Я родилась в маленьком ауле на севере Казахстана с населением меньше 100 человек. Ходила в сельскую школу. Затем переехала с семьей в город побольше, после — еще больше, а потом и в Петербург, учиться. Помню, как приехала, заселилась в общежитие и подумала: «Так вот как люди живут». Тогда я еще не знала, что мегаполис покажет мне много своих граней, и живут здесь абсолютно по-разному.
Когда вырвалась из глубинки, наслаждалась городом и не могла представить сценария, что откажусь от него. В 30 лет словно что-то переключилось внутри. Стала интересоваться пригородами: сначала Ленинградской областью и Карелией, а затем и центральной Россией. Узнавала, как живут люди за пределами городов, и формировала картинку того, как хочу жить сама. Понимала, что не прочь переехать за город, где много природы и меньше суеты. Плюс меня вдохновляла идея влияния на экономику села или деревни, когда твои регулярные траты сказываются на том, выживет конкретная продуктовая лавка или нет. В мегаполисе этот эффект размыт и не несет такой значимости.
Путешествуя по России, я случайно оказалась в доме на Валдае и также случайно узнала, что он продается.
Сейчас половину времени живу в деревне, а половину — в городе. В деревне очень спокойный ритм, я работаю удаленно, занимаюсь домом, много катаюсь на велосипеде, купаюсь в озере. В город приезжаю, когда накапливаются дела: поход к врачу, на маникюр и массаж, получение документов. Мне несложно проехать 280 км, чтобы сходить на ноготочки. (Улыбается.)
Еще город — поставщик деликатесов вроде дрип-кофе, который в деревне не купить. Поэтому все лакомства беру в городе, а в деревне живу на фермерских продуктах и на том, что можно найти в сельском магазине. Никаких доставок и кафе. Что привез или нашел, то и приготовил. В итоге рацион становится довольно аскетичным: гречка с тушенкой от фермера Сереги или отварное яйцо и сыр от тети Светы. Денег уходит мало, здесь их просто не на что тратить.
Мне несложно проехать 280 км, чтобы сходить на ноготочки.
Помимо того, что в деревне нет услуг и инфраструктуры на том уровне, к которому привык городской житель, нужно быть готовым к тому, что ты не всемогущ, а подчинен природе. Иногда работаешь из дома, начинается метель и свет выключается — на день, неделю, месяц. Для таких случаев есть генератор, но его нужно обслуживать и заправлять. Часто зимой между зум-встречами я надеваю валенки, бегу по сугробам и запускаю генератор, а потом продолжаю разговаривать с коллегами как ни в чем не бывало. Бывает, заметает дороги, ты лишаешься возможности куда-нибудь уехать, сидишь и ждешь изменений погоды.
Кажется, что город нас расслабил: мы привыкли, что все можно получить прямо сейчас. Ты живешь на этой скорости: быстрые доставки, быстрые удовольствия, и ты сам такой быстрый летишь и спешишь жить. В деревне же захотел свежей картошки — сначала ее посадил, затем смотришь, как она прорастает, вечерами поливаешь. Очень много созидания, и все это — в умеренном темпе.
В таком темпе я живу уже второй год и заметила, что стала сильно спокойнее, уровень тревоги снизился. К тому же, поняла, что мне не так много нужно для счастья. Например, сейчас я постоянно улучшаю свой дом: мне нравится строить, делать что-то своими руками, наслаждаться тем, что получается, и гордиться этим. Сделаешь компостный ящик, сидишь вечером, смотришь на него и становишься самой счастливой.
Мы с мужем уехали в октябре сразу после объявления мобилизации. Как раз давно хотели пожить в Минске: ездили сюда в командировки, на романтические уик-энды и на концерт Depeche Mode и каждый раз думали, что город нам очень нравится. Здесь чисто, вкусно, недорого, удивительные, приятные и спокойные люди.
Поселились в деревне в 8 км от Логойска и в 24 км от Минска. Долго привыкать нам не пришлось: до этого уже проводили тест-драйв деревенской жизни, снимали дома под Петербургом, жили на даче под Москвой и в Токсово. То есть сознательно проверяли, как будем чувствовать себя за городом, учитывая, что я родилась и полжизни провела на Невском проспекте.
С момента переезда мы каждое утро завтракаем фермерскими яйцами, делаем протеиновые коктейли на козьем молоке с соседской фермы и отправляемся гулять в лес, после чего уходим на рабочие созвоны. В город ездим пару раз в неделю — в бассейн или на йогу, на маникюр или массаж лица, в супермаркет. Но на самом деле, можно обойтись без последнего: есть доставка в деревню. Ozon, Wildberries — все можно заказать на дом. Сейчас, летом, мы обедаем или ужинаем на улице, вечером занимаемся спортом, что-нибудь смотрим. Рутина примерно такая же, как в большом городе, но стало меньше походов по ресторанам и в целом меньше соблазнов.
