Стиль
Спецпроект «Мне жаль тех, кто работает в огромных компаниях»
Стиль
Спецпроект «Мне жаль тех, кто работает в огромных компаниях»
Спецпроект

«Мне жаль тех, кто работает в огромных компаниях»

Фото: Алексей Константинов
РБК и Henderson рассказывают о новаторах нашего времени. Герои покоряют мир, а Henderson демонстрирует, как легко решить вопрос гардероба и сосредоточиться на работе.

Юрий Митин — директор «Стартап-академии "Сколково"». Окончил экономический факультет МГУ, где затем преподавал. В 2010 году создал бизнес-инкубатор, где появилось несколько ярких технологических компаний (в 2013 году бизнес-инкубатор занял первое место по капитализации стартапов-резидентов). Начал карьеру с работы в международном банке, однако решил посвятить себя бизнесу, стартапам и инновациям, создав собственный видеохостинг. Чтобы подняться на новый уровень в управлении бизнесом и расширить круг знакомств, пошел учиться в бизнес-школу «Сколково». В 2014 году возглавил «Стартап-академию "Сколково"». За три года не только вывел ее на прибыль, но и серьезно расширил аудиторию, в том числе запустил курсы стартап-образования для подростков и серию специальных курсов для венчурных инвесторов.

Вы энтузиаст молодого бизнеса, однако риски, связанные со стартапами в эпоху глобального структурного кризиса, в экономике больше, чем когда бы то ни было. Стоит ли начинать свое дело в ситуации крайне нестабильной экономики?

Если вы связываете свою жизнь с конкретной территорией, будь то город, регион, страна, у вас так или иначе будут периоды подъема и спада. Между тем именно сейчас лучшее время для начала — все обойдется дешевле: зарплаты, аренда, маркетинг. Конкуренты уходят с рынка. Объективно не существует идеального времени для старта. Просто дело обходится тебе либо дорого, либо дешево. В кризисный период завести свой бизнес дешевле, чем в благоприятное время. Я не вижу глобальной причины, почему сейчас начать свой бизнес было бы трудно. У тех, кто вошел в бизнес уже давно и находится в нем продолжительное время, сейчас, конечно, не самые хорошие времена. Но для входа, для запуска стартапа сейчас очень подходящее время.

Многие россияне по-прежнему считают самым большим успехом место в государственной компании, органах внутренних дел или работу в госучреждениях. Сможет ли эта ситуация когда-нибудь перемениться?

Изменяются отношения в стране и медиафон. В России существует три базовых профессиональных выбора: работа по найму, государственная служба и работа в государственных компаниях, собственный бизнес. В разные периоды истории доминируют разные форматы. Во времена, когда я учился в университете, то есть в начале двухтысячных, было модно работать в международных корпорациях; в 1990-е люди заводили свой бизнес; в 2010-е определенно предпочтения отдавались государственной службе. Многое зависит и от того, о каком поколении мы говорим. Сейчас в «Стартап-академии "Сколково"» мы запустили специальную программу, в рамках которой обучаются подростки 13–16 лет, — Startup Academy Junior, или «Курс молодого предпринимателя». Вокруг этой программы возник сумасшедший ажиотаж. Родители хотят, чтобы подростки попробовали себя в роли бизнесменов. За год мы провели шесть программ. Обучение прошли более сотни школьников.

То есть тренды меняются. В зависимости от информационного поля, в зависимости от историй успеха, о которых рассказывают в СМИ. Все меняется, и все зависит от рамок, заданных временем. И лучше не следовать трендам, а создавать их. Разные времена — разные правила.

Бизнес-проекты каких направлений, на ваш взгляд, просто жизненно необходимы в России в 2018 году?

Стоит обратить внимание на те рынки, где еще не развито digital-направление. На рынки, требующие изменений. При этом не существует такой вот четкой установки: вот именно здесь нужны изменения. Одним из первых, на мой взгляд, поменяется рынок недвижимости. Потом мы видим, как меняется на глазах рынок ритейла, логистики, еды, автомобильный рынок. Уберизация на всех уровнях. Ниш для развития своего бизнеса в России множество. Вот буквально пару месяцев назад компания «Яндекс» объявила о покупке стартапа Foodfox, компании по доставке еды.

