Стиль
Жизнь Кто был никем, тот станет всем? Почему не стоит доверять культу успеха
Стиль
Жизнь Кто был никем, тот станет всем? Почему не стоит доверять культу успеха
Жизнь

Кто был никем, тот станет всем? Почему не стоит доверять культу успеха

Фото: erhui1979 / istockphoto.com
«РБК Стиль» разбирается, почему далеко не каждый может стать вторым Стивом Джобсом, а требовать от всех поголовно людей быть богатыми и успешными — бессмысленно и порой жестоко.

«Каждая кухарка может управлять государством!» — гласит афоризм, ошибочно приписываемый Ленину. «Каждый человек может создать свой стартап и заработать миллион!» — твердят как мантру бизнес-коучи. Идея стать владельцем заводов и пароходов во все времена была очень привлекательной. Но сейчас, когда сетевой маркетинг превращается в подобие секты, скачки курса биткоина приносят случайным счастливчикам огромные деньги, а подростки зарабатывают на машины и квартиры с помощью блогов на YouTube, нам с удвоенной силой начинает казаться, будто мир каждый день открывает перед нами массу возможностей. И не пользуются ими только дураки.

Стив Джобс, Билл Гейтс, Джефф Безос стали символами нового времени. По интернету ходят коллажи в духе «до и после». Вот — Безос в 1998 году: обычный парень, в мешковатом свитере, с лысиной и вялой улыбочкой. А вот он же спустя 20 лет: практически терминатор, в дорогих солнцезащитных очках, который только что вышел на первое место в рейтинге самых богатых людей мира с состоянием под сотню миллиардов долларов. Тут и там мы читаем, что покойный Ингвар Кампрад, основатель IKEA, до последнего сохранял привычки самого обычного скряги-шведа, а испанский магнат Амансио Ортега, создатель бренда ZARA, даже школу толком не окончил.

Если раньше условный царь был для простого люда небожителем, то теперь, благодаря тому что мы имеем возможность в Сети следить за жизнью сильных мира сего, возникает иллюзия, будто разрыв между ними и нами ничтожен. У Марка Цукерберга нет короны, скипетра и мантии, подбитой горностаевым мехом. Он одевается, как среднестатистический студент американского колледжа. Значит, любой студент может стать Марком Цукербергом. Ну, наверное. Чисто теоретически. Если чуть-чуть постарается.

 

Стресс и подчиненное положение

В наши дни успех стал не просто опцией, а базовым требованием к человеку — как и стремление бежать вверх по карьерной лестнице, перепрыгивая через ступеньки, или готовность продемонстрировать миру все свои таланты. Женщине уже недостаточно быть «всего лишь» женой и матерью: она должна при этом хорошо выглядеть, заниматься спортом, получить образование, все успевать и иметь более-менее приличную работу, хотя бы дистанционную. При этом бэкграунд того, к кому предъявляются такие требования, совершенно не учитывается, как и его или ее психологическое состояние.

Одна из самых распространенных мизансцен в современных российских ток-шоу выглядит примерно так. В студии обсуждают историю человека, оказавшегося в трудных жизненных обстоятельствах. Это может быть, например, молодой мужчина, который воспитывался в детском доме и совершенно растерялся, попав в мир взрослых. Или женщина, которая систематически подвергается семейному насилию, но все равно не может уйти от мужа. И вот он или она сидит на позорном красном диване, а напротив — приглашенные эксперты: общественные деятели, второстепенные звезды шоу-бизнеса, спортсмены, бизнесмены, психологи без высшего образования.

Их «экспертиза» обычно сводится к комментариям: «Займись собой! Найди нормальную работу! Чем ты хуже других? Каждый сам кузнец своего счастья! У меня все получилось — и у тебя получится! Ты что, не можешь взять и изменить свою жизнь?!». И мало кому из них приходит в голову, что честным ответом на последний вопрос будет: «Нет, не могу».

Фото: erhui1979 / istockphoto.com

Американский биолог и нейроэндокринолог Роберт Сапольски провел много лет, изучая живущую в Кении популяцию бабуинов. Бабуины — общественные животные, их социальная структура строго иерархична. Целью Сапольски было разобраться, влияет ли положение обезьяны в иерархии на уровень стресса, который она испытывает, а также на состояние ее здоровья. Оказалось, да — влияет. Низкоранговые самцы и самки, произведенные на свет низкоранговыми же родителями, как правило, слабее высокоранговых собратьев. Они более нервные, дерганые и менее склонны отстаивать свои интересы в случае конфликта. Им проще уступить или сбежать, чем конкурировать с тем, кто стоит заведомо выше на социальной лестнице.

