Внешне невозмутимый монументальный павильон Marx Halle гудит внутри. Через день здесь открывается арт-ярмарка viennacontemporary, так что монтаж идет полным ходом. Совсем скоро ко входу протянется узкая красная дорожка — своеобразная тропинка в мир современного искусства, — а работы художников замрут на стенах стендов в ожидании коллекционеров, журналистов и любителей искусства, но пока спокойствия здесь лучше не искать. В Marx Halle (в конце XIX века он был выстроен в качестве рынка крупного рогатого скота) viennacontemporary проходит уже в четвертый раз, строго в последнюю неделю сентября. Возможность проведения ярмарки каждый год в одно и то же время была одной из основных причин переезда сюда, и заключенный недавно с Marx Halle на ближайшие десять лет договор позволяет говорить о стабильности. С необходимой в вопросе организации таких событий точностью не поспоришь: расписание у галеристов и коллекционеров плотное, а на то, чтобы в нем значиться, венская ярмарка претендует уже давно.
Viennacontemporary не стремится стать вторым Art Basel, у нее другие цели. С одной стороны, это фокус на Восточную Европу и регионы, с другой — желание представить молодое австрийское искусство. Владелец и председатель правления ярмарки Дмитрий Аксенов придумал весьма точное сравнение, вспомнив на пресс-конференции по случаю открытия швейцарский Давос и его экономический форум. Вена, по мнению Аксенова, имеет все шансы, чтобы стать «культурным Давосом», где международная интеллектуальная элита собирается ежегодно, чтобы посмотреть на происходящие с культурой изменения и обсудить их.
И если в прошлом году в viennacontemporary участвовало 100 галерей, в этом их собралось уже 118. Прогуливаясь между стендами, можно запросто поиграть в «города». Работы на ярмарку приехали из 27 стран, так что привычными Берлином, Парижем или Лондоном дело не ограничивается. Среди стран-участниц можно заметить и восточноевропейские Румынию, Венгрию, Болгарию, Польшу и, например, гостью из Азии Южную Корею.
В каком-то смысле ярмарка вобрала черты, присущие самой Вене. Город имперского величия и культуры в самых разных ее проявлениях (вспомним для наглядности о том, что это город сецессионистов и акционистов, Йозефа Гайдна и Густава Малера, Франца Шуберта и Альбана Берга, Фриденсрайха Хундертвассера и Адольфа Лооса), он хоть и гордится своим прошлым, при этом нисколько им не живет. Прочно обосновавшись в лидерах рейтинга самых комфортных городов мира, Вена не претендует на то, чтобы быть самой модной или утонченной, а просто позволяет жить так, как тебе хочется, предлагая десятки музеев с важными выставками (чего стоит одна только ретроспектива Питера Брейгеля-старшего, открывшаяся на днях в Музее истории искусств) и парков, концертов, фестивалей и гастрономических впечатлений: от знаменитых исторических венских кафе до новых ресторанов из гида Michelin.
Так и viennacontemporary своей программой показывает, что может быть очень разной. Ориентируясь на молодые галереи и новые имена, она, тем не менее, год от года представляет и крупных игроков рынка. Делая ставку не столько на расширение, сколько на углубление, не забывает о коммуникации и своей просветительской функции. Например, каждый раз viennacontemporary выбирает страну, на которой делает фокус. В прошлом году была Венгрия, в этом — Армения и семь ее молодых художников, отобранных куратором Соной Степанян.
Выбор страны удивительным можно считать едва ли — так сильно приковано к ней сегодня внимание всего мира. Здесь впору вспомнить о заявленном Дмитрием Аксеновым «культурном Давосе». Современное искусство следит за мировой повесткой, стремительно реагируя на нее, а Viennacontemporary не отстает, предлагая обсудить многие вопросы, включая, к примеру, национальную идентичность или взаимосвязь между всеобщей диджитализацией и искусством.
Коммуникация, в свою очередь, проявляется и в серии специальных дискуссий, и в тесной связи с главными культурными институциями города.
