Стиль
Впечатления Не та партия: каким получился фильм «Чемпион мира» о матче Карпов — Корчной
Стиль
Впечатления Не та партия: каким получился фильм «Чемпион мира» о матче Карпов — Корчной
Впечатления

Не та партия: каким получился фильм «Чемпион мира» о матче Карпов — Корчной

Кадр из фильма «Чемпион мира»
Кадр из фильма «Чемпион мира»
В прокате «Чемпион мира» Алексея Сидорова — последний российский блокбастер этого года со спортивными нормативами и идеологической нагрузкой. Фильм спасает только игра Ивана Янковского и трогательная линия отца и сына, считает кинокритик Егор Москвитин

Компания «ТриТэ» Никиты Михалкова в последние годы все больше напоминает олимпийский комитет — то ли России, то ли Советского Союза. Но при этом ее спортивные фильмы почти всегда заслуживают доверия зрителей. «Легенда № 17» с Козловским в роли Харламова — вдохновляющая история закалки характера. «Движение вверх» — пример сценария, словно бы начерченного на планшете баскетбольного тренера: все схематично, быстро, четко и эффективно, а эмоции зритель доберет благодаря яркой музыке и патриотической картинке. Недавний фильм «Стрельцов», посвященный уже футболу, — пример скорее неудачный: вместо портрета народного героя актер Александр Петров пытался создать сложный образ, малопригодный для патриотического блокбастера про командную работу. Зато «Т-34» (тоже фильм в некотором роде про национальный вид спорта — крутят ведь по нашему телевидению танковый биатлон) с ним же оказался небезынтересным. Дуэль русского и немецкого танкиста в нем превращалась в былинный поединок витязя и рыцаря, воина дня и всадника ночи, Пересвета и Кочубея. Эта магическая составляющая выделяла фильм среди военных блокбастеров — и позволяла избежать столкновения с какой-нибудь «Яростью» с каким-нибудь Брэдом Питтом.

Так что эпопея с «Чемпионом мира» — хроникой шахматного противостояния Анатолия Карпова и Виктора Корчного в 1978 году — не казалась чем-то заведомо безнадежным. Во-первых, сценаристы «Три Тэ» всегда умели худо-бедно совмещать хоровое исполнение гимна с мелодиями для флейты: вспоминая приятные командные победы над американцами и канадцами, они уделяли внимание и частным историям настоящих людей. Во-вторых, в истории Корчного и Карпова остается столько нюансов, что хватило бы на мини-сериал от HBO. Первый считал себя гражданином шахматной доски и поэтому бросил родную страну; его путь самоопределения, как ни странно, совпадает с идеологией всех без исключения диснеевских мультфильмов. Второй (к слову, сейчас Анатолию Карпову 70 лет) гроссмейстер кажется примером безграничной внутренней свободы, не нуждающейся во внешних визах. Играющие соперников Константин Хабенский и Иван Янковский — актеры, не привыкшие работать по упрощенке даже в новогодних фильмах. Их противостояние обещало быть интересным.

И, наконец, в-третьих: попытки средствами кинематографа описать шахматную стихию любопытны даже тогда, когда не удаются. В африканской «Королеве Катве» приключения юной шахматистки выглядят как приключения пешки, мечтающей стать ферзем, а черные и белые цвета фигур подчеркивают расовую проблему. В «Седьмой печати» Ингмара Бергмана шахматная партия между рыцарем и Смертью превращается в сопротивление разума страху, в танец света и тени, а то и в средневековую сказку о плутовстве. В «Ходе королевы» шахматные нотации — черный ящик раненого разума героини. В фильме «Жертвуя пешкой» (который в некотором роде приквел «Чемпиона мира»: Фишер и Спасский боролись за титул перед Карповым и Корчным) шахматная партия — это на самом деле дуэль психотипов. Один спортсмен эксцентричен, неуравновешен и хрупок. Другой холоден и несгибаем. Кого ждет забвение, а кого успех? Кстати, Тоби Магуайр с тех пор — с 2015 года — не сыграл ни одной большой роли.

