Стиль
Здоровье «Чтобы защититься на 100%, надо просто не дышать». Врач-иммунолог — о COVID-19
Стиль
Здоровье «Чтобы защититься на 100%, надо просто не дышать». Врач-иммунолог — о COVID-19
Здоровье

«Чтобы защититься на 100%, надо просто не дышать». Врач-иммунолог — о COVID-19

Фото: cottonbro/pexels
Помогают ли маски от заражения, почему коронавирус может протекать в тяжелой форме и как ухудшение экологии разрушает защитную противовирусную систему легких, «РБК Стиль» рассказал врач-иммунолог и медицинский антрополог Марк Головизнин.
Врач-иммунолог — o факторах риска при коронавирусе

Марк Головизнин
Кандидат медицинских наук, доцент кафедры внутренних болезней стоматологического факультета МГМСУ им. А.И. Евдокимова, член Совета ассоциации медицинских антропологов

Несмотря на активное изучение коронавируса, множество вопросов о нем остаются открытыми. «РБК Стиль» обсудил их с врачом-клиницистом и ученым, изучающим в том числе работу иммунной системы при коронавирусе.

Почему COVID-19 может протекать в тяжелой форме?

Здесь до сих пор нет единого мнения. Известно, что есть предрасполагающие факторы к тяжелому течению инфекции COVID-19. Обсуждаются ожирение, гипертония, курение, пожилой возраст. С другой стороны, убивает не столько сам вирус, сколько избыточная реакция иммунных клеток в виде «цитокинового шторма». И COVID-19 в этом плане не уникален. Похожие механизмы действуют и при СПИДе — болезни, вызванной вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). ВИЧ способен настолько усиливать и ускорять взаимодействие иммунных клеток, что некоторые из них подвергаются массовой гибели. Иммунная система как бы саморазрушается.

Что же касается COVID-19, надо еще сказать, что с семейством коронавирусов человек сталкивался и раньше. Это распространенная инфекция, вызывающая ОРЗ без фатальных осложнений. И когда наладится производство диагностических систем, антитела, специфичные для всего семейства коронавирусов, могут быть обнаружены очень у многих, даже тех, кто не болел в течение этих трех месяцев.

Как очертить группы риска именно тяжелого, неблагоприятного течения инфекции?

Одна из причин смерти при коронавирусе — это гиперреакция иммунной системы. Важно знать, у кого она возникнет и почему происходит избыточная реакция иммунитета, когда его защитная функция меняется на противоположную. Следует также сказать, что попытки блокады «цитокинового шторма» уже делаются, например, применяются генноинженерные биологические препараты — ингибиторы цитокинов. Это, безусловно, перспективное направление в лечении тяжелых случаев инфекции COVID-19.

Почему у больных коронавирусом возникают проблемы с легкими?

Легкие, как и кишечник, обладают собственной иммунной подсистемой, в которой присутствуют разные микроорганизмы, патогенные и непатогенные. Там могут развиваться различные иммунные коллизии. Я бы здесь задал другой вопрос: почему человечество, победив страшные болезни столетие назад, столкнулось с тяжелыми респираторными синдромами сейчас? И ответить на этот вопрос можно. Ведь в мире последние годы также растет заболеваемость хронической обструктивной болезнью легких. ХОБЛ уже обогнала многие болезни цивилизации и выходит на третье-второе место по смертности. Почему? Из-за резкого ухудшения экологии.

Если взять все SARS’ы, — тяжелые респираторные синдромы (SARS-2, или COVID-19, SARS-1, или атипичная пневмония, ближневосточный вирус MERS CoV), то они возникли в крайне экологически неблагоприятных регионах. Либо это Юго-Восточный Китай, либо Ближний Восток, регион Персидского залива, в котором вследствие массивной урбанизации, индустриализации и выбросов в атмосферу, а также пустынного и полупустынного климата идет атака пыли на дыхательную систему человека. Ведь эпителий бронхов и легких в норме имеет ворсинки, и эти ворсинки задерживают пыль. Но из-за воздействия экологически неблагоприятных факторов (к которым надо добавить еще и курение) эти ворсинки исчезают, и они, как и зубы, не могут вырасти заново. Дыхательные пути становятся беззащитными против всего того, что в них попадает.

Поэтому есть параллель между резким ухудшением экологии за последние 30 лет и развитием тяжелых респираторных синдромов именно в тех регионах, которые являются зонами экологического бедствия с точки зрения воздействия на дыхательные пути.

Если микроорганизмы не эвакуируются из бронхов, если нет ворсинок, ресничек, которые должны с помощью слизи связать эти частицы и потом эвакуировать их, начинается новая жизнь пришельцев в организме-хозяине. И как мы видим, эта жизнь не всегда бывает благоприятной. И далее вступают в силу эпидемиологические законы, которые всегда были в истории человечества.

Фото: anna schvets/unsplash

Насколько от коронавируса помогает обычная медицинская маска?

Конечно, медицинская маска не обладает стопроцентной защитой. Дело в том, что она защищает не того, кто ее носит, а окружающих. Маска задерживает не сами вирусы, а частички слизи, мокроты, которые человек при кашле или чихании выбрасывает вовне. На одной такой частичке может находиться огромное количество вирусов и бактерий.

Можно дискутировать, нужно ли носить маску человеку, который не чихает и не кашляет. Скорее нет, чем да. Но поскольку есть те, кто кашляет и чихает, но не попадает к врачам, принятие таких временных государственных мер позволит минимизировать распространение инфекции от тех людей, которые имеют симптомы ОРВИ и не сидят дома.

Безусловно, нет маски, которая была бы барьером от самого вируса. Маска — барьер от выделений больного человека при кашле, чихании и даже при разговоре.

