Ульф Старк «Георгий и дракон»
Издательство: Albus corvus / «Белая ворона»
Перевод со шведского Ольги Мяэотс, художник Анна Хёглунд
Рекомендуемый возраст: 7+
Настоящий подвиг способен совершить только тот, кто ни о каком подвиге и не думал. Будь внимательным к людям и слушай свое сердце, только тогда сможешь противостоять злобе, страху, зависти и победить любое чудовище.
Всемирно известный детский писатель Ульф Старк переосмыслил старинное сказание о святом Георгии. И рассказал не о храбром воине Георгии Победоносце, а о чутком и добром юноше. Ульф Старк пишет о временах, когда Георгий еще не был святым и жил с отцом и старшими братьями в Каппадокии. Созерцатель и мечтатель с добрым сердцем не искал ни приключений, ни славы. Ему было хорошо в местах, где он родился, и только сны о море и принцессе с синими, как волны, глазами иногда не давали покоя. Георгий не был ни рыцарем, ни героем, но мог отдать то, что имел, тому, кому нужнее, был способен разглядеть в проблеске улыбки истинную любовь и подлинную храбрость, умел следовать зову сердца. Это ли не настоящий подвиг.
Таким же чудаком и мечтателем был и сам Ульф Готтфрид Старк. «Пусть танцуют белые медведи», «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?», «Моя сестренка — ангел», «Мой друг Перси, Буффало Билл и я», «Чудаки и зануды»... Старк часто приезжал в Россию, и, кажется, ему нравилось здесь бывать — встречаться с читателями, ходить на премьеры спектаклей по своим книгам, рассуждать о детях и литературе. Он рассказывал, что увез из нашей страны сюжет книги «Звезда по имени Аякс». Но на полке с любимыми книгами Ульфа Старка больше, увы, не появится новых историй — 13 июня 2017 года философ, который так здорово умел рассказывать о важном, умер, раскрыв на прощание свой секрет: «Слушай свое сердце».
Цитата из книги «Георгий и дракон»:
— Ну, долго ты собираешься там стоять?
— Нет, — отвечал Георгий.
— Как же ты меня увидел?
— Никого я не видел, — сказал отец. Просто почувствовал твой взгляд. Что же ты медлишь?
— Разве, отправляясь странствовать по миру, не полагается попросить у отца совета на дорогу?
Старик подошел к сыну.
— Я долго живу на свете, — проговорил он, — повидал и горя, и радости, изведал добро и зло. Такова жизнь. Чему я научился? Тому, что лучше всего учиться на собственном опыте. Скажу лишь одно: слушай свое сердце и следуй тому, что оно подскажет.
С этими словами отец опустил забрало на шлеме Георгия.
Кейт ДиКамилло «Райми Найтингейл — девочка с лампой»
Издательство: «Махаон»
Перевод с английского Ольги Варшавер, художник Анна Павлеева
Рекомендуемый возраст: 12+
Книги Кейт ДиКамилло из тех историй, которые взрослые ждут с тем же нетерпением, что и дети, даже если не говорят об этом вслух. «Спасибо Уинн-Дикси», «Удивительное путешествие кролика Эдварда», «Приключения мышонка Десперо», «Как слониха упала с неба», «Флора и Одиссей» переведены на 39 языков, по ним ставятся спектакли и снимаются фильмы в самых разных странах. ДиКамилло умеет говорить с детьми честно и искренне, без фальшивых нот и скрытых нотаций. Она просто рассказывает живые истории, увлекательные и настоящие. А в том, что ее истории западают в душу, и есть магия этой писательницы. Когда Кейт ДиКамилло в 2014 году избрали Национальным послом детской литературы, она сказала о чтении так: «Читая вместе, мы взаимодействуем. Мы вместе открываем мир. Узнаем и познаем друг друга. Чтение дарит не только знания. Знаете, что такое «эмпатия»? Это когда вы можете почувствовать чужую боль. Не просто представить, а именно почувствовать. Исследования показывают, что действительно хорошие книги развивают в людях эту способность, способность к состраданию».
