Фильм снят по остросюжетному бестселлеру Сары Форден «Дом Gucci: Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности» — расследованию, опубликованному по горячим следам в 2001 году. Картина с блестящим актерским ансамблем анонсировалась как криминальный эпос, но помимо криминальной интриги за почти три часа экранного времени Скотту удается показать гораздо больше.
Главная тема фильма и главный конфликт отношений Маурицио и Патриции показан в «Доме Gucci» не только через призму несовпадений характеров и целей героев. Убийство мужа женой было результатом ревности и брачной размолвки, а также следствием пропасти между воспитанием и привилегиями обоих. Брак наследника европейского модного дома и дочери владельца небольшой грузовой компании был неравным и стал испытанием для обоих, несмотря на взаимную страсть.
Отец Маурицио, Рудольфо, в самом начале отношений приставляет к паре частных детективов, подозревая импозантную итальянку в охоте на богатых мужчин. Его предубеждения и осторожность обоснованы: чтобы не вызывать опасений, Патриции как минимум было необходимо иметь хорошую родословную, достойное образование и светские манеры. Ничего из этого в ее резюме нет.
«Она тебе не ровня», — волнуется Рудольфо за сына: в его системе координат Патриция — однозначный аутсайдер.
Понимание этого угнетает Патрицию: она чувствует, что только расположение мужа обеспечит ей крепкие позиции в чужой семье, где люди привыкли строить долгосрочные планы и тратят кучу денег на поддержание уровня жизни, произведения искусства и инвестиции. Семья Патриции показана в одной короткой сцене, где ошалевшие родители — папа в домашней одежде и мама с всклокоченной прической и такой же всклокоченной собачкой на руках — получают предложение Маурицио.
Кажется, пара в начале отношений искренне привязана друг к другу: Патриция никуда не исчезает, когда Маурицио отказывают в поддержке семьи и вычеркивают его из завещания. Двое живут в скромном доме, муж устраивается работать в грузовую компанию отца Патриции и никто не ждет звонка от богатых родственников. Но когда этот звонок случается, неравенство возлюбленных снова вносит в их брак напряжение. Показательно, кого ближе к финалу выбирает спутницей Маурицио — статную и отстраненную подругу детства, с которой вырос и которая умеет держать себя в свете. Так что в предчувствиях Патриции не было ничего ошибочного.
Месть — блюдо, которое подают холодным, но преступление Патриции страстно по своей природе, как и их с Маурицио начавшийся роман. Скотт показывает, что все различия между влюбленными на первых порах компенсируются горячим сексом и типичными взаимными уступками мужчины и женщины. Маурицио ждет награда и удовольствие за каждую уступку и шаг навстречу жене, в ее арсенале, кроме секса и общих детей, нет никаких средств для укрепления семьи. И на этом топливе их брак продержится какое-то время.
Леди Гага отлично отыгрывает образ экспрессивной итальянской жены, которая передает свою судьбу в руки близкому человеку — аванс, который по ее расчету должен окупиться тем, что Маурицио всегда будет на ее стороне. Адам Драйвер же играет воспитанного в строгости мужчину, который, кажется, впервые в жизни поддается импульсу и готов выбрать любовь (или то, что он понимает под любовью), отказавшись от уготованной ему судьбы.
Воспитанный прагматиками, в этом браке он позволяет себе чувствовать так, как его не научили. Но рано или поздно немецкая кровь матери (мать уже умерла к началу их романа и становится важной отсутствующей фигурой в истории) берет свое. Тосканское жизнелюбие — только подавленная часть личности Маурицио: своей скептичной стороне он в итоге не изменит. Для Маурицио брак с Патрицией при всех плюсах — игра на понижение. Но из-за непосредственности, сексуальности и экспрессии 25-летней соблазнительной чертовки на этот факт можно закрыть глаза. Вопрос — на какой срок.
Леди Гага отлично отыгрывает образ экспрессивной итальянской жены, которая передает свою судьбу в руки близкому человеку.
Чтобы выжить в традиционной семье — а Гуччи, несмотря на их богатство, живут по патриархальным правилам, — Патриции приходится прибегать к манипуляциям: это самый органичный способ женщины приспособиться к неблагоприятным обстоятельствам. Вместо открытого диалога — интриги и двойная игра. Вместо озвучивания ожиданий — действия в обход партнеру.
«Дом Gucci» при этом не идеализирует состоятельный род. После смерти Рудольфо его близкие выбирают подковерную возню и пользуются формальностью в документах, чтобы выжать максимум из сложившихся обстоятельств. Финальный расклад в семейном конфликте проницательная Патриция предсказывает сильно заранее: ее смущают излишне преданное поведение друга семьи и непоследовательность родственников Маурицио. Вероятно потому, что, будучи манипуляторшей, легко угадывает такие же паттерны поведения в других.