В Петербурге прямо в моем доме была кофейня, а напротив — круглосуточная «Азбука вкуса». На вкусняшки и кофе уходила большая сумма денег. В нашей деревне сейчас ближайший ларек не только находится в десяти минутах, но и закрывается очень по-европейски — в 17:00. А в воскресенье вообще не работает. Теперь несколько раз подумаешь, а так ли нужна тебе эта шоколадка. Сейчас мы тратим на 20–30% меньше, чем во время жизни в Петербурге. И это не только про еду и услуги, но и про аренду: она примерно в полтора раза дешевле, хотя мы сняли современный дизайнерский дом.
Из других плюсов — полная тишина. Поют птицы, прибегают животные, мы уже дважды собрали черешню на своем участке. Соседи угощают ягодами, яблоками, зеленью, торгуют фермерским молоком, яйцами, бездрожжевым крафтовым хлебом. Нам очень нравится местное комьюнити: есть общий чат, субботники, я организовала тренировки для девчонок — два раза в неделю они приходят ко мне на террасу, и мы вместе занимаемся йогой. Никто не закрывает двери, почти нигде нет высоких сплошных заборов, всегда можно обратиться за помощью и одолжить нужные инструменты, например.
Сейчас мы тратим на 20-30% меньше, чем во время жизни в Петербурге.
К тому же, у деревни приятные управленцы: нам сразу же объяснили, как все устроено, куда сдавать вторсырье, нести документы, как прописаться. Вежливые люди на почте, есть бесплатный фельдшер-врач.
С инфраструктурой тоже все в порядке: хорошие дороги и современные заправки, работают школа и детский сад, проводятся мероприятия на праздники. Рядом есть конюшня и ресторан в загородном клубе. Такой микс спокойной деревенской жизни, когда тебя с утра будет петух, и городских комфортных условий. Ничего не хочется менять.
Из минусов разве что не очень быстрый интернет: оптоволокна в деревне нет, но мы поставили свой мощный роутер. Его хватает, правда на отгрузку он работает слабо: я веду свой YouTube-канал, и видео на 20 минут может грузиться всю ночь. Осенью бывало, что отключали электричество, поэтому мы купили много свечей. В целом для меня это совсем незначительные моменты, особенно на фоне всего положительного.
А еще на контрасте я лучше осознала нерв большого города, вечную петербургскую хмурость. Я думала, что это нормально, все так живут, но нет: в деревне я стала лучше и глубже спать, меньше уставать, здесь легче следить за ментальным здоровьем. Люди вокруг тоже менее загруженные, не уставшие, совсем не раздраженные, даже, например, курьеры.
И это не считая того, что тепло в регион, кажется, приходит быстрее. Весну «включили» по календарю — ровно 1 марта. Оказывается, можно было жить не в вечном ветре, тучах и снегодожде, а в солнечном и сухом климате, при этом со снежной и мягкой зимой, как я и люблю.
До переезда в деревню семь лет назад я жил в Москве и работал программистом, тогда еще не на удаленке. «Наслаждался» ежедневными путешествиями в центр и обратно. Каждый раз выбирал пробки или переполненное метро — по настроению. Однажды отдыхал за городом на речке, был последний день, я готовился возвращаться домой. На берегу стояло еще несколько беседок, по поляне стелился дым от шашлыков, а сосны шумели от ветра. Люди никуда не торопились и спокойно разговаривали между собой. Я попытался представить их завтрашний день, сравнил с моим и подумал, что с меня хватит.
Спонтанный переезд в деревню молодой семьей выглядел заманчиво, но ставил ряд новых вопросов. Например, про круг общения и решение бытовых задач. У тебя перестает идти вода из крана, канализация начинает работать в режиме реверса, а автомобиль не выдерживает состязания с весенней грунтовой дорогой. Поэтому я подумал, что было бы здорово разбить в лесу поселок для таких же, как я, программистов, чтобы сохранить коммьюнити и решать все перечисленные задачи централизованно.
Некоторые вещи получились: например, провел водоснабжение, электричество, интернет, сделал гравийную дорогу. Но социальная часть вышла менее удачной. Вначале все было отлично: совместные праздники вроде дня поселка, клубы разговорного английского, детские тренинги и мероприятия. Но, к сожалению, некоторые жители оказались приверженцами парадигмы «протест против протеста». Под их влиянием в местном чате развилось критиканство, и атмосфера постепенно накалялась. Поводом послужила недостаточная скорость развития поселка: дорога плохая, вода невкусная, дома разваливаются, у интернета только один провайдер. Нет фонтанов, детских садов, школ, магазинов.
