Если вы соберетесь в Бразилию и сообщите об этом друзьям, многие из них наверняка процитируют фразу про диких обезьян из советского телефильма или вспомнят девушку из Ипанемы, отдать сердце которой был готов Фрэнк Синатра. Так работают культурные коды. В самолете, впрочем, играет другой джазовый стандарт — Stardust Хоаги Кармайкла, предваряя некороткий путь до Рио-де-Жанейро, где фестиваль Pianissimo при поддержке Дома культуры «ГЭС-2» и фонда V-A-C устроил фортепианный смотр из четырех сольных концертов.
«ГЭС-2» и прежде был сполна вовлечен в мир молодых исполнителей: выступал не столько одной из площадок Pianissimo (наряду с Эрмитажем в Санкт-Петербурге и «Пакгаузами» в Нижнем Новгороде), сколько соавтором концепций и их воплощений. Что до самого фестиваля, он тривиальных взглядов не придерживался никогда. Появившись в 2017 году, Pianissimo сразу задумался о соединении видов искусств, так что коллекция Эрмитажа, например, уже не раз помогала взглянуть на музыку под неожиданными углами Итальянского просвета и становилась поводом для расширения контекстов.
Московские концерты фестиваля проходят под сводами современного искусства, в Доме культуры «ГЭС-2», где за тонкой прозрачной стеной, отделяющей концертный зал от Рощи и города, летом шумят березы, а зимой тихо лежит снег. Порой по Роще бродят кошки, ведь даже третий звонок на концерт, звучащий внутри здания, им не указ, у них своя жизнь и свое расписание. Городские будни мерно или бурно текут и за сценой «Пакгаузов» на Стрелке в Нижнем Новгороде, тоже отделенных от мира не бетоном, но стеклом.
Актовый зал «ГЭС-2» с видом на березовую рощу, Москва
Успев несколько раз заглянуть в размеренную Швейцарию, где проходили зимние гастроли фестиваля, теперь Pianissimo и вовсе замахнулся на новый континент. Выбранный для бразильских концертов театр Copacabana Palace в Рио-де-Жанейро был недавно вновь после реставрации открыт для публики, которая, возможно, успела позабыть его за три десятка лет запустения. Зеленый бархат, глубокие оттенки дерева, теплый свет ламп — пространство театра как будто усмиряет кипучие будни Рио-де-Жанейро, в которых бьются о берег океанские волны, пока на пляжах уличные торговцы громко призывают не терять времени даром, покупать все и сразу. У города немало привычных для него звуков: гудение автомобилей, громкий смех, соприкосновение мяча с рукой в пляжном волейболе, жужжание вертолетов и носящихся над пляжем с рекламой «кукурузников». Если прислушаться, можно быстро заметить, что музыка этого города, своеобразная и неповторимая, не стихает никогда, но всегда готова к экспериментам и новым открытиям. Бурный, яркий, временами опасный, но неизменно дружелюбный Рио-де-Жанейро всем своим существом вступает в разговор с академическими концертными программами. После чинно-холодной Москвы или рафинированного Петербурга эта пьянящая искренность может даже сбить с толку, ведь здесь привыкли чувствовать полной грудью, не отвлекаясь на «как правильно» и «как воспримут».
Первый для Бразилии фестиваль Pianissimo включил четыре сольных выступления пианистов Яна Никовича, Джана Сарача, Массимилиано Гротто и Дмитрия Шишкина. Представители разных фортепианных школ и стран, музыканты сформулировали и разные, но неизменно выразительные и личные программы, каждая из которых по-своему оказалась созвучна месту и времени. К примеру, в выступлении Яна Никовича сквозь музыку струились размышления о жизни и некая, свойственная Жану-Филиппу Рамо, их отстраненность, сметенная после южным колоритом «Вечера в Гренаде» Клода Дебюсси. Концерт Джана Сарача позволил, среди прочего, поразмышлять о дружбе Фридерика Шопена и Ференца Листа. Массимилиано Гротто во многом посвятил свое выступление венскому классицизму. Соната для фортепиано № 13 Людвига ван Бетховена с ее размеренно-сдержанной, но выразительной повествовательностью позволяет в каком-то смысле наблюдать противопоставление четырех сонатных частей друг другу, что наводит на мысли о человеческих чувствах, часто не созвучных, а противоположных, но в то же время соседствующих и гармоничных. Бурность, жизнерадостность, выдержанность, смятенность и проницательность — все это музыке свойственно так же, как жизни.
Завершавшее фестиваль выступление Дмитрия Шишкина стало одой русскому композиторскому творчеству. К примеру, «Думка» и Scherzo à la russe Петра Чайковского соединились с Сонатой-фантазией № 2 Александра Скрябина и десятью прелюдиями Сергея Рахманинова, которые довели публику до такого бурного чувствования, что пианисту пришлось даже приложить палец к губам, чтобы совладать со шквалом преждевременных аплодисментов.
Века и контексты соединились и совсем неожиданным образом: в Рио-де-Жанейро собиралась дать заключительный аккорд своего тура Мадонна. Бесплатный для зрителей и прямо на пляже Copacabana, так что витавшее в городе воодушевление представить себе легко. Поклонники наряжались певицей, скупали многочисленные футболки и сумки с ее лицом, приветствовали огромными баннерами и, конечно, штурмовали отель, в котором она остановилась. Апогея всеобщее воодушевление достигло как раз к финальному концерту Pianissimo. Пока на одной сцене из-под пальцев Дмитрия Шишкина неслись прелюдии Рахманинова, на другой, в нескольких сотнях метров от первой, Мадонна начала репетицию совсем иного толка («Let your body move to the music. Hey, hey, hey»). Стены театра, впрочем, достойно справились с необходимостью сдерживать напор внешней среды, так что ни одна прелюдия не пострадала.
Жизнелюбие бразильцев легко заметить в любое время: в семь утра, когда они носятся по пляжу вместе со своими собаками, убегая от волн и догоняя их, или в семь вечера, когда ритм задают звуки спешащих по набережной шлепок. Оно становится своеобразной призмой, отражающей все вокруг и задающей новые взгляды: и на академическую музыку, и на самого себя.
***
Полупустой ночной аэропорт Рио-де-Жанейро полнится звуками. Из каждой колонки несутся композиции Мадонны. Одна, другая, третья... Пританцовывают сотрудники и пограничного контроля, и всех других служб, и готовящиеся к посадке в самолет пассажиры. Единение как оно есть.
