В середине мая в Москве прошел глобальный фестиваль дизайна, цифрового искусства и креатива OFFF, привезенный в Россию онлайн-университетом Skillbox. Мы решили побеседовать с одним из главных спикеров (и точно самым харизматичным) Бертоном Растом — бывшим арт-директором дизайн-агентства IDEO, а ныне — ведущим UX-дизайнером Google (UX — user experience. UX-дизайнер проектирует нечто с позиции пользовательского опыта).
— У вас много ипостасей: дизайнер, писатель, ментор и, как выяснилось, еще и фотограф. Ваш инстаграм — ода архитектуре и станциям метро. Как вам московская подземка?
— В Москве я второй раз. Впервые приехал в 2015-м выступать на конференции OFFF Russia. Понятия не имел, что ваше метро настолько красивое, потому что немногие его снимают, тем более из моих западных друзей. Герман Кухтенков — один из организаторов фестиваля — забрал меня из аэропорта и предложил сразу спуститься в метро. Так я оказался на Маяковской. Герман спешил на поезд, а я закричал: «Господи, подожди минуту!», достал камеру, сделал несколько снимков. С тех пор я часто спускаюсь в метро, делюсь снимками в инстаграме и на сайте. Герман советовал мне исследовать «подземный» Санкт-Петербург: я прилетел пораньше, заглянул еще и в этот город. Вообще, любовь к архитектуре мне привила мама, а к фотографии — папа. Я две эти страсти просто удачно соединил в своем инстаграме.
— В интервью Look at Me вы рассказывали, что пришли в дизайн в 90-х. С чего все началось?
— Тому было несколько причин, но прежде всего — я вырос на панке и хардкоре. А ДНК панк-музыки — это DIY, то есть люди не спрашивают разрешения, перед тем как создать что-либо, творить. Музыканты, например, самостоятельно издавали журналы, что во многом демократизировало арт и дизайн. Раньше казалось, что без высшего образования дизайнером не стать. Панк изменил это представление, плюс наслоился социальный и политический месседж, присущий данной культуре. Я вдруг понял, что могу делать, что захочу.
— Раньше вы работали в дизайнерском бюро IDEO. Теперь вы в Google. Насколько поменялись ваши обязанности? В чем принципиальная разница?
— IDEO обстоятельно подходит к дизайну: любой проект начинается с глубинного исследования и понимания потребностей заказчиков. В IDEO работают в основном дизайнеры и всего несколько экспертов по данным и инженеров программного обеспечения. Google же состоит преимущественно из этих людей. Плюс в Google довольно плотная прослойка менеджеров. Они по-своему подходят к созданию тех или иных продуктов, моя задача — соединить их видение с видением дизайнеров, сделать так, чтобы люди не из дизайнерской сферы работали в том числе с арт-составляющей. Ключевое отличие еще и в том, что в Google мы доводим продукт до глобальных масштабов, выводим на мировой рынок. IDEO же в основном предоставляет клиенту прототипы продуктов с дизайнерскими инструкциями.
— Вы плотно работаете с персональным помощником Google Assistant. В мире участились случаи взлома голосовых помощников, в том числе Alexa и Siri. Как вы избегаете хакерских атак?
— Я считаю, что у Google лучшая система безопасности. Я работаю с командой по защите данных, но специалисты по безопасности — отдельное подразделение, и я не знаю всего, что они делают. Но две вещи назову: во-первых, они обеспечивают невероятно безопасную инфраструктуру, во-вторых, рассказывают пользователям, как защищать персональные данные. Тут речь и об электронном ключе для двухфакторной аутентификации, менеджере паролей. Наша обязанность — предоставить продукты, оснащенные максимальным количеством защитных механизмов. Никто не должен покупать отдельную защиту.
Раньше казалось, что без высшего образования дизайнером не стать. Панк изменил это представление.
— А как быть с тем, что человек и девайс по-разному воспринимают речь? Студенты калифорнийского университета, например, протестировали программу, превращающую неуловимые для человеческого уха звуки в аудиозаписи, с помощью которых можно управлять голосовыми помощниками.
— Прежде всего, большое счастье, что люди находят подобные лазейки — мы можем вовремя их устранять, опережая хакеров. Невозможно сразу создать нечто, что нельзя взломать. Чем больше мы будем знать о недостатках наших устройств, тем скорее мы их усовершенствуем. Но, к сожалению, безопасность уже вне моей компетенции.
— Давайте немного поговорим об искусственном интеллекте. Историк Юваль Ной Харари сказал в интервью Euronews: «Одна из угроз, с которой сталкивается человечество, — технологическое разрушение, особенно развитие искусственного интеллекта и биоинженерии. Искусственный интеллект и биотехнология могут разрушить то, что значит быть человеком. Единственный способ с этим справиться — это глобальное сотрудничество». Вы согласны с такой позицией? Что думаете насчет искусственного интеллекта?
— Думаю, что искусственный интеллект — вспомогательный инструмент. Невозможно однозначно утверждать, убьет ли нас ИИ или спасет, — слишком обширная тема, много нюансов. Хочется верить, что мы придем к некоему идеалу именно посредством коллаборации человека с искусственным интеллектом. То есть сможем вплетать в систему нечто нам подконтрольное. Персональные ассистенты, запрограммированные на решение определенных задач, — прекрасный тому пример. Они доступны каждому, не нужно работать Google, чтобы ими пользоваться. Задача создателей продуктов на основе искусственного интеллекта, то есть наша задача, — сделать так, чтобы персональные ассистенты работали вместе с человеком, а не вместо него. Программы не просто должны создаваться людьми, но и поддерживаться людьми. Возьмем автомобиль — изобретение, полностью изменившее человечество: оно облегчило нам жизнь, с одной стороны, и стало причиной глобального потепления, с другой. Наверное, следовало бы изначально изобретать электрические машины. Мы в Google написали руководство «Люди и искусственный интеллект», предназначенное, в первую очередь, для дизайнеров интерфейсов. Там рассказывается, как работать с данными так, чтобы не вредить людям. Хорошо, что общественность не просто критикует искусственный интеллект и предупреждает всех о неминуемой опасности, а предлагает решения возможных проблем. У любого нового изобретения есть множество как плюсов, так и минусов, не бывает ничего однозначного. Наша задача — минимизировать недостатки.
— А как быть с истерией на тему того, что всех нас вот-вот заменят роботы?
— Когда изобрели трактор, фермеры чуть с ума не сошли от страха — он же лишал их работы. Не надо идти на поводу у страхов, стоит лишь увидеть в новой технологии больше плюсов, чем минусов, и страх исчезнет сам собой. Любая технология, появляясь, обесценивает существующие профессии и в то же время предлагает новые взамен. Мы даже представить не можем, какие специалисты будут востребованы через 100 лет.
— Вас самого это никогда не пугало?
— Меня всегда пугали люди: мы равнодушны к глобальному потеплению, мы не делаем ничего, чтобы помочь планете. Как раз наоборот: едим еще больше мяса, покупаем все больше автомобилей, летаем — нам все равно. Зачем бояться того, чего лично ты не застанешь? У страха нет долгосрочной перспективы. Вот что действительно пугает.