Если мы говорим, что 2018-й — год выборный, то давайте внедрим технологию блокчейн в процесс голосования. Или в правительстве применим. Давайте внедрим блокчейн, технологию распределенного реестра, для покупки недвижимости. Если уже так получилось, что в список 30 молодых предпринимателей до 30 лет Forbes вошли два человека, так или иначе связанные с Россией. Это Виталик Бутерин, который создал блокчейн-платформу Ethereum, вторую по популярности после биткоина, а другой — Артем Голдман, человек, который придумал Visabot, сервис, помогающий оформить миграционную визу. Тогда давайте везде блокчейн вводить, потому что он нам жизненно необходим.

Количество рынков, куда еще не пришел digital, достаточно большое. Скажем, медицина: должен появиться сервис, доставляющий лекарства исходя исключительно из ваших персональных тестов. Различные спортивные сервисы. Чтобы определить какие-то топовые направления в России, достаточно посмотреть на то, что «взрывалось» в США и Европе три-четыре года назад.

На Юрии: синяя куртка, белый трикотаж, красные брюки, обувь — всё Henderson. 
На Юрии: синяя куртка, белый трикотаж, красные брюки, обувь — всё Henderson

Больше идей для осенне-зимнего гардероба — на сайте Henderson.

Как вы считаете, насколько тесно сейчас государство связано с бизнесом и насколько эта связь может измениться и изменится ли когда-нибудь вообще?

В России так принято: если ты обладаешь более-менее средним или крупным бизнесом, то у тебя должна быть прямая связь с государством. Однако, на мой взгляд, все решается определенным уровнем публичности. Есть пример предпринимательницы, выпускницы бизнес-школы «Сколково» Анастасии Татуловой. Она открыла сеть семейных кафе «Андерсон». Работают уже более 40 разных кафе и ресторанов, что-то по франшизе, что-то самостоятельно. Как только бизнес начал активно развиваться, его начали прижимать. Визиты полиции, контрольные закупки, Роспотребнадзор, проверка за проверкой. У нее не было прямой линии с президентом, но она взяла и написала обо всем в социальные сети. Люди сразу стали предлагать ей свою помощь, в том числе юридическую: ну сколько можно бизнес кошмарить. В конечном счете она стала членом всевозможных общественных организаций. И проблемы разрешились.

Отношения власти и бизнеса, конечно, сложные. Вот недавно в «Сколково» приходил Максим Орешкин, министр экономического развития, на бизнес-фестиваль. Министр говорит: «Хочу послушать, что бизнес думает о власти». В общем, если и есть какая-то связь государства и бизнеса, то можно спокойно и без нее обходиться. Все зависит только от вашего оборота и количества трудоустроенных. В России, на самом деле, процесс запуска бизнеса не такой сложный, по сравнению с Америкой например.

На одном из мероприятий вы встречались с Дмитрием Медведевым. О чем вы с ним поговорили тогда?

О хобби, парусном спорте, о нашей парусной команде Skolkovo Sailing Team, которую мы создали в бизнес-школе. О путешествии на знаменитом паруснике «Крузенштерн». Разговор, на самом деле, был двухминутным. Если хотите, это был своеобразный пиар нашей парусной команды «Сколково», членом которой я являюсь и которую возглавляю.

У вас псевдоним Суровый. Почему такой псевдоним?

Как вы это узнали?! Меня в социальных сетях сложно найти. Вы устраивали допрос моих знакомых?

Просто хорошо гуглили.

Не я суровый — жизнь суровая. Иногда дискуссия может длиться бесконечно, если ее вовремя не прервать. Прерывать вовремя — необходимость. Сурово? Да. Это не мы такие — это жизнь такая. «Суровый» — это та модель, которой я соответствую. Знаете, году так в 2009-м были популярны ночные гонки с квестами, я в них участвовал. Там не было никого, кто бы знал меня по бизнесу, но даже там люди постоянно спрашивали: «А ты что такой суровый?» Я не знаю. Может, потому что я мало улыбаюсь. Я привык достигать целей в жизни и бизнесе без улыбки на лице, с серьезным видом.