В ответ на это я предложил ввести абонентскую плату за пользование текущими сервисами, чтобы развивать их не только за свой счет. Жителям это показалось возмутительным, и противостояние вскоре перешло в открытый конфликт, который завершился моим решением по остановке дальнейшего развития поселка. А после 24 февраля программисты распродали дома и уехали за границу.
На оставшейся территории появился глэмпинг «Парк Инженер». В нем мы выставляем инженерные экспонаты — например, микролинейную железную дорогу со стрелками и дрезинами и ворота в стимпанк-стиле, которые бы прививали посетителям и их детям интерес к технике.
Продолжением кризиса в поселке стал развал моей семьи, поэтому в этом году активное развитие инженерного контента в Парке приостановлено. Идей и планов много, но я решил взять паузу, чтобы отдохнуть. Тем не менее, в большой город не вернулся и глубоко сочувствую всем городским, особенно их зависимости от психологического и физического шума.
После развода я успел построить небольшой дом для себя. Стараюсь делать максимум вещей сам: колю дрова (дом на печном отоплении), выращиваю продукты на огороде, ловлю рыбу, всю еду готовлю в котелке на костре. Недавно купил гусеничный трактор ДТ-75. Отрастил бороду, хожу босиком, закаляюсь и много читаю. При этом продолжаю понемногу работать — консультирую один австралийский стартап по использованию ИТ в нефтегазовой сфере.
Могу сказать, что настоящее понимание и вкус жизни получаешь, когда начинаешь создавать что-то своими руками. Переезжать горожанином в формат коттеджного поселка — немного не то. Иногда это необходимый шаг для начала, но важно на нем не останавливаться. Что касается инфраструктуры, то ничего, кроме электричества и дорог, здесь, по сути, не нужно. Хорошая инфраструктура может быть только в городе, и для деревенских жителей совершенно нормально туда регулярно ездить.
У моей семьи есть домик в деревне в Тверской области, в деревне Пушкино. Однажды я приехал туда на лето — что-то не пошло в жизни, решил развеяться. И остался. После Петербурга адаптироваться было тяжело: первое время не имел возможность зарабатывать, пилили делянки, копали колодцы, соглашались на разные халтуры. Летом было хорошо, а зимой наступал холод и голод. Но в город я не вернулся, решил все же попробовать свои силы в деревне. Занялся производством ульев, а потом и гуслей.
Люблю говорить, что это не я нашел гусли, а они нашли меня. Заинтересовался традиционной культурой, захотел развиваться в этом направлении, делать что-то своими руками. И вот, сделал первые гусли. Товар оказался очень востребован, я нарастил команду и построил мастерскую (первые гусли делал в сарае). В основном у меня работают мастера, которых я сам же и воспитал: бывшие сварщики, водители, строители, то есть обычные деревенские мужики. Все необходимые материалы из большого города поставляет специальный человек, поэтому с логистикой проблем нет.
Сложность деревенской жизни заключается в том, что мы ее совсем не знаем. Там нужно создавать инфраструктуру — будь то теплый туалет или интернет, не отказываться от благ цивилизации. Если вы просто поедете пожить в деревню, то ваш романтизм закончится после первой зимы, когда нужно будет колоть дрова и при этом зарабатывать деньги. Плюс «убежать» в деревню не значит избавиться от проблем. Они вас там догонят. Это должно быть осознанное, продуманное решение.
28 лет своей жизни я прожила в Москве, училась в МГУ на дипломата, но по специальности работать не пошла — оказалось, что я слишком стеснительна для этого. Вообще мне всегда было сложно сделать выбор — будь то подарок на день рождения, внеклассное занятие, тема курсовой, факультет или работа. Было искренне важно и интересно разное. Поэтому поиск своего места затянулся на многие годы, а чтобы не сидеть без дела, я соглашалась на предложения знакомых и друзей.
Так я успела поработать в госструктуре, в PR-агентстве Coop Moscow, у Мурада и Натальи Османн и во французской компании Pierre Frey, а еще запустить свой бренд канцелярии и с головой уйти в благотворительность — например, стала PR-менеджером в волонтерской организации против рабства «Альтернатива». Я долго корила себя за эту черту, думая, что взрослые люди не могут позволить себе увольняться, выбирать, искать — мол, это безответственно. Но сейчас понимаю, что без спонтанности и многолетних попыток услышать себя и свою интуицию я бы не оказалась здесь — за 400 км от родного дома, в небольшом городе и сельской школе, где мне действительно хорошо.
Импульсом стала программа «Учитель для России»: в ее рамках каждое лето 100 человек с высшим образованием в разных сферах переезжают из больших городов в малые и 1 сентября переступают пороги школ со сложным социальным контекстом. Программа в течение двух лет поддерживает участника стипендией на жилье и непрерывным обучением, и те, кто доходит до конца, получают диплом педагога. Я никогда не была в Выксе, но в анкете при прохождении отбора интуитивно указала именно этот город. Сейчас я знаю — все сложилось идеально.
