«Оркестру надо показывать не то, что и без дирижера понятно, а то, что «лежит за нотами», не просто оттенок, а его причину, не ноты, а связи между ними, не фразу, а живой музыкальный образ». Эти слова из классической советской монографии о дирижировании читаются как описание искусства Теодора Курентзиса — дирижера, так часто именуемого «бунтарем» и «революционером». Автор процитированной книги — Илья Александрович Мусин, великий русский педагог и теоретик дирижирования, воспитатель нескольких поколений в профессии и человек, которого Теодор Курентзис назвал «главным виновником того, что он собой представляет».
Возможно, в этих словах есть доля упрощения — артистический феномен нельзя свести к одному источнику влияния. Но в целом они правдивы. В основе образа действия Курентзиса за дирижерским пультом — всеобъемлющая, почти научная по своей упорядоченности система, воспринятая им в Петербурге от 90-летнего Мусина. Амплитуда и экспрессия жеста, сценический облик, необычность концертных ситуаций — все то, что может показаться мятежом от академического искусства, — не более чем инструменты для реализации цели, сформулированной Мусиным еще в 1967-м: «Оживить точки, лиги и прочие знаки нотной записи с тем, чтобы увидеть за ними <…> характер музыкального образа».
«Мятежной» в интерпретациях Курентзиса и его музыкантов становится разве что чистота и концентрированность такого образа — черта, которую новейший французский философ Тристан Гарсия называет «эстетической интенсивностью», ключевым признаком современного в искусстве: «Эта интенсивность — не что иное, как принцип систематического сравнения явления с ним самим. Интенсивно то, что в большей или меньшей степени является собой. Оно может быть безобразным, пугающим, провокационным, побуждающим, меланхоличным, гнетущим, бесстрашным, захватывающим, отвратительным, преступным, кошмарным… Ничто не запрещено априори. То, какова рассматриваемая вещь, не имеет значения, пока она такова максимально полно и качественно. Эта простая идея постепенно начала определять все наше сознание».
Предельное осуществление себя — мысль, часто мелькающая в интервью Теодора Курентзиса и работающих с ним артистов. Абсолютную проявленность обретают и музыкальные тексты в их исполнении. Теперь они соотносятся не с умозрительным идеалом классики и гармонии, но исключительно с содержащимся в них самих ресурсом энергии и выразительности — с тем, что, по выражению Мусина, «лежит за нотами».
Musica Aeterna Ensemble — именно так назывался коллектив в начале своей истории — возник в 2004 году на базе Новосибирского театра оперы и балета, оркестр которого Теодор Курентзис возглавил незадолго до того. Тогда же, в 2004-м, состоялась этапная для истории российского театра новосибирская постановка «Аиды» Верди, которую выполнил Дмитрий Черняков. Теодор Курентзис был в этом спектакле дирижером-постановщиком. Во время работы он познакомился с певцом и хормейстером Виталием Полонским, который вошел в первый состав собранного тогда же вокального ансамбля The New Siberian Singers, а впоследствии на долгие годы возглавил хор musicAeterna. Большую роль в становлении The New Siberian Singers — этой первой инкарнации певческого коллектива Курентзиса — сыграл один из корифеев Новосибирского театра, главный хормейстер Вячеслав Подъельский.
Сотрудничество с Черняковым — среди важных сюжетов ранней истории musicAeterna; в 2008-м оно продолжилось «Макбетом» Верди. Эта совместная постановка с Парижской оперой приводила журналистов в восторг одним тем, как выглядела фраза coproduction avec l’Opéra national de Novossibirsk на французских афишах; ее инспирировал Жерар Мортье, возглавлявший тогда парижский театр. Концепция искусства как «эмоционального ожога» (формулировка Чернякова, звучавшая в разных его интервью) объединила Мортье — легендарного оперного реформатора — с молодыми людьми театра и музыки из Сибири.
