Артисты, писатели и музыканты читают стихи, не покидая пределов своих квартир, а точнее балконов. Таким ли задумывался театральный фестиваль Balkon? И да, и нет. Он (а если точнее, его создатели в лице Александры Филиппенко, Петра Новикова и Владимира Пилосяна) действительно намеревался превратить балконы в настоящие театральные сцены, на которые, как и полагается, устремлены внимательные зрительские взгляды. Вот только предполагалось, что взгляды эти будут самыми настоящими, не разделенными с артистами экраном компьютеров и телефонов. Однако случились известные всем события, в нашем лексиконе прочно обосновались слова «социальная дистанция», «самоизоляция» и «Zoom», а фестиваль перебрался в онлайн. Суть, впрочем, осталась прежней. Выходя на балконы, артисты, писатели и музыканты читают поэмы, прозу и стихи в диапазоне от Лермонтова до сочинений Бориса Рыжего. Вот только всматриваются они временно не в наши с вами лица, а во внимательный, но слегка безучастный объектив посредника-квадрокоптера. Мы попросили участников фестиваля рассказать, как они проводят время дома, по чему скучают и что придумывают, а сооснователя Balkon Александру Филиппенко — вспомнить, как проходили «карантинные» съемки проекта.
Павел Деревянко — о спорте и возможности наконец-то провести время с семьей
На карантине выработались новые привычки: каждый день зарядка и последние недели — по две тренировки в день. Я всегда занимался спортом, но сейчас ударился в него как никогда. А в остальном удивить нечем, проводим время, как и все — дома, а точнее — на даче. Главное отличие нашей семьи в том, что нас много: десять человек, из них пятеро детей, так что скучать, как вы понимаете, не приходится. Дети скрашивают карантин, а еще его скрашивает ожидание любимой работы, отложенной на несколько месяцев, хорошее настроение, которое мы создаем друг другу, и фильмы, конечно. Мое отношение к понятию дома изменилось — я очень привык быть дома с семьей. До карантина я гораздо меньше проводил здесь времени, все время в городе… А к деткам, к жене не удавалось приезжать каждый день. Сейчас же мы постоянно вместе и поняли, что быт никаким образом наши отношения не меняет. Я не только не потерял, поменяв свою привычку к одиночеству на компанию семьи, но очень и очень много приобрел. За эти месяцы мы так привыкли к друг другу, что теперь не понимаем, как может быть по-другому, но, конечно, в то же время я очень скучаю по друзьям и работе.
Мы постоянно слушаем музыку — начиная с утренней зарядки и весь день. За карантин даже открыл для себя несколько новых радиостанций. Из сериалов мне очень понравились «Чудотворцы», а из фильмов смотрим классику — в начале карантина я специально закачал несколько терабайтов самых разных любимых фильмов — художественных, документальных, детских. Так что кино смотрим каждый вечер всей (или почти всей) нашей большой семьей.
Максим Виторган — об отсутствии «зуда постоянной социализации»
Что-то, отдаленно напоминающее репетиции и «театральные процессы», имеет место быть. Но это больше похоже просто на попытки выплеснуть излишки творческой энергии, не вычерпанные общением с детьми, играми и спортом. Я всегда очень ценил дом, дорожил пространством, в котором провожу время. Оно очень важно для меня, и я испытываю потребность оставаться там одному. Мне не скучно с собой, и зуда постоянной социализации я не испытываю. У меня нет нужды чувствовать реакцию мира на меня — я и без этого чувствую, что я есть. Мне не хватает походов в театр и на выставки. Я это люблю. И если кино с некоторыми оговорками еще можно заменить домашним просмотром, зачастую все равно в ущерб зрелищу, то с театрами и живописью это совсем не получается.
Александр Филиппенко — о джазе и о том, как стать блогером
На карантине я стал молодым 75-летним блогером. Жена заказала штатив со светом и петличку (друзья подсказали, что именно нужно), я завел инстаграм, так что записываю стихи и прозу на даче. Вот записал для вас Левитанского (для проекта «РБК Стиль» «Мы сегодня дома»), провожу онлайны с театрами, учу новую программу и даже участвую в съемках на карантине, но со всеми предосторожностями. В любые времена можно развиваться, а можно ударяться в панику — все зависит от внутреннего настроя. А отношение к ситуации лучше всего сформулировано у Солженицына: «Пока можно еще дышать после дождя под яблоней — можно еще и пожить!»
