспективу, понимание того, в каком направлении ярмарка должна развиваться.
— Маргарита, как сейчас происходит отбор галерей и авторов, которые представлены на ярмарке?
— Мы везде подчеркиваем, что у нас есть экспертный совет, который принимает самое активное участие в отборе участников. В него входят Елена Селина (основатель и куратор XL Gallery), Фернандо Франсес (директор и партнер мадридской галереи Galería Javier López & Fer Francés) и Ольга Темникова (галерея Temnikova & Kasela). Благодаря работе совета на суд зрителей представляются работы, уже прошедшие экспертную оценку. Для нас очень важно, чтобы гости ярмарки — особенно, если они впервые знакомятся с современным искусством — понимали, что они видят перед собой качественное искусство, уже отобранное из всего существующего многообразия, что это не все подряд. Ведь зрителю зачастую довольно сложно довериться собственным ощущениям, а здесь этот вопрос доверия снят за счет авторитета экспертов.
— Работы каких авторов в этом году можно будет приобрести на ярмарке?
— Из художников у нас в этом году будет много звезд. Среди заслуженных —Павел Пепперштейн, Ирина Нахова. Будут шестидесятники. А еще много молодых, но уже известных и узнаваемых авторов — Сергей Сапожников, Данила Ткаченко, Илья Долгов.
— А каков разброс цен на Cosmoscow?
— Год от года он меняется. В 2014 году, например, у нас была работа Марселя Бротарса, купленная за два с лишним миллиона долларов. В этом году таких дорогих работ не будет. Но разброс цен все равно очень большой. Работы молодых художников, у которых есть инвестиционный потенциал, можно купить за €3-5 тыс. Стоимость произведений более известных авторов может достигать €100 тыс.
— Насколько финансовая составляющая важна для Cosmoscow?
— Безусловно, самый важный и основной сектор — это непосредственно стенды галерей. Другой вопрос, что пока на этапе развития ярмарки она еще не прибыльная. Но в будущем мы планируем изменить это. Некоммерческая часть — тоже важный элемент Cosmoscow. Это та часть ярмарки, которую мы делаем за счет личных средств. Но это творческий проект, поддержка молодых художников, и мы не намерены от этого отказываться.
— Маргарита, Cosmoscow — это чисто частный проект или какую-то поддержку оказывает город?
— Нет, это исключительно частная инициатива.
— Насколько, на ваш взгляд, сегодня велик в России интерес к современному искусству?
— К современному искусству есть большой интерес внутри страны. Причем как со стороны потенциальных покупателей, так и со стороны обычных зрителей. Среди первых наблюдается такая тенденция, что многие русские коллекционеры, которые до этого исторически собирали XIX век и русское реалистическое искусство, сейчас перешли в сегмент современного искусства. А что касается зрителей, многие галеристы рассказывают, что люди приходят на ярмарку, задают вопросы, интересуются художниками. Кроме того, в последние годы появились важные проекты, фонды, культурные институции, которые делают большую работу и привлекают внимание к современному искусству. Здесь можно вспомнить и «Гараж», и фонд V-A-C, который в 2018 году откроет новое пространство на Болотной набережной.
А для того чтобы к российскому современному искусству появился устойчивый интерес на Западе, нужно внутри страны поддерживать художников и заниматься их продвижением. Именно этим ярмарка и занимается.