Ее новая книга «Райми Найтингейл — девочка с лампой» о сострадании, взаимопомощи, крепкой дружбе, прощении и любви. Мудрая история о трех девочках, которые решили принять участие в одном и том же конкурсе. Победить в нем для каждой из них не просто важно, а жизненно необходимо. И соперницы, казалось бы, — преграды на пути к заветной цели. Кто бы мог подумать, что за время подготовки девочки неожиданно для себя станут настоящими подругами.
Цитата из книги:
Сама Изабель была крошечная, с седенькими волосами, которые ей заплели в косички и уложили на голове в причудливую корону. Она из-за этого походила на фею-крестную из старинной сказки. Фею с голубыми глазами.
Марта повернулась к Райми и спросила:
— Как тебя зовут, ребенок?
Сначала «дитя», теперь «ребенок». Так ее никогда раньше не называли. То есть она, конечно, знала, что она ребенок, но вот чтоб так прямо в лоб… Впрочем, в этих словах чудилось что-то неожиданно уютное.
— Я Райми.
— Изабель, познакомься, это Райми, — сказала Марта.
— И что? — проворчала Изабель.
— Она хочет почитать тебе книгу о жизни Флоренс Найтингейл.
— Ты бредишь?
— Изабель, ну пожалуйста! Ребенок хочет сделать доброе дело.
Изабель посмотрела на Райми. Взгляд у старушки был ясный, пронзительный. Слепая как крот? Она? Глупости! Да у нее взгляд — рентген.
Райми казалось, что Изабель смотрит прямо внутрь нее, видит до донышка.
© пресс-служба издательства «Махаон»
© пресс-служба издательства «Махаон»
© пресс-служба издательства «Махаон»
© пресс-служба издательства «Махаон»
© пресс-служба издательства «Махаон»
© пресс-служба издательства «Махаон»
Ларс Соби Кристенсен «Герман»
Издательство: «Самокат»
Перевод с норвежского Ольги Дробот, художник Анна Михайлова
Рекомендуемый возраст: 12+
Ларс Соби Кристенсен читателям взрослым известен по атмосферной семейной саге «Полубрат». Идеальный пример скандинавского романа — внешне спокойное панорамное повествование, напоминающее огромный чугунный котел с массивной, наглухо закрытой крышкой, под которой кипят нешуточные страсти. Повесть для подростков «Герман» по силе воздействия взрослой саге ничуть не уступает. Но если в «Полубрате» на все смотришь будто со стороны, то в «Германе» попадаешь прямиком в котел.
11-летний Герман и так бурно, как любой подросток, реагирует на все происходящее в жизни, а тут еще на него сваливается неизвестная болезнь, с которой никто не может справиться. И ладно бы речь шла о физической боли, но дело во внешности, в дурацком парике, похожем на коровью лепешку, в насмешках одноклассников, в жалости той, в чьих глазах хочется выглядеть героем, а не придурком. Ларс Кристенсен очень точно передает состояние подростка, который столкнулся с враждебным миром один на один — здесь и страх, и стыд, и гнев, и растерянность, и много чего еще. Искренние родительские попытки помочь кажутся Герману нелепыми и вызывают раздражение. Мальчику не хватает ни опыта, ни мужества принять ситуацию и найти свой способ справиться с ней. Он набьет немало шишек и наделает немало глупостей, прежде чем сумеет разобраться в себе, в отношениях с близкими и внешним миром.
История Германа написана с теплотой, пониманием и мягким юмором. Проходя вместе с героем долгий путь взросления, переживаешь и за него, и за себя и находишь в себе силы, о которых не подозревал. Книга Ларса Кристенсена, конечно, в первую очередь для подростков, но родителям она даст едва ли не больше. Редко какой текст позволяет настолько точно понять, как именно воспринимаются подростком наши попытки найти с ним общий язык, поддержать и помочь там, где может справиться только он сам.