Конечно, люди — не бабуины: наше общество в целом устроено сложнее. Но стресс, подчиненное положение и низкий социальный статус тоже пагубно на нас воздействуют. Выпускник детского дома узнает, что он — «второй сорт», как только приходит знакомиться с родителями любимой девушки. Женщина не может уйти от избивающего ее мужа, потому что боится его, а идти ей некуда.

В каждом офисе есть несколько сотрудников, к которым босс цепляется больше, чем к остальным. На них навешивают кучу задач одновременно, косвенно давая понять, что с этими задачами они вряд ли справятся. Причины такого поведения начальника — самые разные: он может просто-напросто оказаться типичным булли, который со школьных лет привык шпынять тех, кто кажется ему более слабым. Но это и не так важно. Важно, что даже изначально вполне уравновешенного человека постоянные напоминания о том, что он не соответствует каким-то требованиям, выбивают из колеи. Механизмы психологической защиты ослабевают, и главной заботой становится выживание в коллективе. Где уж тут взяться амбициям и желанию получить повышение?

Фото: erhui1979 / istockphoto.com

Габитус и объективная среда

Аналогичные примеры можно найти в любой группе людей, где есть место неравенству по тому или иному признаку. Последствия такого распределения ролей легко объяснить через понятие «габитус». Его стали широко использовать с подачи Пьера ​Бурдье — известного французского социолога и философа. Если упрощать значение этого термина, в рамках концепции Бурдье габитус означает то, как человек понимает свое место в жизни, как сортирует предложения в области работы, учебы, личных отношений на «с этим я, пожалуй, справлюсь» и «с этим я точно не справлюсь». Как человек определяет, что ему положено, а что — нет.

Взять, например, советский мультфильм «Двенадцать месяцев». Как вальяжно и свободно ведет себя юная королева, как незыблема в ней вера, что любой ее каприз должен быть исполнен. Встреча с Январем немного остужает ее пыл, но слабо верится, что, вернувшись во дворец, она в корне изменит свои взгляды. С другой стороны, вспомним: что попросила у Января сводная сестра главной героини, когда тот предложил исполнить любое ее желание? Шубку на собачьем меху. Она простолюдинка и подспудно понимает, что большего не заслуживает.

Так и в реальной жизни: ребенок, родившийся в состоятельной семье, с детства знает, что весь мир — в его распоряжении. Да, впоследствии, пойдя на риск и вложив кучу денег в бизнес, он вовсе не будет застрахован от разорения. Но вообще он способен совершить рискованный поступок. Человеку, происходящему из небогатой семьи, значительно сложнее выполнять задачи, которые могут обернуться провалом, потому что он знает: у него нет подушки безопасности. Вряд ли Гюстав Флобер мог позволить себе бесконечно писать и переписывать роман «Госпожа Бовари», если бы не получал от родственников материальной поддержки.

Габитус, по Бурдье, производится объективной средой. То есть не только ранним опытом, в котором обычно ищут большую часть психологических проблем, но и опытом рода, а также системой ценностей и социальным строем в стране, где ты вырос. Исторически Россия — государство с очень значительным классовым расслоением, а общественное мнение в нашей стране часто формируется под влиянием укоренившихся в массовом сознании стереотипов.

Фото: erhui1979 / istockphoto.com

Иногородний то и дело слышит, что он — лимита и «понаехавший». Женщине с детства твердят, что она не может стать писателем, хирургом, президентом в силу гендерной принадлежности. Родители запрещают ребенку высказывать собственное мнение, потому что «мал еще». На соискателя в возрасте 45+ смотрят презрительно, потому что он якобы по определению не может быть эффективным сотрудником. И вообще, не жили хорошо — нечего и начинать.

Во всей этой истории с идолом успеха получается, что сначала социум указывает человеку на его место и чертит перед ним линию, за которую он заступать не должен. Так и живи. Не высовывайся. А потом вдруг, ни с того ни с сего, то же самое общество приказывает: забудь все, о чем тебе говорили раньше. Стань успешным! Прямо сейчас возьми — и стань. Ужасное лицемерие.

Подлинная ленинская цитата о кухарке и государстве звучит совсем не так. Вот оригинал, взятый из статьи «Удержат ли большевики государственную власть?» (1917): «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас вступить в управление государством <…> Но мы <…> требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники».

Разумеется, общество абсолютно равных возможностей — практически недостижимый идеал. А вот создать неагрессивную среду, с действительно работающими социальными лифтами, в принципе, можно. У стран Северной Европы это с переменным успехом получается. Впрочем, скорее всего, в таком случае нам тем более придется смириться с тем, что не каждый студент способен стать Марком Цукербергом. Потому что при относительно равных исходных данных будет значительно проще разобраться, кто тут на самом деле сын маминой подруги, а кто — так, мимо проходил.