В течение фильма Патриции неоднократно и прямо говорят, что лезть в семейное мужское дело женщине не пристало и она должна знать свое место, часто называя ее по девичьей фамилии. И именно это базовое неуважение и неравенство полов будут косвенными причинами конфликта супругов: рано или поздно собственный муж будет относиться к жене снисходительно, задвигая ее на удобную полку хранительницы домашнего очага. Униженная женщина с амбициями рано или поздно потребует с ней считаться, даже если имеет мгновенный доступ к любому богатству через мужа. Что было бы правильно по отношению к Патриции со стороны рода Гуччи — принять ее как нового, хоть и пришлого члена семьи, которому предоставляют хоть какую-то область влияния, кроме спальни и гостиной.
Не имея ни опыта в бизнесе, ни степени в европейском университете, Патриция при этом чувствует беду, с которой столкнутся все крупные бренды в конце 20-го века — океан качественных реплик, которые делают мечту о люксе доступной каждому. Люкс по определению не может позволить себе копии. Именно Патриция обращает внимание на то, что семейство Гуччи старается в упор не замечать, — теневой рынок копеечных подделок для бедноты. Если фейки на каждом шагу, ценность подлинника падает.
Униженная женщина с амбициями рано или поздно потребует с ней считаться, даже если имеет мгновенный доступ к любому богатству через мужа.
А еще «чужая» Патриция обладает религиозной верой в Gucci, которая была частью личности умершего Рудольфо, становясь, по сути, его наследницей по ценностям. «Во имя Отца, Сына и дома Gucci», — говорит она крестясь, и эта карикатурная реплика выдает ее отношение не только к богатству, но и к аристократичной сущности Gucci. На суде она попросит обращаться к ней Гуччи, а не Реджани и в сухом остатке имеет на это моральное право.
И автор книги Сара Форден, и режиссер Ридли Скотт не знатоки моды, что не мешает им почувствовать фактуру и рассказать глобальную историю революции фэшн-индустрии. За пару десятилетий авторские коллекции и европейские модные дома с историей стали продавать себя в моллах и окончательно перешли от элиты к богатому среднему классу. Теперь несовершеннолетние дети не самых богатых родителей могут позволить себе сумку Chanel или ботинки Prada, тогда как раньше такие вещи были фетишем и символом высшего света и политических элит.
Стареющий и больной Рудольфо отказывается приводить свой бизнес в азиатские торговые центры — к японским покупателям, «надежным, тихим и богатым», несмотря на потенциальную грандиозную прибыль. Он видит в расширении бренда измену семейным ценностям и трепетно привязан к фамильному делу — миру, где столетиями выращиваются «элитные коровы», а золотые подошвы не могут производиться для сотен тысяч мужских ботинок. Он прав: исконные вещи просто не поддаются масштабированию.
Такой подход, однако, оставляет бизнес Gucci позади в конкуренции с другими более гибкими компаниями. На показе Versace случайный гость говорит Маурицио, что Gucci выглядит как дешевая оперетта, а бездарный дизайнер Паоло, двоюродный брат Маурицио, не может предложить авторское видение в эпоху, когда модным становится блестящее и броское. Появление Анны Винтур в этом сюжете тоже очень своевременно.
Только приход в модный дом дерзкого американца Тома Форда из Остина (на знакомстве с Гуччи он приходит в вызывающих косухе и белой футболке, а не в костюме) дает бренду Gucci новый старт. Кстати, Том Форд после просмотра фильма сказал, что огорчился на несколько дней, потому что увидел в фильме кэмп, который никогда не был присущ семье Гуччи.
Несмотря на бурную негативную реакцию всех участников событий, продажи бренда после выхода фильма выросли на 73%. А не это ли в итоге главное для современной компании в эпоху непрекращающегося мирового кризиса?
«Дом Gucci» вскользь касается важных тем международной экономики, где массовое производство одежды и экологический урон от него становятся одними из причин всеобщего перепотребления. Моллы не строились и не заполнялись бы товарами, если бы компании вроде Gucci не открывали там свои магазины, не ориентировались на спрос азиатского рынка и не привлекали инвестиции с Востока.
На примере одного бренда мы видим, как работает глобализация. Главное условие для нее — холодный и рациональный взгляд человека со стороны, который не испытывает привязанности к самому модному дому и членам его семьи. Поэтому в финальных титрах акцентируется, что глобальный доход бренда вырос многократно, когда в модном доме не осталось ни одного человека, связанного с ним семейными узами.
Gucci перестал быть домом и стал корпорацией, как и прочие бесследно растворившиеся в экономике «дома», кажется, безвозвратно. Дела делаются быстрее и приносят доход, когда не ведешь их с близкими, а сверхприбыли отрицают глубокую привязанность. И даже если в фильме Скотта многое выглядит едкой сатирой, эту идею «Дом Gucci» уловил очень точно.