В те же годы новосибирские коллективы стали заметны в музыкальной жизни Москвы: с 2006-го там проходил фестиваль «Территория», который давал публике возможность встречи с новой музыкой и каноническими партитурами ХХ в. Они звучали в узнаваемой уже исполнительской манере musicAeterna: причудливое сочетание перфекционизма, текстологической въедливости, типичной для барочных ансамблей, и дионисийского начала, будто пришедшего из рок-культуры. Оркестр начинал свою историю именно как барочный — и по внешним приметам (низкий строй, жильные струны), и по исполнительскому методу: облегченность звучания, ясность рисунка, микрохирургия фраз и мельчайших мелодических жестов, детальная сделанность риторики, и все это — не только в старинном репертуаре.
Еще важнее, однако, был своеобразный хиппистский, антисистемный ремесленный дух, отличавший европейские ансамбли старинной музыки на заре их истории, в 1960-х, когда аутентичное исполнительство еще находилось в андеграунде. Этот дух вольного «артельного» творчества ненадолго реинкарнировался в России 2000-х и стал, возможно, самой обаятельной частью мифологии musicAeterna — ансамбля энтузиастов и круга избранных, «катакомбной церкви» от музыки, для служителей которой не существовало внешних авторитетов, иерархий, регламента репетиций, определяемого трудовым договором, и вообще разделения на «работу» и «жизнь».
В свидетельствах тех, кто застал рождение и первые шаги оркестра, повторяется мотив стихийного творчества по ощущаемой всеми внутренней потребности. Один из знаковых ранних проектов musicAeterna — серия концертов, ставшая прообразом бессчетных последующих выступлений в «неконцертных» пространствах, при свечном освещении, — так и назывался: «Музыка для нас».
Дух вольного «артельного» творчества ненадолго реинкарнировался в России 2000-х и стал, возможно, самой обаятельной частью мифологии musicAeterna.
В 2011 году начался восьмилетний «пермский период». На Урал из Новосибирска вслед за Теодором Курентзисом перебрался небольшой состав музыкантов и певцов, вскоре значительно расширенный и объединенный под одним названием. Институционально коллективы musicAeterna существовали внутри Пермского театра оперы и балета наряду с театральным оркестром под руководством Теодора Курентзиса; они были основой всех ключевых, самых сложных и масштабных проектов.
Главные среди них в те годы — прославленные спектакли и записи «пермского Моцарта», а также Дягилевский фестиваль. Он проходил с 2003-го, но именно в «годы Курентзиса» стал одним из самых значительных событий российского культурного календаря со все более ослепительным пулом международных участников, колоссальной мультидисциплинарной афишей, которая охватывала несколько площадок и чуть ли не 24 часа в сутках, включая ночное и рассветное время; с эталонной просветительской программой и ажиотажным спросом на билеты — как на мероприятия фестиваля, так и на авиарейсы Москва — Пермь.
2010-е были временем стремительного расширения гастрольной географии musicAeterna, дебюта коллективов на Зальцбургском фестивале (2017) и сенсационных международных копродукций с участием первых лиц сегодняшнего оперного мира. В 2013-м состоялся еще один проект, инициированный Жераром Мортье, — «Королева индейцев» Перселла в постановке Питера Селларса; в 2016-м — «Травиата» Роберта Уилсона, принадлежащая к числу главных откровений театральной жизни тех лет, спектакль, ярко зажегший звезду Надежды Павловой и посвященный теперь уже памяти Мортье, который умер несколькими годами ранее. В 2018-м — феноменальная «Жанна на костре» Ромео Кастеллуччи, драматическая постановка оратории Артюра Онеггера с Одри Бонне в главной роли.
На несколько лет растянулся сюжет, связанный с малерианой musicAeterna: одна за другой колоссальные партитуры великого австрийского симфониста возникали в фестивальных и гастрольных программах оркестра, состав которого расширялся и укомплектовывался в том числе европейскими музыкантами. Малеровский цикл стал одним из ярчайших примеров реформаторской природы musicAeterna — не потому даже, что их исполнение пересматривало интерпретаторские стереотипы (эту фразу можно было бы отнести к любому выступлению или записи оркестра). Реформаторским он был в прямом, лютеровском смысле: симфонии Густава Малера — циклопические по масштабам, сложные по архитектонике, суммирующие столетний опыт музыкального романтизма, опирающиеся порой на программы, тщательно спрятанные от слушателя, — в исполнении musicAeterna наводились на резкость, как в совершенном оптическом приборе. Ясность, отчетливость высказывания делали эту объективно трудную музыку понятной для слушателя любого уровня подготовки.