В одном из интервью вы сказали: «Если мы говорим об инвесторах, которые должны поддерживать начинающий бизнес, то многие инвестиционные фонды рассчитывают на бизнес, который прошел уже несколько стадий развития: когда есть первые продажи и какой-то продукт. А на стадии идеи, команды и бизнес-плана очень мало кто вкладывается». Как же быть, если у вас есть отличная идея, нуждающаяся в инвестициях? Что делать? Куда бежать?

Бежать на рынок и продавать. Клиенты, а не инвесторы — ваши первые потребители и члены команды. Многие стартаперы делают большую ошибку, полагаясь только на инвесторов. Вроде как я сейчас сделаю красивую презентацию, план роста нарисую, а уже потом буду продуктом заниматься, года через два на рынок выйду. Так не работает. По крайней мере в России. В США, где капитала много, такое может сработать. Где инвесторы боятся упустить очередной Facebook, Uber или Airbnb и вкладываются в идеи. В России все по-другому. Здесь, в условиях суровой природы (раз уж мы вспомнили это слово), важно показать свой путь и достижения. К любой бизнес-идее нужно идти. Инвесторам нужно знать, во что они вкладывают деньги. В идею? В идею, взятую на Западе и плохо отработанную в России? Важно доказать, что у вас есть первый клиент, есть первый контракт. Мы так и преподаем в бизнес-школе: идея не стоит ничего, реализация приносит миллионы.

И еще одна ваша цитата. В 2014 году вы написали: «Лучше всего оценивать условия ведения бизнеса каким-нибудь известным рейтингом. Есть рейтинг Всемирного банка — Doing Business, согласно которому Россия не входит и в первую сотню стран, где комфортно вести бизнес». Что изменилось с 2014 года и что должно случиться, чтобы рейтинг России как страны, комфортной для бизнеса, вырос?

А он вырос. И вырос значительно. К 2017 году Россия поднялась на 35-е место. Чтобы это произошло, была создана специальная рабочая группа, которая отслеживала, по каким критериям ведется этот рейтинг. Так, была оптимизирована процедура регистрации компаний и система ведения документооборота. Сервис «Госуслуги», к примеру, делает отчетность и регистрацию компании проще. Введение системы KPI на государственном уровне. Для регистрации бизнеса у нас и правда неплохие показатели. А по росту уровня регистрации бизнеса Россия вообще на 12-м месте находится. По защите миноритарных инвесторов — на 51-м. По международной торговле, увы, только на 100-м, но это связано с внешней политикой. Что совсем плохо, так это получение разрешения на строительство: по этому показателю Россия на 115-м месте. Тем не менее страна шагнула далеко вперед. Это здорово. Часто ко мне приезжают студенты из стран СНГ и восхищаются. В их странах проблемы, хотя бы с той же коррупцией, гораздо больше. Поэтому не надо жаловаться. Россия стремится попасть в двадцатку, но 35-е место — уже неплохо!

На Юрии: синяя куртка, белый трикотаж, красные брюки, обувь — всё Henderson.
На Юрии: синяя куртка, белый трикотаж, красные брюки, обувь — всё Henderson.

Появляются ли стартапы в регионах? Как они развиваются? Насколько сложнее бизнесмену в регионе создавать проект, чем в Москве?

Региональный тренд существует, сейчас в России работает более ста различных бизнес-инкубаторов, открываются технопарки. Я знаком с представителями Ульяновского технопарка, ездил в Новосибирск, Томск. В Татарстане вообще целый город построили — Иннополис. Казань и Татарстан в рейтинге регионов по ведению бизнеса находятся на первом месте. Да, такие проекты появляются, часто бизнесмены развивают свое дело локально, а затем масштабируют проект на другие города.

Есть замечательный пример предпринимателя из Сыктывкара Федора Овчинникова, который создал сеть пиццерий «Додо-пицца». В регионах есть служба такси «Максим», основанная Максимом Белоноговым, она обеспечивает своими услугами население, обгоняя в 15 раз Яндекс и Uber. Есть вариант становиться региональным лидером и затем переходить на федеральный уровень. В регионах существует своя специфика, свои ниши, свое понимание местного рынка. Сейчас открывается масса маленьких перспективных предприятий, у нас в бизнес-школе до 30-40 процентов студентов из регионов.

