Стиль
Впечатления Страсть, родословная и бизнес: каким получился «Дом Gucci» Ридли Скотта
Стиль
Впечатления Страсть, родословная и бизнес: каким получился «Дом Gucci» Ридли Скотта
Впечатления

Страсть, родословная и бизнес: каким получился «Дом Gucci» Ридли Скотта

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»
Драма Ридли Скотта «Дом Gucci» об убийстве наследника семейного бренда Маурицио Гуччи его женой Патрицией вышла в прокат. Кинокритик Алиса Таежная разбирается, как фильм раскрывает проблемы классовых привилегий, бизнеса, гендера и изменений в моде

Фильм снят по остросюжетному бестселлеру Сары Форден «Дом Gucci: Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности» — расследованию, опубликованному по горячим следам в 2001 году. Картина с блестящим актерским ансамблем анонсировалась как криминальный эпос, но помимо криминальной интриги за почти три часа экранного времени Скотту удается показать гораздо больше.

Происхождение решает все

Главная тема фильма и главный конфликт отношений Маурицио и Патриции показан в «Доме Gucci» не только через призму несовпадений характеров и целей героев. Убийство мужа женой было результатом ревности и брачной размолвки, а также следствием пропасти между воспитанием и привилегиями обоих. Брак наследника европейского модного дома и дочери владельца небольшой грузовой компании был неравным и стал испытанием для обоих, несмотря на взаимную страсть.

Отец Маурицио, Рудольфо, в самом начале отношений приставляет к паре частных детективов, подозревая импозантную итальянку в охоте на богатых мужчин. Его предубеждения и осторожность обоснованы: чтобы не вызывать опасений, Патриции как минимум было необходимо иметь хорошую родословную, достойное образование и светские манеры. Ничего из этого в ее резюме нет.

«Она тебе не ровня», — волнуется Рудольфо за сына: в его системе координат Патриция — однозначный аутсайдер.

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»

Понимание этого угнетает Патрицию: она чувствует, что только расположение мужа обеспечит ей крепкие позиции в чужой семье, где люди привыкли строить долгосрочные планы и тратят кучу денег на поддержание уровня жизни, произведения искусства и инвестиции. Семья Патриции показана в одной короткой сцене, где ошалевшие родители — папа в домашней одежде и мама с всклокоченной прической и такой же всклокоченной собачкой на руках — получают предложение Маурицио.

Кажется, пара в начале отношений искренне привязана друг к другу: Патриция никуда не исчезает, когда Маурицио отказывают в поддержке семьи и вычеркивают его из завещания. Двое живут в скромном доме, муж устраивается работать в грузовую компанию отца Патриции и никто не ждет звонка от богатых родственников. Но когда этот звонок случается, неравенство возлюбленных снова вносит в их брак напряжение. Показательно, кого ближе к финалу выбирает спутницей Маурицио — статную и отстраненную подругу детства, с которой вырос и которая умеет держать себя в свете. Так что в предчувствиях Патриции не было ничего ошибочного.

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»

Горячая месть

Месть — блюдо, которое подают холодным, но преступление Патриции страстно по своей природе, как и их с Маурицио начавшийся роман. Скотт показывает, что все различия между влюбленными на первых порах компенсируются горячим сексом и типичными взаимными уступками мужчины и женщины. Маурицио ждет награда и удовольствие за каждую уступку и шаг навстречу жене, в ее арсенале, кроме секса и общих детей, нет никаких средств для укрепления семьи. И на этом топливе их брак продержится какое-то время.

Леди Гага отлично отыгрывает образ экспрессивной итальянской жены, которая передает свою судьбу в руки близкому человеку — аванс, который по ее расчету должен окупиться тем, что Маурицио всегда будет на ее стороне. Адам Драйвер же играет воспитанного в строгости мужчину, который, кажется, впервые в жизни поддается импульсу и готов выбрать любовь (или то, что он понимает под любовью), отказавшись от уготованной ему судьбы.

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»

Воспитанный прагматиками, в этом браке он позволяет себе чувствовать так, как его не научили. Но рано или поздно немецкая кровь матери (мать уже умерла к началу их романа и становится важной отсутствующей фигурой в истории) берет свое. Тосканское жизнелюбие — только подавленная часть личности Маурицио: своей скептичной стороне он в итоге не изменит. Для Маурицио брак с Патрицией при всех плюсах — игра на понижение. Но из-за непосредственности, сексуальности и экспрессии 25-летней соблазнительной чертовки на этот факт можно закрыть глаза. Вопрос — на какой срок.

Леди Гага отлично отыгрывает образ экспрессивной итальянской жены, которая передает свою судьбу в руки близкому человеку.

Женщина в итальянской семье

Чтобы выжить в традиционной семье — а Гуччи, несмотря на их богатство, живут по патриархальным правилам, — Патриции приходится прибегать к манипуляциям: это самый органичный способ женщины приспособиться к неблагоприятным обстоятельствам. Вместо открытого диалога — интриги и двойная игра. Вместо озвучивания ожиданий — действия в обход партнеру.