«Чемпион мира» выбирает два самых очевидных способа показать шахматную драму. Первый — визуальный. Чтобы добиться зрелищности, фильм то и дело превращает шахматные фигуры в средневековых рыцарей, разум спортсменов — в электрическую схему, а доску — в карту Европы времен Второй мировой войны. В этой идее нет ничего плохого: сам Карпов вспоминает, что в детстве относился к шахматам как к солдатикам, а внезапный средневековый флэшбек в свое время эффектно украсил противостояние добра и зла в «Ночном дозоре». Но в «Чемпионе мира» прием повторяется раз в десять минут, а компьютерная графика выглядит так, что становится попросту стыдно.

Кадр из фильма «Чемпион мира»
Кадр из фильма «Чемпион мира»

Но больше неловкости вызовет сама драматургия поединка. Слово «партия» у фильма ассоциируется не с шахматами, а с КПСС — в которую Карпов, кстати, вступил довольно поздно и уже после победы. Реальный матч между перебежчиком Корчным и самородком из города Златоуста Карповым в свое время действительно воспринимался как противостояние двух систем — но вместо честной интеллектуальной борьбы фильм предлагает игру на понижение. У Карпова нет слабостей, кроме человеческих: из душевного равновесия его может вывести разве что предательство возлюбленной (Диана Пожарская) или болезнь отца (Федор Добронравов, сюжетная линия которого — самая теплая в фильме). Корчному человеческое давно чуждо: гроссмейстер может унизить школьника, предать Родину из-за сокращения зарплаты и превратить благородный спорт в грязную потасовку. Карпов перед решающей партией едет на баскетбольный матч советской команды. Корчной развлекается на кровавых петушиных боях, грубо рифмующих драку белой и черной птицы с противостоянием Запада и СССР. В команде Карпова — весь советский народ. В команде Корчного — потешный усатый телепат (чтобы наводить порчу), йоги, монахи и фрики. Примерно так же, кстати, выглядела группа поддержки боксера Ивана Драго в худшей из частей «Рокки».

Компания «ТриТэ» Никиты Михалкова в последние годы все больше напоминает олимпийский комитет — то ли России, то ли Советского Союза.

У Карпова ясный и чистый взгляд. Корчной все время прячется за солнцезащитными очками, как у пилота американских ВВС. Между партиями он устраивает провокации вроде тех, в которых сегодня так любят упрекать друг друга политики враждующих стран. Проверяет кресло с помощью счетчика Гейгера — ведь советские спецслужбы могут его отравить! Подбрасывает (или нет?) змею в номер Карпова. Вызывает вертолет, который не даст советской делегации спать — в лучших традициях тюрьмы Гуантанамо.

Все эти жульничества (часть которых и правда случилась в 1978 году), увы, не делают фильм более развлекательным или драматичным. Напротив, они слишком упрощают характеры — что особенно заметно в год, когда вышла «Последняя дуэль».

Кадр из фильма «Чемпион мира»
Кадр из фильма «Чемпион мира»

При этом «Чемпион мира» — все-таки не партия, проигранная подчистую. Линия с отцом Карпова — человечная, трогательная и живая, а будь в ней побольше флэшбеков, фильм превратился бы в хороший роман воспитания. Причем для родителей: настоящий Евгений Карпов всю жизнь учился, смог вытащить семью из нищеты, а играя с сыном в шахматы, никогда не ставил ребенку мат. Еще фильм ловко рисует сентиментальные моменты всеобщего единения вокруг игры — и тут уже даже у зрителей-скептиков не может не выработаться патриотический гормон. А несколько нюансов в сценарии позволяют дуэли Карпова и Корчного все-таки выглядеть человечно: во-первых, незримым арбитром их матча становится Бобби Фишер (гений, оказавшийся в рабстве у игры), а во-вторых, в их споре о том, война или игра в шахматы, ставится изящная точка. Наконец игра Ивана Янковского, как и игра Анатолия Карпова, явно идет вразрез с линией партии. Герои делают важную для них работу, осознавая внешние ограничения. Это хорошее напутствие перед 2022 годом.