«Что вы здесь делаете?» Как относятся к русским за рубежом

Грузия

Отношение достаточно сильно изменилось, но надо сказать, что грузины не простили русским еще 2008 год. У них недавно начало по этому поводу все успокаиваться, и тут случилась Украина. Теперь из каждого окна торчит украинский флаг, все компании поддерживают Украину. Мы встречаем вопросы вроде: «Что вы здесь делаете, почему не наводите порядок в своей стране?». Конечно, задающие эти вопросы мало представляют, какая сейчас обстановка в России.

Можно сказать, что русофобия здесь присутствует, но локальная. Например, с российским паспортом очень тяжело снять квартиру. Очень мало владельцев жилья сдает его русским — я сам был вынужден снять квартиру с другим своим паспортом. Моя приятельница скинула фотографии из подъезда своего дома, где на доске объявлений написано: «Русские, вам здесь не рады». Но сфера услуг очень дружелюбна — лари не пахнут, как мы здесь говорим. Все стараются говорить на русском, даже те, у кого не очень хорошо получается. Поэтому ситуация достаточно смешанная. Но, безусловно, русофобские настроения есть, в каких-то отраслях экономики они усилились.

О ситуации на Украине в моем окружении говорят все — и очень много. Мы волонтерим, помогаем беженцам. В Грузии очень хорошо организованы эти процессы. Очень многие компании обзавелись постерами о том, какой процент прибыли они донатят на помощь Украине. В принципе, жертвовать деньги можно, просто покупая кофе в кофейнях или лекарства в аптеках. Также в банках можно настроить автоматическое снятие процента с каждого платежа на помощь Украине. У меня настроены 2% — каждый раз, когда расплачиваюсь кредиткой, часть моих средств идет на помощь людям.

Стоит ли русскоговорящим людям беспокоиться насчет своей речи и паспорта — трудно сказать. Зависит от того, с кем ты встречаешься, — насколько адекватный человек перед тобой. В целом, всю коммуникацию я стараюсь начинать на английском. Сталкиваюсь потом с удивлением собеседников: почему я не говорю на русском, если можно это делать. Вообще в нынешнем контексте лучше не афишировать свое гражданство. Или афишировать, но с политической позицией. Не могу сказать, что здесь, как в Германии, отключают и блокируют банковские счета или требуют подтверждать доход. «Поджимают» везде по-разному, и в Грузии вряд ли «поджимают сильнее», чем в Европе.

Италия

Мы с супругом работаем в творческой сфере, мой личный проект (был) тесно связан с Россией и странами СНГ. В наших кругах, пожалуй, единственная перемена — это сочувствие, много сочувствия. С момента конфликта я не встретила ни одного негативного слова в свою сторону. Так как личный проект, возможно, перестанет существовать или в корне претерпит изменения, зная, сколько моих сил было вложено, знакомые итальянцы предлагают новые опции по работе. Более того — знакомые украинцы так же не изменили своего мнения. Боли много у всех и единственное, что нам остается — быть, оставаться людьми.

В моем окружении стараются помогать тем, кому определенно хуже всех. Многие знакомые работают волонтерами при консульстве, помогают собирать посылки, встречают беженцев и помогают им устроиться, по возможности отправляют средства в фонды поддержки.

Не могу, к сожалению, обобщать и говорить за «всю заграницу» о том, как людям с российским паспортом вести себя. За 11 лет жизни в Италии я ни разу не встречала неуважительного отношения к себе из-за того, что я иностранка. Этого не происходит и сейчас. Итальянцы отвечают тем, с чем вы приходите. На объятия в ответ будут объятия, на улыбку в ответ улыбка. И наоборот. Искренне верю, что специалисты, которые прекрасно знают свое дело, не пострадают от сложившихся обстоятельств. Что касается санкционной истории — это уже совсем другие умозаключения. В театре Ла Скала недавно был концерт Рахманинова и Чайковского. Такой мощи и проникновения я давно не слышала от итальянских музыкантов. В конце дирижер Рикардо Шайи положил руку на сердце и, кажется, обронил слезу. Именно такая Россия останется на века — в музыке Чайковского, Рахманинова, в строках Достоевского.

Великобритания

Лондон на все реагирует бурно. Конфликт на Украине не стал исключением. Уже больше двух недель лондонцы стоят на митингах. Русские, украинцы, белорусы, а вместе с ними и другие жители города, от поляков до самих британцев, несмотря на дождливую и ветреную погоду, ежедневно встречаются то у российского посольства в Ноттинг-Хилле, то на Трафальгарской площади. Лозунги звучат самые разные, но если попытаться коротко их пересказать, то, конечно, все требуют прекращения боевых действий как можно скорее.

