Сюжет, ставший радиопостановкой «Пассажирка из каюты 45», а затем и повестью «Пассажирка», пришел к узнице Освенцима, писателю и журналисту Зофье Посмыш на площади Согласия в Париже: голос немецкой туристки вернул ее в лагерное бытие. Действие происходит в двух временах: в послевоенные годы на борту океанского лайнера и в годы Второй мировой войны в Освенциме. Неожиданная встреча бывшей узницы и бывшей надзирательницы становится завязкой трагической истории, в которой воспоминания обретают силу реальности.
Композитор Моисей (или Мечислав — оба имени одинаково легитимны) Вайнберг (1919–1996) был одним из тысяч польских евреев, которых бегство в СССР спасло от неминуемой гибели в концлагере; из всей семьи уцелел только он. С одной стороны, Вайнберг стал известным и уважаемым советским композитором; с другой — его гениальность, глубоко индивидуальный «голос» по-настоящему «расслышали» только после его смерти. В бывшей огромной стране его знали все — но в основном по так называемой прикладной музыке. Вспомните саундтреки к «Винни-Пуху» Федора Хитрука и его же «Каникулам Бонифация», к фильмам «Летят журавли» Михаила Калатозова и «Афоня» Георгия Данелии. Отдельная история — Песня Бена («Тяжелым басом гремит фугас…») из «Последнего дюйма» Теодора Вульфовича и Никиты Курихина: Андрей Макаревич говорил, что этот бесподобный блюз заставил его взять в руки гитару.
О ком и о чем
Не о холокосте в узком смысле слова — трагедии одного народа. О всеобщей трагедии. О концлагере как модели мира, в котором все — и палачи, и жертвы — Божьи дети. Именно поэтому во многих постановках, в том числе и в версии московского театра, герои поют на языке своего народа (а оригинальное либретто Александра Медведева и Юрия Лукина написано на русском). Кстати, глубоко символично, что музыкальный руководитель постановки — главный дирижер Новой Оперы Ян Латам-Кёниг — подданный Великобритании, при этом его отец француз, а мать наполовину датчанка, наполовину полька.
Как это сделано
Как известно, главное отличие театрального спектакля от фильма или любого записанного и смонтированного произведения — единичность, уникальность каждого представления. Признанный мастер телережиссуры Сергей Широков (постановщик таких шоу, как премия ТЭФИ) соединил элементы кино- и телеэстетики с эстетикой музыкального театра. Крупные планы, резкие акценты — кажется, все это шоу — для тебя одного. Но ты — в прямом эфире, ты — не просто зритель, а участник. Представьте себе съемочную площадку, где снимают на пленку, а не на цифру, а этой самой пленки осталось на один дубль.
Кто это видел
До 2006 года — никто. Опера создавалась в 1968 году для Большого театра, но постановка была запрещена. Почти сорок лет спустя прошла так называемая полуконцертная премьера. В терминологии музыкантов это уже не концертное исполнение — в нем есть элементы режиссуры, иногда костюмы, — но еще не полноценный спектакль.
В 2010 году «Пассажирку» впервые поставили на фестивале в Брегенце (режиссер Дэвид Паунтни, дирижер Теодор Курентзис). И понеслось: в том же году — Варшава, затем Лондон (2011), Мадрид (2012), Карлсруэ (2013), Хьюстон и Нью-Йорк (2014), Чикаго и Франкфурт-на-Майне (2015). Первая постановка в России состоялась в Екатеринбурге в 2016 году. Первая московская версия — в январе 2017-го в Новой Опере. С триумфального шествия этой оперы по мировым сценам, частью которого стала теперь и Москва, началась настоящая вайнбергомания, и в данном случае в этом нет ничего, кроме хорошего: у композитора еще столько «нераспробованных» шедевров!
Где и как это играют
В Новой Опере — одном из самых ярких и самых молодых музыкальных театров России, основанном в 1991 году. В театре, в котором музыкальному (в частности, вокальному) качеству спектаклей придают особое значение. В нем часто ставится то, что больше не идет нигде: например, одна из главных опер «Тристан и Изольда» Вагнера (впервые в Москве за всю 150-летнюю историю сочинения), «Саломея» Рихарда Штрауса (впервые в Москве за 90 лет), «Ромео и Джульетта» Гуно (впервые за 40 лет в СССР и России). Или шедевр для детей и взрослых «Гензель и Гретель» Хумпердинка (по сказке братьев Гримм — впервые в Москве с 1906 года). Оперу играют феноменально. Как в последний раз. Проживая и пропуская это через себя. Абсолютно все. Недавно группа создателей спектакля во главе с Сергеем Широковым стала лауреатом Премии Москвы в области литературы и искусства.
«Все еще живы…»
Была такая замечательная песня — «Довоенный вальс…» Павла Аедоницкого и Феликса Лаубе. О последнем дне перед войной… Конечно, в живых почти никого не осталось — ни композитора Вайнберга, ни либреттистов Медведева и Лукина, ни дирижера первого концертного исполнения в Москве Вольфа Горелика. Но еще жива Зофья Посмыш. Ей девяносто пять, и два года назад она приехала в Москву и видела оперу Вайнберга. Она аплодировала артистам, ей, стоя, — зрители. Ей понравилось.