118 галерей-участниц рассредоточились по всему пространству Marx-Halle, предлагая каждому проложить собственный вариант маршрута. Недалеко от входа расположилась крупная венская Galerie Krinzinger, внимание к которой привлекает полотно немца Джонатана Меезе, удачно поместившееся на внешней стороне стенда. Через свои работы Меезе призывает установить единственный допустимый диктат — диктат искусства, а для весомости аргументов использует холсты побольше и краски поярче.
Другая крупная галерея — зальцбургская Thaddaeus Ropac — тоже сделала ставку на громкие имена, которых в ее распоряжении предостаточно. Встречает гостей стенда одна из самых, пожалуй, дорогих работ всей viennacontemporary — «Без названия» (Роза, 22 ноября, 2017) Роберта Лонго, которого москвичи хорошо помнят по недавней большой ретроспективе в музее современного искусства «Гараж».
Возможность стать обладателем этого рисунка американского художника приравнивалась к 600 000 евро. Здесь же можно было прицениться к произведениям британского скульптора Тони Крэгга, австрийского самоучки Арнульфа Райнера, пакистанца Имрана Куреши и, наконец, живого классика Георга Базелица.
Оммаж другому классику – Альберто Джакометти – бросался в глаза на стенде галереи Balzer Projects, приехавшей в Вену из Базеля. Весь он был отдан художнику Павлу Ферусу. Он родился в Польше, но позже вместе с семьей переехал в Швейцарию, где выучился на резчика по камню. В своих ироничных работах он соединяет абстрактное с фигуративным, используя в качестве материалов не только гипс или бетон, но также, к примеру, банки с солеными огурцами. Выходец из Восточной Европы, он размышляет над разницей менталитетов, ни на минуту не забывая о юморе. Так в его искусстве появляются реди-мейды, частью которых становятся не только уже названные огурцы, но водка и сигареты, помноженные на гипсовую голову австрийского художника Франца Веста.
Стенд, полностью посвященный одному автору, — скорее исключение из правил. Основатель галереи Изабель Балцер не отрицает того, что это риск, но в то же время признает, что риск оправданный. Небольшое пространство больше напоминает полноценную выставку, чем стенд на ярмарке, и предлагает западной Европе разобраться в особенностях восточноевропейского менталитета.
Самой мобильной галереей viennacontemporary точно можно считать «Пальто» Александра Петрелли. Проект, хорошо знакомый русской публике, посетил ярмарку впервые. Экспозиция привычно уместилась на подкладе модного пальто своего основателя и вызвала у пришедших на вернисаж немало восторгов — для предпоказа Петрелли выбрал работы арт-группы Gelatin.
Тем временем на стенде Aksenov Family Foundation решили поговорить о взаимоотношениях между чувством и разумом. Курировал проект Стас Шурипа, отобравший работы нескольких выпускников Института Проблем Современного Искусства этого года. К примеру, Александра Сырбу размышляла о ценностях. Ее About Values предлагает посмотреть видео, на котором лепит вареники бабушка художницы, а потом, задумавшись о преемственности поколений, оценить их фарфоровые копии, сделанные самой Александрой. По-своему осмыслял чувственное и разумное нобелевский лауреат, физик Константин Новоселов, миру искусств больше известный как Костя. Этим летом он участвовал в проходившей в Эрмитаже выставке «Инновация как художественный прием». Работа под названием «Новая музыка» выполнена на рисовой бумаге графеном, за изобретение которого Новоселов и получил Нобелевскую премию. Разглядывая изображенные на ней символы, можно услышать звук барабанов — это видео Виктора Алимпиева «Злая земля», основой которого стал проведенный в Новом пространстве Театра Наций перформанс. К слову, впервые Алимпиев пустил на него зрителей, превратив из подготовительной части производства видеоинсталляции в самостоятельное событие.
Сейчас уже можно говорить о том, что венской ярмарке удалось занять свою нишу. Это подтверждают слова не только ее арт-директора Кристины Штейнбрехер-Пфандт, но галеристов и коллекционеров. Для самой же Кристины текущий выпуск vienacontemporary стал последним. О том, что из Вены она перебирается в Сан-Франциско, на пресс-конференции Штейнбрехер-Пфандт рассказывала, едва сдерживая слезы. И в словах о том, что за годы команда организаторов стала единым целым, не было позы. В конце концов, и в арт-мире место семейным отношениям тоже есть.