Мой карантин скрашивает то, что я постоянно занят, постоянно работаю — что-то учу, читаю, ищу новый материал. Конечно, еще мы смотрим кино и сериалы, с огромным удовольствием спектакли, которые выкладывают театры. Театр через компьютер — это совсем другое, но лично у меня просмотр не только не отбивает охоту идти на спектакль, а наоборот — посмотрев онлайн, мне еще больше хочется увидеть его живьем. Так что в первую очередь не хватает театра — не только работы в нем, но и возможности сходить. В Студии театрального искусства Женовача только недавно восстановили спектакль «Захудалый род» — это настоящий шедевр. Мы его, конечно, смотрели, когда он только вышел (в 2006 году. — «РБК Стиль»), а сейчас, после перерыва, очень хотелось увидеть его снова. Моя дочь успела сходить, а мы с женой — нет. Собирались в апреле… Ну, а пока: «в любой непонятной ситуации» слушай джаз. Так что из музыки я выбираю сейчас джаз. И для меня любую ситуацию лучше сделает книга, по которой я собираюсь играть спектакль. Сейчас это «Возвращение в Острог» Саши Филипенко.
Саша Филипенко — о путешествиях как университете жизни
Писателям немного проще на карантине — я и раньше проводил много времени дома, поэтому мой день не изменился, за исключением того, что утром не отвожу сына в школу и не забираю его оттуда, а вечером не играю в футбол. Эмоционально сложно оттого, что сейчас моя книга «Красный крест» вышла на немецком и я должен был поехать в тур по Австрии, Германии, Швейцарии, где сорвалось очень много мероприятий, в том числе Лейпцигская книжная выставка. В Германии «Красный крест» сразу попал в топ бестселлеров, и если бы я оказался там, то мог бы больше рассказать о книге немецкому читателю. Жаль, что все сорвалось на пике.
Я не могу сказать, что карантин стал поводом для саморазвития, может быть, и нескромно так говорить, но я всегда пытался им заниматься… Тревожность же появляется, скорее, оттого, что никто не понимает, когда все это закончится. Я привык строить планы, в этом смысле я очень «немецкий человек» (ведь принято думать, что немцы всегда строят планы), мне важно понимать, что будет завтра, что будет через неделю... Мне важно структурировать жизнь так же, как я структурирую свои романы. Сейчас я могу делать что-то связанное с работой, я могу писать, но не понимаю, когда снова будут встречи с читателями, не могу строить планы со своими европейскими издателями.
Нельзя сказать, что что-то особенное скрашивает мой карантин, ведь ничего нового в моей жизни не появилось: я все так же читаю, провожу много времени с сыном, мы так же рубимся в приставку, слушаем аудио спектакли, музыку. Жизнь скрашивает все то же, что и раньше. Вот только путешествия всегда были важной ее частью для меня, и я считаю, что для сына они — важнейший университет, в путешествиях он познает мир. Сейчас этой красоты — красоты новых открытий, новых стран — нет, но я надеюсь, что совсем скоро она вернется. А сейчас больше всего не хватает понимания того, что ты можешь взять и куда-нибудь улететь, что может быть встреча с читателями в Цюрихе, а на следующий день — в Берлине. В путешествиях узнаешь новых людей, знакомишься с новыми литературными домами — этого не хватает. Не хватает футбола с друзьями несколько раз в неделю и, конечно, не хватает футбола на стадионе. Обычно можно выступить в какой-нибудь стране и сходить после или до выступления на прекрасный футбольный матч.
У меня очень много плей-листов, которые я собираю для каждой книги. Когда пишу, для ритма, слушаю много музыки. Мои читатели уже знают, что, когда появляется новый плей-лист — значит, я за что-то взялся, значит, я пишу новую книгу. Сейчас я очень много слушаю Арво Пярта, чего и всем желаю.