Адаптироваться было непросто, на это потребовалось полтора года. Несмотря на большой опыт путешествий, жизни в палатках на Камчатке и Алтае, прыжков с парашютом и восхождений на Эльбрус и Казбек, я человек, выросший в тепличных московских условиях. Во-первых, я никогда не жила долго за пределами Москвы. Во-вторых, никогда не жила одна. И, конечно, не работала с детьми, не стояла каждый день перед десятками смотрящих на меня глаз, не ездила на работу в 6 утра на стареньком автобусе через поля и не приходила в большой коллектив людей, чья жизнь, быт и привычки максимально отличались от моих.
Если говорить не о психологической адаптации, а об условиях жизни в новом месте, то сложнее всего было привыкнуть к медицине, а точнее к ее отсутствию. В Москве можно получить помощь и пройти обследование в любой государственной поликлинике или пойти на платный прием. Здесь же это испытание похлеще жизни в палатках на склоне Эльбруса. Чтобы попасть к врачу, нужно прийти в 5:00 и отстоять в регистратуру очередь, которая начинается на улице, и нет гарантии, что нужный специалист примет тебя в этот день. Как и нет необходимого оборудования — поэтому сами врачи советуют проходить обследования в других городах — Нижнем Новгороде или Москве.
Сложнее всего было привыкнуть к медицине, а точнее к ее отсутствию.
Но я точно знаю, что этой проблемой город уже занимается: в ближайшие пару лет откроется обновленное медицинское учреждение. Градообразующий завод активно вкладывается в развитие Выксы, и это заметно. Даже за два года с момента моего переезда город сильно изменился. Заводу важно, чтобы жителям хотелось здесь остаться, поэтому он делает многое для комфорта детей и семей в целом.
Тем не менее, здесь все еще не хватает разнообразия культурной жизни. Я уверена, что учитель, развивающий свою насмотренность и питающий свою увлеченность, может заряжать любопытством учеников. Чтобы как-то на это повлиять, я взялась за вторую работу — вошла в команду культурного центра «Волна» и арт-резиденции «Выкса» и стараюсь привнести свои знания и опыт, подсмотренный в разных странах.
В моей жизни в Выксе и поселке есть то, что сложно ощутить в Москве — близость к природе. Она окружает тебя на протяжении всего дня, несмотря на то, что это город-завод: вот корова заходит во внутренний двор школы, вот ласка прыгает по карнизу в кабинете, а вот снегири каждый зимний день прилетают к окну на кухне. Кроме того, на улицах тебя узнают и приветливо общаются, а соседи каждый раз интересуются, все ли в порядке и не нужна ли помощь — знают, что я одна в неродном городе.
Забавно, что ученики весь прошлый год, встретив меня случайно, искренне удивлялись и спрашивали: «София Александровна, а что вы тут делаете?», будто не веря, что учитель живет обычной жизнью и тоже ходит гулять и за продуктами. Я же никак не могла привыкнуть к тому, что каждое утро встречаю на остановке и в автобусе одних и тех же людей — и все друг с другом здороваются и разговаривают. Кстати, на дорогу из дома почти в центре города до школы в поселке я трачу 25 минут. Ровно столько же у меня занимал путь от квартиры в Москве до станции метро.
Со школой мне по-настоящему повезло. Это доброе и атмосферное место, хотя и с кучей проблем, начиная от трещин в стене и тараканов и заканчивая трудным поведением учеников: здесь несколько классов коррекции, а также приходят дети из соседнего интерната, большинство из которых проживает сложную жизнь в семье или без нее и транслирует это через агрессивное поведение.
Уроки проходят с 8:00 до 14:00, но дома я проверяю занятия и готовлюсь к следующему дню, поэтому рабочие часы учителя умножаются на два, и это при зарплате в 28 тыс. руб. Аренда квартиры стоит 22 тыс. руб., так что без ежемесячной стипендии от проекта «Учитель для России» переезд и жизнь в новом городе была бы сложной или вовсе невозможной. В Москве на последнем месте работы я получала 80 тыс. руб. и не платила за квартиру, поэтому когда слышу, что люди переезжают по программе ради денег, то не могу с этим согласиться. 99% участников меняют свою жизнь ради смысла и желания принести пользу, попробовать себя в важной профессии.
Я вижу необходимость своего присутствия, вижу, как много мне дают город и школа. И ради этого хочется рано вставать, стоять среди бабушек с рассадой в старом автобусе, терпеливо объяснять детям, что нельзя приносить в школу нож и душить друг друга на уроке. Но самое главное — я вижу, что наши уроки маленькими шажками прокладывают путь к их вере в себя и открытиям. Поэтому я решила остаться еще на один год. Теперь не понимаю, как уехать обратно в Москву и нужно ли.
