Пьесу «Иванов» Чехов написал специально для Театра Корша — того самого, в здании которого сейчас находится Театр Наций. Постановку ждала странная судьба. Труппа Корша, сыгравшая пьесу всего три раза, ее толком не поняла. Чехов сразу после премьеры бросился переписывать текст, потому что актеры превратили его в «балаган и кабак». На первом показе творилось бог знает что: часть публики аплодировала, другая шикала и свистела. Сидевшие в ложах не знали, оставаться или уходить, а на галерке началась драка. Чехов писал брату, что «на первом представлении было такое возбуждение в публике и за сценой, какого отродясь не видел суфлер, служивший в театре 32 года».
Газетные критики в оценке «Иванова» и ее главного героя тоже не совпали. Один увидел в нем «безупречного общественного деятеля» и прекрасного человека, другой — «вопиющего мерзавца». Третий написал, что драматург молод, только пробует свои силы и по неопытности оставил в своей первой пьесе массу противоречий. Единого, общепризнанного мнения о герое чеховской комедии нет до сих пор, хотя к литературоведам уже подключились коллеги доктора Чехова, нашедшие у Иванова признаки эндогенной депрессии, протекающей в рамках маниакально-депрессивного психоза. Единого мнения нет, но есть наблюдение: Иванов — обыкновенный «грешный человек», как писал о нем Чехов, «университетский», «интеллигентный», но совсем не герой. Вместе со своими сомнениями и вопросом «Что со мной случилось?» он появляется в моменты всеобщего разочарования, на спаде, а на подъеме исчезает, превращаясь в того самого «безупречного общественного деятеля» или другого, соответствующего своему времени персонажа.
Тимофей Кулябин перенес действие пьесы в наши дни: Иванов живет в панельном доме, занимается какими-то мелкими делами в офисе, сидит по уши в долгах и уже отчаялся когда-нибудь расплатиться. Он отмахивается от авантюрных финансовых предложений и, в сущности, ничего уже не хочет. То, что он разлюбил тяжело заболевшую жену и старается под любым предлогом сбежать вечером из дома, такая обычная вещь, что даже не вызывает удивления.
Главная удача этого спектакля — прекрасный актерский ансамбль. Даже небольшая роль развязной Бабакиной в исполнении Марианны Шульц — подарок зрителям. Что уж говорить о главных ролях. Когда Сарра (Чулпан Хаматова) в конце третьего акта тихим, слабым голосом произносит свой последний монолог, в зале стоит звенящая тишина. Саша (Елизавета Боярская) с ее желанием деятельной любви и уверенностью, которую она позволяет себе утратить лишь однажды, на короткое время, излучает столько энергии, что в сценах с ее участием действие, кажется, начинает ускоряться. И наконец, Иванов, в глазах которого всегда видна боль и усталость. У Евгения Миронова здесь трудная роль, но ему удается сыграть ее так, что из истории выгоревшего человека вырастает рассказ о конце эпохи больших надежд.