Британские власти на эти, как и на другие митинги, реагируют спокойно. Они привыкли к тому, что жители столицы часто и громко высказывают свое мнение. Например, летом длинные колонны ходили по центральным улицам Лондона в поддержку афганского народа. Теперь же все борются за мир на Украине. Парламентарии, кстати, в знак солидарности разместили на своем здании украинский флаг — довольно редкий жест. Тем не менее проезд украинским беженцам они до сих пор не открыли — в страну пускают только родственников, и против этого люди тоже митингуют.

Обстановка в городе сейчас накалена. Не знаю, ощущают ли напряжение британцы, но в пабах после работы каждый второй говорит об этой ситуации. Обобщать и утверждать, что отношение иностранцев к нам не изменилось, сложно. Все зависит от того, каких русских они знали раньше и знали ли вообще. Например, наши друзья-британцы выражают только слова поддержки. Говорят, что в английских компаниях ситуация похожая. Нам и самим было интересно, поэтому в телеграм-канале мы опросили местных русских и выяснили, что лишь маленький процент из них столкнулся с агрессией, а большинству предложили психологическую и даже материальную помощь на работе. Это же подтверждают карьерные и визовые специалисты — кардинальных изменений пока нет.

Мне кажется, русские, живущие в Лондоне, не отрицают свою вину в случившемся, хотя многие из них не представляли, что их будут ассоциировать с происходящим на Украине. Это очень разные люди — бизнесмены, писатели, журналисты, музыканты, художники, политики, экономисты. Олигархи, о которых так упорно пишет британская пресса, в конце концов. Кто-то из этих людей уехал из России давно, по самым разным причинам, и сейчас им тоже приходится пробовать все заново.

Но есть и другая сторона. Мы сплотились и начали организовывать пункты приема гуманитарной помощи — в церквях, ресторанах, салонах красоты. Я знаю много прекрасных россиян, которые прямо сейчас сортируют вещи, закупают лекарства и не думают о том, паспорт какой страны лежит у них дома. А мой любимый русский ресторан ZIMA, в котором, кстати, работает очень много украинцев, теперь жертвует 10% от суммы каждого заказа в Британский Красный Крест. За пару недель им уже удалось собрать внушительную сумму, и они не единственные выступили с такой инициативой.

Кажется, мы уже смирились с тем, что на глобальном уровне имидж русских сильно пострадает — об этом говорят крупнейшие корпорации по всему миру. Но хочется надеяться, что на человеческих отношениях это отразится меньше.

Финляндия

Почти каждый день родственники, знакомые и коллеги спрашивают меня, как обстоят дела с «русофобией» в Финляндии в свете последних событий.

Ну, что сказать. С 24 февраля мне безостановочно пишут мои финские друзья, чтобы выразить сочувствие и узнать, не нужна ли мне помощь. Моя семья получает исключительно поддержку и сострадание — причем даже от тех, с кем мы давно перестали общаться. Но эти люди все равно сочли нужным сообщить нам, что они нас не осуждают и не ненавидят.

В компании, где работает Дима (муж Марии — прим. «РБК Стиль»), несколько дней назад провели встречу с русскоязычными сотрудниками, чтобы выяснить, в каком положении находятся их семьи. Компания готова вместе искать способы переводить деньги родителям/детям/партнерам в условиях, когда способов делать это почти не осталось. А если все будет совсем плохо, по мере сил помочь с релокацией.

Официальные лица, начиная с представителей университетов и заканчивая премьер-министром Финляндии Санной Марин, регулярно делают заявления, в которых подчеркивают: винить всех подряд русских в происходящем — в корне неправильно, бесчеловечно и глупо. Вчера консультативный совет финского Минюста по межнациональным отношениям призвал взрослых пресекать любые случаи школьного буллинга в адрес как украинцев, так и русских.

В Хельсинки на антивоенные митинги по субботам выходят тысячи людей, среди которых — украинцы, русские, белорусы, финны, живущие в Финляндии шведы, немцы, французы, англичане. Я ни разу не видела, чтобы между ними происходили конфликты.

Израиль

Очень много людей переезжает в Тель-Авив сейчас — и русских, и украинцев, и евреев. С самого начала конфликта израильтяне искали возможности помочь украинцам. В городе открыто несколько пунктов сбора гуманитарной помощи — Израиль и на уровне государства, и на уровне отдельных граждан пытается организовать и поставку медикаментов, и поставку вещей. Израильские врачи отправились на границу помогать беженцам. Еврейские НКО помогают вывезти из Украины сирот-евреев и больных украинских детей. Некоторые больницы Израиля предложили принять детей с онкологией бесплатно. В какой-то момент я заметила, как в моем окружении стали говорить, что из России тоже едет множество людей, которым тоже нужна помощь. Израиль сейчас одна из немногих стран, которая открыта для россиян без визы. Но люди едут в дорогую страну, многие не знают, что делать дальше. Все израильтяне, с которыми я разговаривала, утверждают, что им не важна национальность и они готовы помогать всем, кто нуждается. Кто прав, кто виноват — все эти политические нюансы неважны.