Конечно, musicAeterna «пермского периода» давно не была уже кружком посвященных, ренессансной камератой. Однако удаленность от обеих столиц и положение художественной резервации в промышленном городе на Урале, особая романтика пространства с величественной Камой и деревянными «пермскими богами» на верхнем этаже галереи, располагавшейся тогда в Спасо-Преображенском соборе, где проходили ночные концерты, — все это создавало ауру заповедника искусства и свободы. Когда в 2015 году в финале первого действия «Дон Жуана» в постановке Валентины Карраско разворачивалось большое полотнище с надписью Viva la libertà, и в зале, и на сцене возникала атмосфера почти неуправляемого восторга.
Летом 2019-го хор musicAeterna вновь открыл оперную программу Зальцбургского фестиваля: Питер Селларс поставил на знаменитой сцене Скального манежа, вырезанного в толще горы, «Идоменея». В том же году стало известно о новой главе в истории musicAeterna — переезде в Санкт-Петербург, размещении в Доме Радио на Итальянской улице, о независимом статусе коллектива, теперь не связанного ни с одной другой концертной или театральной организацией.
Начавшись в Сибири как «лицейское братство», нарастив масштаб, опыт и репутацию в пермские годы, в 2020-х musicAeterna — один из самых мощных российских культурных брендов, колоссальный синдикат, куда входят с полдюжины коллективов — музыкантов, певцов и танцовщиков, а еще разветвленная, бесперебойно функционирующая программа по просвещению, обучению, творческому развитию слушателей и предоставлению им нового эстетического опыта.
Разрослись ежегодные проекты musicAeterna: с 2021-го Дягилевский фестиваль, традиционно отмечающий начало лета, обзавелся зимним «младшим братом» — проектом «Дягилев+», проходящим в Перми в декабре.
Среди репертуарных интересов musicAeterna в последние годы — несомненный акцент на масштабных, возвышающихся над историей музыки духовных работах: «Всенощное бдение» Сергея Рахманинова, мотеты и «Страсти по Матфею» Баха.
В 2020-х musicAeterna — один из самых мощных российских культурных брендов, колоссальный синдикат, куда входят с полдюжины коллективов.
История musicAeterna звучит как романтическая мечта: собрать вдали от магистралей культуры группу единомышленников, безоговорочно обратившихся в новую эстетическую веру и способных реализовать ее установки на сверхвысоком уровне. Пройти с этими людьми — неминуемо расставаясь с одними, принимая других, наращивая численность команды и сложность стоящих перед ней задач, — по маршруту длиной в 20 лет, который из 2025-го кажется безошибочно проложенным с первого дня, сконструированным как схема романа, где каждая из линий сюжета работает на известный заранее результат — хотя, вероятно, он не был и не мог выглядеть таким из 2004-го. На протяжении этих лет сохранить принципы, благодаря которым интерпретации коллектива узнаются с нескольких тактов.
Теодор Курентзис часто называет musicAeterna утопическим проектом; когда-то он сказал, что и Россия в целом как странное, утопическое пространство очаровала его, не знавшего еще русского языка, в 1990-х. Вместе с тем осуществление мечты не случилось бы без людей, в разное время объединенных его энергией и художественным видением. Конечно, в первую очередь это инструменталисты и певцы, но также режиссеры и звукоинженеры, те, кто занимался просветительством, администрированием и организацией, проводил в жизнь невероятные идеи, писал тексты, вел переговоры, обеспечивал логистику и быт во время гастролей. musicAeterna — это сотни людей, не всегда видных слушателю; на протяжении жизни ансамбля — оркестра — лиги коллективов все они по-своему проживали идею «самого полного бытия собой» в музыке.
Текст Ляли Кандауровой будет опубликован в буклете, изданном к 20-летию musicAeterna. Купить его можно будет на концертах юбилейного тура, который пройдет в марте.