Цитата из книги:
В мастерской мерзко воняло клеем, у Германа от этого запаха голова сделалась тяжелая и смурная. Клей в большом ведре у батареи выглядел как перегнившее желе. Герман клеил гербарий и предвкушал весну: тогда на Бюгдёй он наберет ветрениц, а на Несоддене отыщутся, если повезет, колокольчики и незабудки. Фанера еще не пришел — он всегда является на урок с опозданием; сидит себе, конечно, в раздевалке и любезничает с уборщицей.
Вдруг рядом с Германом выросли Гленн, Бьёрнар и Карстен.
— А чего ты не на домоводстве с девчонками? — спросил Гленн.
Герман честно хотел поднять на него глаза, но для этого прямо кран нужен, так они отяжелели.
— Связал бы прихватку, хоть задницу подтер, — подхватил Карстен.
— Чего она тебе написала?
— Кто?
Врать так внаглую Герман не большой мастак. С непривычки ему даже показалось, что челюсть отвалилась и болтается как кошелка.
— Руби, придурок.
— Она мне ничего не писала.
Челюсть наливалась тяжестью все сильней и отвисала все ниже, скоро нужен будет костыль ее держать.
— Не финти, вон бумажка, — сказал Гленн и придвинулся ближе.
У него челка ниже глаз, пластинка на зубах, и он утверждает, что может жевать стекло.
— Какая бумажка? А, эта… Мама написала, что в магазине купить.
Нижняя губа уже размером с ванну, голову трудно удержать.
— Ща проверим! — гаркнул Карстен, и вмиг эти трое вывернули Герману карманы. Бьёрнар заинтересовался расческой, Карстен цапнул пять крон, а Гленн развернул записку.
— Тебе нравятся рыжие волосы? С приветом, Руби! — завопил он, от хохота чуть не выплевывая пластинку, и заржал в голос.
Смех вторил отовсюду, все заразились им, и болезнь тянулась и тянулась, а Фанеры все не было. Ветрянка с корью и то получше, подумал Герман, но внезапно смех смолк. Гленн схватил его за руку:
— Так ты любишь рыженьких?
Герман упорно разглядывал носки башмаков и прерывисто дышал. Бьёрнар приставил ему ко лбу железную расческу, как дуло пистолета.
— Тебе нравятся рыжие волосы?
— Рыжие-кочерыжие, — ответил Герман.
Челюсть брякнула об пол, по разбухшей губе в рот полезли какие-то мелкие мерзкие твари и не выплевывались никак.
— Скажи: Руби уродина!
— Руби уродина.
— Скажи: рыжая хавронья, на башке гнездо воронье!
Герман водил пальцем по недоделанному гербарию. В голове что-то дергалось.
— Рыжая хавронья, на башке гнездо воронье.
Гленн расцепил пальцы, но тут же за спиной у Германа вырос Карстен.
— Щас ты сдохнешь!
— Щас я сдохну.
— Говори свое последнее желание.
— Отдайте расческу.
Бьёрнар хмыкнул и вложил расческу в гербарий. Карстен встал караулить у двери, Гленн засунул Герману под свитер кусок картона, а Бьёрнар всадил в него нож, чтобы он торчал из груди.
— Идет! — прошептал Карстен.