Кроме того, в Израиле уже давно перемешались между собой украинцы и русские (израильтяне не всегда разбирают, кто есть кто). На акции протеста приходит очень много русских и белорусов. Я лично нигде не видела и не слышала, чтобы россиян как-то притесняли. Это просто невозможно — страна практически на треть состоит из выходцев из СССР. Множество благотворительных выставок организовывается, участвуют в этом и бывшие россияне, и бывшие украинцы. Одни стараются помочь другим. Не чувствуется ни агрессии, ни негатива. Напротив, люди проявляют сочувствие, интересуются, что происходит и стараются помочь всем, кто спасается от политической ситуации, понимая, что многие страдают и внутри страны тоже.

Я сейчас активно пытаюсь организовать помощь для беженцев с жильем, одному из владельцев гостиницы я сообщила, что есть и русские, и украинцы. Спросила, кого он готов принять. Он ответил, что ему все равно — он примет любые семьи. На улице, на мой взгляд, слышно больше русской речи. Никто не оборачивается, не смотрит косо. Я вообще не верю, что сейчас в Израиле может быть какое-то негативное отношение к русскому языку. И я очень надеюсь, что так оно и продолжится. Более того, я верю, что волна репатриации из России и Украины будет стране на пользу. В 90-е сюда приехало огромное количество врачей, классических музыкантов, инженеров, которые сильно поменяли эту страну. Сегодня едет креативный класс, программисты, разработчики. Я верю, что они тоже внесут свой значительный вклад в развитие страны.

Чехия

Лично я не ощущаю изменившегося отношения к русским: в кафе и магазинах, когда слышат мой русский акцент, со мной общаются как обычно. В социальных сетях мне попадалось на глаза несколько постов из разряда «отказываюсь работать с русскими студентами»/«а чего русские молчат?» — но обычно таких людей сами же чехи быстро ставят на место, и эти люди в большинстве своем потом оправдываются и извиняются. Есть какие-то бредовые истории из серии: русское мороженое переименовали в украинское, но сами чехи, опять же, в большинстве своем находят эти истории довольно нелепыми. В общественном дискурсе, наоборот, наблюдаю много заявлений о том, как важно сейчас поддерживать русских. Большинство чехов выступают против принципа коллективной вины и выражают восхищение русскими, которые выходят на протесты, и помогают украинцам, зная, как это может быть непросто. Я и мой бойфренд учимся в Карловом университете на разных факультетах.

Декан нашего факультета 25 февраля опубликовала такое обращение к студентам из России и Белоруссии: «Хочу заверить всех вас, что на факультете гуманитарных наук, как и в Карловом университете в целом, мы далеки от применения принципа коллективной вины. К сожалению, у нас в стране с ним имеется печальный опыт, как и с жизнью при тоталитарном режиме. Так что мы прекрасно понимаем, что жители России и Белоруссии не виноваты в действиях своих государственных должностных лиц... Я также ценю поддержку и солидарность, которую проявляют российские и белорусские студенты по отношению к своим коллегам из Украины здесь, в Праге. Тот факт, что мы принадлежим к разным национальностям, не должен нас разделять, и уж тем более никто не должен чувствовать себя ущемленным из-за своей национальности. Напротив, я считаю, что в особенности нас, членов академического сообщества, объединяет уважение к принципам демократии и общность общечеловеческих ценностей».

На факультете, где учится мой бойфренд, студенты тоже получили письмо от декана, в котором сообщалось, что факультет готов предоставить им помощь и охрану, если они потребуются. Позже декан провел личную встречу с ними и сказал, что факультет готов поддерживать не только украинских, но и русских студентов и готов оказать правовую, финансовую и другую необходимую помощь.

Также Карлов университет создал службу помощи студентам, столкнувшимся с ненавистью. Можно оставить заявку на сайте университета. На странице написано: «Мы не поддерживаем любое проявление ненависти. Мы не поддерживаем любую форму коллективной вины».

Лично я сейчас провожу довольно много времени, занимаясь волонтерством: в Чехию приезжает очень много беженцев, и это сейчас главная забота для всех. Я готовила помещения к заселению беженцев — в основном работала с украинскими волонтерами. Еще у меня сейчас стажировка в НКО. Это организация, которая занимается помощью мигрантам, сейчас они все силы направили на помощь беженцам. Меня попросили работать переводчицей на горячей линии, предварительно уточнили: «Мы понимаем, что для вас это может быть болезненная тема. Поэтому мы поймем, если вы откажетесь».