Насколько дресс-код и деловой стиль важны для бизнесмена? Или ими можно пренебречь? Вы всегда ходите в костюме, но многие представители, например, IT-индустрии носят джинсы с футболками и худи и чувствуют себя нормально.

Я стараюсь выглядеть официально на каких-то мероприятиях, презентациях, конференциях, словом, там, где нужно убеждать и презентовать. Но обычно я ношу smart casual и вообще не помню, когда в последний раз надевал галстук. В повседневной работе спокойно могу надеть джинсы, толстовку с интересным принтом, футболку. Стартаперы зачастую носят футболки со своими логотипами. Внешний вид бизнесмена сильно изменился за последнее время. Неважно, как ты выглядишь, важно, что ты сделал. В нашем венчурном мире содержание гораздо ценнее формы. Думаю, в последние годы мир стал демократичнее в этом плане. Люди хотят отличаться друг от друга, быть уникальными. Было бы странно, если бы стартаперы носили одинаковые костюмы.

То есть в принципе неважно, как выглядит стартапер, который презентует свой проект и хочет получить инвестиции?

Да, стартапер может выглядеть как угодно. Гораздо хуже, если слайды презентации смотрятся убого.

Вы занимаетесь парусным спортом, даже премьер-министру про него рассказывали. Как появилось это увлечение, когда возникла команда?

Увлечение появилось в шесть лет, вместе с отцом я ездил на Пироговское водохранилище. Мне нравились эти ощущения, когда ты под парусом, на ветру, при хорошей погоде путешествуешь по воде. Получаешь свою порцию приключений. Потом яхт-клубы начали закрываться, ушли в люксовый сектор.

Интерес к парусному спорту вернулся ко мне, когда я учился в бизнес-школе. Мой однокурсник Руслан Мухаметзянов (который сейчас вместе с нашей командой проходит Атлантический океан) предложил пройти обучение по теории парусного спорта: как вязать узлы, как управлять яхтой, как делать повороты и маневры, как лавировать. Когда я попал на этот курс, мне очень понравилось, а после первой регаты мы решили, что нам нужно создать свою спортивную команду, которая была бы нацелена на участие в серьезных состязаниях, на получение первых мест и медалей. Сейчас наша команда участвует в трансатлантической регате, переходе от Европы до Америки.

Мы решили разработать для себя план на двадцать лет вперед, как нас научили в бизнес-школе: поставить цель, разработать стратегию. За четыре года построили лучший социальный парусный клуб, участвуем в чемпионате Федерации парусного спорта — Национальной парусной лиге. Представьте, будто мы три года назад создали свою футбольную команду и сейчас играем уже в высшей лиге.

В настоящее время у нас два экипажа. Парусный спорт — это командный вид спорта, мы взаимодействуем друг с другом, и потому это очень важно для нас. Мы сами себя финансируем, иногда привлекаем партнеров, но в «благотворительном» формате, социальном. Популяризируем парусный спорт, ведь во многих странах он хорошо известен, там спортсмены выигрывают медали. Сложился стереотип, что у команды обязательно есть богатый владелец-олигарх, спонсирующий и продвигающий своих участников. Но мы предоставлены сами себе, нас 25 человек, управленцев и предпринимателей. Мне все это очень нравится: ничто не сравнится с ощущением, когда ты долго готовишь яхту, а потом выходишь в открытый океан, дует ветер, сносят волны, и все зависит от того, насколько ловко экипаж управляется с парусником. Эти ощущения остаются с тобой надолго.

После экономического факультета МГУ, который вы закончили в «жирные» годы и где потом преподавали, вы вполне могли устроиться в большой теплый офис известной компании, чтобы через несколько лет стать членом совета директоров и спокойно получать новогодние бонусы, но вы выбрали другой путь: путь новаций, образования, собственных проектов. Почему вы сделали такой выбор?