Анна Никольская «Я колбасника убил»
«Издательство БерИнгА»
Художник Аня Леонова
Рекомендуемый возраст: 9+
На какое бы сложное время не выпало детство, мальчишки всегда остаются мальчишками. Даже если есть совсем нечего, ноги вечно грязные и голые, за спиной что-то шепчут про сына врага народа и готовы обвинять во всех несуществующих грехах, в голову все равно лезут отчаянные идеи, дурацкие шуточки и дерзкие замечания. Хулиганистый Олежек из повести «Я колбасника убил» — это будущий папа писательницы Анны Никольской, академик и авторитет в науке, который не забыл свои детские истории. Когда Анна начала расспрашивать папу о детстве, оказалось, что озорной смешливый Олежек никуда не делся. Наблюдательная, остроумная дочь собрала его рассказы в изумительную повесть о взрослении в сложные военные годы. Жизнь эвакуированных семей в Сибири, базар, где остатки прошлой жизни меняют на продукты, нищета простых рабочих и сытый лоск снабженцев-тыловиков, жестокие уличные разборки и отчаянное желание выучиться и вырасти «человеком», страхи войны и ликование победы 9 мая 1945 года. Большую историю Анна Никольская показывает глазами мальчишки, которому в начале повести шесть лет, а в конце — десять. Огромное желание стать музыкантом и восприимчивость к красоте музыки не мешает ему восхищаться местным бандитом, а стремление стать пионером не отменяет ненависти к учителю, который настаивает, чтобы мальчик публично отрекся от отца.
«Эта повесть — история моей семьи, — рассказала мне Анна Никольская. — Мой дед — крымский грек, оперный певец и скрипач, сосланный в Сибирь, где стал руководителем хора работников НКВД. Летом 1937 года он поехал на заработки на Черное море. Когда вернулся, бабушка сказала: «К тебе приходили с работы, просили зайти. Ты сходи, а как вернешься — будем ужинать». Это были последние слова, которые дед услышал от бабушки. Он ушел и не вернулся. Несколько месяцев она обивала пороги «органов», пока, наконец, ей не сообщили, что его арестовали по обвинению в организации покушения на Сталина. Бабушка была его на 24 года младше, но так и не вышла замуж, ждала мужа всю жизнь. В 50-е годы пришло извещение, что дедушка умер на лесозаготовках в Красноярском крае. А в 90-е годы папа нашел в архивах КГБ дело дедушки и узнал, что его расстреляли через месяц после ареста в 37-м году».
Анна ничего не сглаживает и не приукрашивает, 40-е годы выписаны с беспощадной честностью, но читатель смотрит на них глазами веселого, озорного, неунывающего Олежека — и повесть получается светлая и оптимистичная, несмотря ни на что.
Цитата из книги:
Я, когда еще в школу не ходил, знал Колбасника. У нас его все знали, вся улица Свердлова. Александр Михайлович Фур был человеком со странностями. Вспыльчивый, как спичка. Поэтому задирать его было — одно удовольствие.
Дразнили Колбасника на слабо. Вот, скажем, идет он по дороге — возвращается домой из школы или наоборот. Ребята его приметят издалека, по-тихому догонят и пристраиваются сзади. Идут гуськом, вразвалочку и щеки надувают.
Колбасник — тучный, с одышкой идет и в ус не дует. Не догадывается, что за ним по улице целая процессия движется. Прохожие смотрят, улыбаются, головами качают, а он им в ответ. Думает, это ему улыбаются, шляпу приподымает. И ребята за ним следом, хотя никаких шляп у них, конечно, нет.
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
© пресс-служба издательства БерИнгА
Доведут его до палисадника, а потом кто-нибудь Колбасника за пиджак дернет или ранеткой в спину пульнет — и наутек! Остальные за этим драпают! Бегут, орут во всю ивановскую: «Колбасник жирный-жирный! Как поезд пассажирный!». А Александр Михайлович за ними припускает, портфель у него под мышкой. Он кулаком размахивает и кричит:
— Сволочи! Хулиганы! Убью!
А детворе только того и надо. В них азарту от этих криков еще больше прибавляется.
— Жиромясокомбинат шлет сосиски в Ленинград!
— Как у Фура на носу повар резал колбасу!
И так далее.
— Ну попадитесь мне, гады! — разоряется Александр Михайлович, страшно при этом матерясь.
Он уже весь красный, даже бордовый, пот с Колбасника градом течет. Он встанет на минутку отдышаться, портфель перехватит и опять бежит.