«Дом Gucci» при этом не идеализирует состоятельный род. После смерти Рудольфо его близкие выбирают подковерную возню и пользуются формальностью в документах, чтобы выжать максимум из сложившихся обстоятельств. Финальный расклад в семейном конфликте проницательная Патриция предсказывает сильно заранее: ее смущают излишне преданное поведение друга семьи и непоследовательность родственников Маурицио. Вероятно потому, что, будучи манипуляторшей, легко угадывает такие же паттерны поведения в других.

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»

В течение фильма Патриции неоднократно и прямо говорят, что лезть в семейное мужское дело женщине не пристало и она должна знать свое место, часто называя ее по девичьей фамилии. И именно это базовое неуважение и неравенство полов будут косвенными причинами конфликта супругов: рано или поздно собственный муж будет относиться к жене снисходительно, задвигая ее на удобную полку хранительницы домашнего очага. Униженная женщина с амбициями рано или поздно потребует с ней считаться, даже если имеет мгновенный доступ к любому богатству через мужа. Что было бы правильно по отношению к Патриции со стороны рода Гуччи — принять ее как нового, хоть и пришлого члена семьи, которому предоставляют хоть какую-то область влияния, кроме спальни и гостиной.

Не имея ни опыта в бизнесе, ни степени в европейском университете, Патриция при этом чувствует беду, с которой столкнутся все крупные бренды в конце 20-го века — океан качественных реплик, которые делают мечту о люксе доступной каждому. Люкс по определению не может позволить себе копии. Именно Патриция обращает внимание на то, что семейство Гуччи старается в упор не замечать, — теневой рынок копеечных подделок для бедноты. Если фейки на каждом шагу, ценность подлинника падает.

Униженная женщина с амбициями рано или поздно потребует с ней считаться, даже если имеет мгновенный доступ к любому богатству через мужа.

А еще «чужая» Патриция обладает религиозной верой в Gucci, которая была частью личности умершего Рудольфо, становясь, по сути, его наследницей по ценностям. «Во имя Отца, Сына и дома Gucci», — говорит она крестясь, и эта карикатурная реплика выдает ее отношение не только к богатству, но и к аристократичной сущности Gucci. На суде она попросит обращаться к ней Гуччи, а не Реджани и в сухом остатке имеет на это моральное право.

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»

Переворот в фэшн-бизнесе

И автор книги Сара Форден, и режиссер Ридли Скотт не знатоки моды, что не мешает им почувствовать фактуру и рассказать глобальную историю революции фэшн-индустрии. За пару десятилетий авторские коллекции и европейские модные дома с историей стали продавать себя в моллах и окончательно перешли от элиты к богатому среднему классу. Теперь несовершеннолетние дети не самых богатых родителей могут позволить себе сумку Chanel или ботинки Prada, тогда как раньше такие вещи были фетишем и символом высшего света и политических элит.

Стареющий и больной Рудольфо отказывается приводить свой бизнес в азиатские торговые центры — к японским покупателям, «надежным, тихим и богатым», несмотря на потенциальную грандиозную прибыль. Он видит в расширении бренда измену семейным ценностям и трепетно привязан к фамильному делу — миру, где столетиями выращиваются «элитные коровы», а золотые подошвы не могут производиться для сотен тысяч мужских ботинок. Он прав: исконные вещи просто не поддаются масштабированию.

Такой подход, однако, оставляет бизнес Gucci позади в конкуренции с другими более гибкими компаниями. На показе Versace случайный гость говорит Маурицио, что Gucci выглядит как дешевая оперетта, а бездарный дизайнер Паоло, двоюродный брат Маурицио, не может предложить авторское видение в эпоху, когда модным становится блестящее и броское. Появление Анны Винтур в этом сюжете тоже очень своевременно.

Кадр из фильма «Дом Gucci»
Кадр из фильма «Дом Gucci»

Только приход в модный дом дерзкого американца Тома Форда из Остина (на знакомстве с Гуччи он приходит в вызывающих косухе и белой футболке, а не в костюме) дает бренду Gucci новый старт. Кстати, Том Форд после просмотра фильма сказал, что огорчился на несколько дней, потому что увидел в фильме кэмп, который никогда не был присущ семье Гуччи.

Несмотря на бурную негативную реакцию всех участников событий, продажи бренда после выхода фильма выросли на 73%. А не это ли в итоге главное для современной компании в эпоху непрекращающегося мирового кризиса?

«Дом Gucci» вскользь касается важных тем международной экономики, где массовое производство одежды и экологический урон от него становятся одними из причин всеобщего перепотребления. Моллы не строились и не заполнялись бы товарами, если бы компании вроде Gucci не открывали там свои магазины, не ориентировались на спрос азиатского рынка и не привлекали инвестиции с Востока.

На примере одного бренда мы видим, как работает глобализация. Главное условие для нее — холодный и рациональный взгляд человека со стороны, который не испытывает привязанности к самому модному дому и членам его семьи. Поэтому в финальных титрах акцентируется, что глобальный доход бренда вырос многократно, когда в модном доме не осталось ни одного человека, связанного с ним семейными узами.

Gucci перестал быть домом и стал корпорацией, как и прочие бесследно растворившиеся в экономике «дома», кажется, безвозвратно. Дела делаются быстрее и приносят доход, когда не ведешь их с близкими, а сверхприбыли отрицают глубокую привязанность. И даже если в фильме Скотта многое выглядит едкой сатирой, эту идею «Дом Gucci» уловил очень точно.