На самом деле, у меня был опыт корпоративной работы в американском банке. Я пришел в его российское представительство еще студентом, увидел всю иерархию изнутри: люди трудились там десять-двадцать лет, строили карьеру, сначала в одной стране, потом в другой. Это уныло. Я понял, что не хочу так: еще и начальником будет экспат, совершенно ничего не знающий о стране, в которой работает. Решил, что надо искать другой путь. Тогда мне предложили долю в бизнесе, я попробовал и не жалею об этом. Корпораций с новогодними бонусами миллионы, и ты там маленькая, никому не нужная частичка. Тогда как те, кто строит свою компанию и хочет поменять что-то в нашем мире, причем сделать это за счет собственного бизнеса, достойны уважения. Плюсы в карму себе получают. В общем, я о своем выборе не жалею.

У меня был интересный путь стартапера задолго до того, как это стало популярным. Поэтому у меня много полезных знакомств, я разбираюсь в этом рынке, чувствую себя как рыба в воде. Считаю, что за технологическими стартапами будущее. Это как в фантастической книге, где ты можешь заглянуть в будущее, а потом это будущее реализовать. Мне жаль тех, кто работает в огромных корпорациях. Зачастую такие работники погрязли в распрях, сплетнях, конфликтах. Офисы уже не такие теплые, как раньше, да и рубль по отношению к доллару не такой сладкий. Хотя я помню эти массовые наборы в нулевых, когда аудиторские компании просто приходили на факультет и за раз набирали сотни студентов.

Какой была ваша первая компания?

Видеохостинговый проект, видеопортал, еще до появления YouTube в России.

На Юрии: синий пиджак, белая рубашка, серые брюки, красно-синий галстук — всё Henderson. 

На Юрии: синий пиджак, белая рубашка, серые брюки, красно-синий галстук — всё Henderson

Вы уже три года руководите «Стартап-академией "Сколково"». Что это такое?

Это акселератор, который помогает построить свой бизнес в короткие сроки и при этом не забирает себе долю в бизнесе. Когда я пришел в «Сколково», это была убыточная программа, ее планировали закрывать. У меня был опыт построения бизнеса с нуля, создания целой экосистемы в бизнес-инкубаторе МГУ, в бюрократическом государственном вузе. А тут я пошел в частную школу, где есть все возможности, все двери открыты, познакомился с акционерами.

За время существования академии программы прошли более 500 предпринимателей, людей с идеями, инвесторов, которые хотели бы, грубо говоря, вложить деньги в себя, в свое образование, чтобы потом вложиться в стоящее дело. Наши выпускники привлекли более $50 млн, количество построенных компаний исчисляется сотнями, а суммарно денежные обороты — миллиардами рублей. «Стартап-академия» — отличная возможность для человека, который хотел бы научиться быть конкурентоспособным, получить доступ к системе частных инвесторов, пообщаться с предпринимателями, услышать их истории успеха, найти опытного наставника-ментора. Мы все эти ресурсы предоставляем.

Чего удалось достичь, а чего не удалось за три года вашего руководства?

Мы смогли масштабировать программу, сделать ее второй по популярности в бизнес-школе «Сколково», построить целую экосистему и вывести ее в плюс, привлечь большое количество и клиентов, и партнеров, сделать проект успешным. Что не получилось? Мы с 2014 года потеряли сегмент международных связей. То есть раньше из 35 стартапов 30 уезжали в Америку. Мы знакомились с иностранными инвесторами, с людьми из Кремниевой долины, расширяли кругозор, а после 2014–2015 годов из 400 выпускников за рубеж отправились от силы 15. Прошло уже почти четыре года, и только сейчас мы начинаем заново запускать краткосрочные программы поездок в Германию, Израиль, Францию, ту же Кремниевую долину. В нынешней международной ситуации это сложно.

Мне нравится, что сейчас в школе подростки 14 лет могут попробовать себя в качестве предпринимателей и за свою презентацию получить деньги. Не от родителей, а от наших доноров-благотворителей. Мне нравится, что в школу приходят и бизнесмены старше 50, которые хотят структурировать свои знания. Здорово, что в стране получилось создать такой предпринимательский центр. Мы — прибыльная компания. Если вы посмотрите на другие отечественные акселераторы, то заметите, что большинство из них получает поддержку от государства или от компании, которая все это спонсирует. Могу сказать, что мои цели на эти три года в целом были реализованы.

Фото: Алексей Константинов, стиль: Анна Сенина, MUA & Hair: Natasha Yong​