— Я колбасника не бил! Я колбасника убил! — голосят пацаны.
Я все время думал: зачем он за ними бегает? Неужели не понимает, что этим он делает себе только хуже? Ведь других у нас не дразнили, только Фура. А потом я узнал про эту его контузию. Мне сначала жалко Колбасника было — ну, когда его шпана гоняла, — а потом он у нас математику стал вести, и тогда моя жалость постепенно превратилась в злорадство.
Виталий Терлецкий «Король Собака и Император Собака»
Издательство: «Поляндрия»
Художник Алексей Вайнер
Рекомендуемый возраст: 7+
«Есть город. Город Городов. Правит в нем Король Собака — самый лучший в мире король, мудрый и справедливый». Так начиналась первая книга Виталия Терлецкого о Короле Собаке, которая вышла в «Поляндрии» в 2015 году. Повесть для тех, кто любит пофантазировать о других мирах, иных законах жизни и вообще о необычных событиях. В Городе Городов не было места ни войне, ни бедам, но во второй истории о волшебной стране и ее правителе все это появилось. Король Собака отправляется в отпуск совсем ненадолго, но этого хватает, чтобы все пошло наперекосяк. «Все в Городе Городов знают и любят Короля Собаку, и потому у него нет врагов. Но что, если твой самый страшный враг — ты сам?».
Виталий Терлецкий сочинил историю, которая взрослым, возможно, напомнит «Незнайку на Луне» — Король Собака противостоит мошенничеству, коррупции, бедности и безграмотности и ищет способ восстановить свою власть в королевстве. Но там, где взрослые увидят антиутопию, дети найдут лишь сказку о справедливости, увлекательную и захватывающую. Молодой питерский писатель и автор комиксов Виталий Терлецкий по образованию молекулярный биотехнолог — так что без параллельных реальностей и науки в Городе Городов тоже не обошлось. В общем, я не удивляюсь, когда слышу, как мои дети планируют путешествие в Город Городов, чтобы помочь Королю Собаке, — просто иду доставать чистую волшебную футболку оранжевого цвета.
Цитата из книги:
Космос необъятен, космос безграничен. Он бесконечный, он добрый, он очень холодный и тихий. В нем горят далекие звезды. В нем неторопливо вращаются планеты. На много миллионов километров нет ни единой живой души. Король Собака величественно парит в невесомости. Он засыпает.
Ему снится, как где-то очень далеко или очень давно от маленькой голубой планеты отрывается и взлетает на орбиту маленькая ракета. В той ракете человек, он следует великой цели, он счастлив, он полон гордости и чести, и Король Собака чувствует его радость, но также он чувствует и его грусть. А вот двое людей приземляются на крошечную пустую планету, они водружают флаг. Они счастливы, они достигли цели, к которой шли всю жизнь. И Король Собака счастлив вместе с ними. Людей двое, но, несмотря на это, Король Собака чувствует их одиночество. Космос огромен, и посреди него любой почувствует себя ничтожно малым.
Король Собака просыпается, он все еще посреди Вселенной. Он улыбается. Он хлопает в ладоши, раздается хлопок. Но как, ведь в космосе не распространяется звук? Дело в том, что Король Собака больше не в космосе, он снова в своем дворце в Городе Городов. Ничего не изменилось, он все вернул, как было.
© пресс-служба издательства «Поляндрия»
© пресс-служба издательства «Поляндрия»
© пресс-служба издательства «Поляндрия»
© пресс-служба издательства «Поляндрия»
© пресс-служба издательства «Поляндрия»
Король Собака больше не чувствует усталости. Он улыбается, потому что знает: он вовсе не одинок, ведь он живет не в открытом космосе, его окружают его друзья и близкие.
Король Собака снимает футболку и вешает ее в шкаф. Он ложится в постель и засыпает ровным и спокойным сном. Он будто бы знает, что завтра его ожидают удивительные и необыкновенные приключения. Как и всегда.