Даже респиратор не поможет?

Это не стопроцентная защита. Чтобы защититься на 100%, надо просто не дышать. Но в условиях пика эпидемии маски и респираторы, надетые на больного человека, резко ограничат распространение выделяемых частиц слюны и мокроты, населенных вирусами.

Есть теория, что вирус был создан в лаборатории. Насколько велик шанс, что какие-то вирусы могут случайным образом проникать из лаборатории в мир?

Большинство исследователей настаивают на естественном происхождении коронавируса. Но есть и другие авторитетные мнения, например, первооткрывателя вируса иммунодефицита человека Люка Монтанье, который не исключает, что произошла утечка лабораторных вирусов. Действительно, в Ухане есть лаборатории, где занимаются манипуляцией с вирусами для производства вакцин. На мой взгляд, это не принципиальный вопрос. Факт в том, что новый коронавирус возник, и он вполне мог возникнуть в естественных условиях.

Важно другое: почему этот вирус оказывает воздействие на человека? И здесь есть два фактора. Про один я сказал — это резкое ухудшение экологии. Второй — в последние 30 лет, к сожалению, вследствие определенных экономических перемен произошло значительное ослабление медицинских систем во многих развитых странах мира, не исключая и нашу. Раньше эти системы во многом были государственными, избыточными с точки зрения рыночных отношений, но так или иначе они были ориентированы на профилактику. И в ситуации с COVID-19 даже в благополучных странах Европы и Америки они оказались недостаточно готовыми к пандемии.

Я практически уверен, что подобные эксцессы с вирусами, как с COVID-19 (то есть появление новых штаммов, которые на первых порах высоко мутируют и обладают высоким инфекционным потенциалом, или высокой вирулентностью), в истории уже случались. Далеко не всегда они заканчивались пандемиями. Надо понимать, что эпидемии и пандемии возникали всегда еще и вследствие негативных социальных аспектов. Например, войн. Если взять историю человечества, начиная с первой афинской чумы, описанной еще историком Фукидидом, то она произошла на фоне пелопонесской войны. Черная смерть в Европе — это последствие монгольских завоеваний. Первая эпидемия холеры в Европе произошла после наполеоновских войн. Так называемая испанка стала последствием Первой мировой войны. То есть социальные ситуации, связанные с резким ухудшением жизни людей, с усилением миграции, появлением беженцев и т.д., во многом становятся спутниками и индукторами эпидемий.

Сейчас эпидемия происходит не на фоне глобальных военных конфликтов. Но существуют социальные и экологические факторы, которые имеют негативное влияние в глобальном масштабе. Не будь этих факторов, последствия такой вирусной агрессии наверняка были бы иными.

Фото: anna schvets/unsplash

Вам известны случаи, когда вирусы были созданы в искусственных лабораториях и потом выходили в мир?

— Такие случаи были. И выходили вовне не только вирусы, но и патогенные бактерии. Но никогда при этом не возникало пандемий. Это были локальные вспышки, которые удавалось быстро потушить. Если люди живут нормально, эпидемия не будет распространяться. И напротив, в случае резкого ухудшения качества жизни людей даже непатогенные организмы способны вызывать тяжелое, смертельное заболевание.

В этом плане показателен случай на Урале, когда возникла эпидемия «септической ангины» в 30-е годы во время коллективизации и массового голода. Как оказалось, возбудителем этой ангины был плесневелый грибок, который в принципе не должен быть патогенным. Заражение происходило, потому что люди выкапывали прошлогоднее зерно из-под снега и делали из него муку. И в организме этих ослабленных голодом людей плесневелый грибок рождал заболевание с практически стопроцентной смертностью. Прошли годы, прежде чем это выяснили. А когда выяснили, медики и общественные активисты стали ходить по домам и все прошлогоднее зерно и муку, сделанную из него, изымать и уничтожать, и тогда септическая ангина исчезла. Сейчас о ней знают только историки медицины.

Где находятся российские лаборатории, в которых изучаются вирусы?

Лаборатории находятся в крупных городах. Самые первые случаи, когда нужно было диагностировать COVID-19, осуществлялись в таких городах, как Новосибирск, там есть крупные научные центры, где вирусология развивалась с советских времен и до сих пор существует на хорошем уровне. А также это Москва и Санкт-Петербург. Чем меньше город, тем сложнее с вирусологической диагностикой. С другой стороны, наука и техника ушли так далеко, что можно делать переносные тест-системы, а также доставлять пробы самолетами.

Знаю, что вы работаете над статьями о коронавирусе. Расскажите о них.

Проблема с коронавирусом в России возникла буквально в марте. Нужно время, чтобы осмыслить противоречивый материал. Я, с одной стороны, врач-клиницист, преподаю в медицинском вузе клинические дисциплины, терапию, пропедевтику внутренних болезней. С другой стороны, область моих научных интересов иммунология, ей посвящена моя диссертация. Было несколько проектов, поддержанных Российским фондом фундаментальных исследований, именно в области тимуса, центрального органа приобретенного иммунитета и аутоиммунных заболеваний. В них исследовались те случаи, когда иммунная система по непонятным пока причинам бьет по собственному организму. И вот здесь есть связь с коронавирусом.

Убивает во многом не сам вирус, а разбушевавшаяся иммунная система. Поэтому коронавирус должен быть в поле зрения иммунологов, но, к сожалению, сейчас они в основном работают в лабораториях. Иммунология должна быть полноценной медицинской наукой, врач-иммунолог должен расспрашивать больных, осматривать их, ставить диагнозы, и только потом должны применяться лабораторные методы. Надеюсь, что нынешняя ситуация заставит медицинскую мысль работать в данном направлении.

Видео дня: как выглядит коронавирус SARS-CoV-2 в деталях.