В апреле наш факультет запускает курс адаптации для украинцев: помощь с основами чешского, помощь в ориентации в чешских реалиях. Привлекают студентов, за это обещают стипендию. Я, опять же, вызвалась помогать, написала, что говорю на русском и сама когда-то прошла через изучение чешского как иностранного. Координатор программы очень тепло ответила на мое письмо и пригласила на встречу.

О ситуации на Украине говорят очень много. Идут денежные сборы, сборы гуманитарной помощи, беженцам помогают с жильем, русские студенты устраивают протестные акции. На это сейчас направлены все силы. Лично я тоже носила гуманитарную помощь, готовила помещения для беженцев (красила, убирала, мыла), на факультете планирую участвовать в курсе по адаптации.

Не уверена, стоит ли русским беспокоиться по поводу своего паспорта и языка. Чешское правительство заявило, что на русских студентов, живущих тут уже давно, никакие санкции распространяться не будут. Я не знаю, как будут обстоять дела с поиском работы для русских. Лично я планирую после магистратуры поступать в аспирантуру. В академическом сообществе вижу только поддержку. Я слышала что-то про то, что зарубежные университеты отказываются принимать дипломы российских университетов, но слышала это от мамы, которая следит за новостями на русском.

Я интроверт, и мне очень тяжело общаться с людьми, особенно на чешском. За 1,5 года пандемии моя интровертность только усилилась, а чешский сильно ухудшился. Но я сейчас осознанно стараюсь выходить из зоны комфорта, общаться с незнакомыми людьми, ходить в магазины с украинскими флагами, вписываться в волонтерские активности. Это лучше, чем находиться в изоляции, читать новости и соцсети, по которым может сложиться ощущение, что все вокруг сейчас ненавидят русских, и переживать из-за этого. Волонтерство вообще очень здорово снимает тревогу. Например, на выходных я пропылесосила строительным пылесосом три этажа гостиницы, которая пустовала два года — теперь ее готовят к заселению беженцев. Я устала сильно: 46 минут в зоне «жиросжигания», зато никакого беспокойства. Помогая другим, много общаясь с чехами и украинцами, я все больше убеждаюсь в том, что люди вокруг нормально относятся к русским, ну и своим примером, конечно же, тоже стараюсь показать, что мы — обычные нормальные люди, способные любить, чувствовать, сопереживать, помогать. И мы не поддерживаем агрессию.

Индонезия, Бали

Больше года я живу на Бали, и за это время отношение к русским изменилось ровным счетом никак. По крайней мере, в моем окружении. Возможно, сказывается тот факт, что здесь мультинациональное общество и все прекрасно понимают, что мы в первую очередь — люди, а только потом представители той или иной страны. Мой круг друзей очень узкий, и это в основном люди не русскоязычные. Они сильно переживают, как и все сейчас, за ситуацию, но не проецируют ничего, кроме доброты и сострадания. Все готовы прийти на помощь.

Я обсуждала с друзьями из Европы и Австралии, как они относятся к происходящему, и это никогда не превращалось в политические дебаты и уж тем более не перетекало в формат «безумных комментариев в соцсетях». Разговор чаще уходил в русло рассуждений по поводу дискурса СМИ разных стран и в конкретные ситуации адресной помощи.

Нужно ли русским людям за границей сейчас переживать из-за своего паспорта? Мне кажется, переживать, в принципе, не стоит ни по какому поводу. Все решаемо при необходимости. Ситуации у каждого разные, но главное — не принимать никаких решений на эмоциях. В турбулентное время спасет только внутренняя работа над собой.

Франция

Первое, что приходит в голову в ответ на вопрос, как относятся к русским за границей, — это то, что в России к ним относятся хуже.

Что касается Франции, я не чувствую никакого ущемления здесь. Напротив, в моем университете, Сорбонне, и других университетах организована помощь: психологическая, финансовая, юридическая и так далее. Она осуществляется в одинаковой мере в отношении украинцев, русских и белорусов.

Кроме того, Франция не в первый раз за свою историю принимает беженцев, и здесь научились уважению прав человека. Так что русофобии я на себе не ощущала и никто не поменял ко мне отношения из-за моего российского гражданства. Моих знакомых русских во Франции не увольняли, не унижали, не дискриминировали и не отчисляли, но русские не обладают и внешними признаками, по которым нас можно было бы легко распознавать и дискриминировать. Это тоже своего рода привилегия, так как проблема неравенства здесь далеко не исчезла.

Так или иначе, сейчас вокруг меня очень много поддержки и солидарности от французов и иностранцев...