Юлия Высоцкая — о беспечности, которую мы не замечали
Жизнь круче любого романа, я никогда не могла себе даже представить, что все, что происходит сегодня, может произойти по-настоящему, а не в кино. Можно по-разному эту ситуацию воспринимать, но изменить мы ее все равно не можем. Наверное, у всех бывают моменты, когда охватывает паника, когда становится так грустно, что не можешь спать. И все равно надо постараться пережить все это. Для меня один из способов — какое-то время посвятить тишине, покою, например, просто посидеть, посмотреть на небо, на деревья, пусть даже из окна, и вот все стало уже немного лучше.
Понятно, что у нас нет той свободы перемещения и разнообразия общения, к которым мы привыкли. Я никогда не думала, что буду настолько сильно скучать по работе: мне не хватает репетиций, адреналина перед спектаклем, не хватает зрителей и обмена энергией с ними. Но зато сейчас самое время экспериментировать, пробовать что-то новое, развивать свои способности, самосовершенствоваться, брать уроки. Я занимаюсь французским, а еще со студентами Андрея Сергеевича Кончаловского из ГИТИСа мы онлайн изучаем театр, и это по-настоящему интересно, потому что артист должен уметь анализировать и роли, и обстоятельства, и все, что происходит на сцене. А вообще, я с удовольствием провожу время дома, со своими любимыми людьми. Удивительно, но, кажется, так много я для них никогда еще не готовила. Разбираю свои книги, фотографии и письма, сценарии, над которыми работала, а на очереди еще и одежда — нужно понять, от чего пора уже избавляться, а что, я надеюсь, скоро можно будет выгулять.
Ощущение дома стало совершенно иным. Мы люди ответственные, у нас все обработано кварцем, везде стоят средства для дезинфекции рук. И хотя мне очень нравится само ощущение продуктов, теперь я готовлю в перчатках — сейчас это необходимость. Я бы хотела призвать всех соблюдать возможные меры предосторожности и постараться беречь друг друга. Мы друг друга бережем.
Удивительно, как беспечно совсем недавно мы жили — принимали как должное возможность путешествовать, общаться с друзьями, делать то, что хочется, и при этом не ощущать никакой опасности и ни в чем себя не ограничивать. Мне приятнее всего вспоминать свои поездки, свои любимые места и мечтать, что когда-нибудь я обязательно снова там окажусь. С нетерпением жду момента, когда можно будет вернуться в нормальную, активную фазу жизни — выйти на улицу в сарафане или в шортах, погреться на солнце, посмотреть на уток в пруду… Очень надеюсь, что мы уже движемся в этом направлении.
У меня огромный список книжек, о которых я услышала в каком-то интервью или прочитала в рецензии, и теперь потихоньку что-то удается заказать, что-то читаю онлайн. Могу посоветовать «Самоубийцу» Эрдмана, мне кажется, это блистательная вещь, ничуть не хуже, чем Ильф и Петров, — та же энергия, тот же прекрасный, звенящий слог, юмор, невероятные обороты речи… Что касается фильмов, то посмотрела сериал «Однажды ночью» — он не новый, но очень хорошо сделан, понравились на ВВС научно-познавательные программы — о настоящих суперпродуктах, о том, насколько нам нужны физические упражнения. Смотрю французскую и итальянскую черно-белую классику, с удовольствием пересмотрела «Курочку Рябу» — Чурикова играет просто потрясающе. Сын посоветовал фильм «Милый мальчик» — посмотрите, на меня он произвел действительно сильное впечатление.
Александра Филиппенко — о фестивале Balkon, ливнях и «карантинных» экспериментах
Театральный фестиваль на карантине? Если у нас это получилось — боюсь представить, что будет, когда мы все сможем работать в обычном режиме. Первоначально, конечно, мы планировали традиционный театральный фестиваль, его перенесли из-за пандемии, но мы не сдались и за два месяца переформатировали все из офлайна в онлайн.
В первую очередь я благодарна артистам, которые пустились в эту авантюру: самостоятельно надевать простерилизованные петлички, играть не на привычную камеру, а на летающий и шумный квадрокоптер, да еще и с балкона своего дома или дачи. Съемки на природе всегда непредсказуемы, а на балконах, да еще и в сложившихся условиях, это просто квест. Съемки Максима Виторгана у нас прошли с благоволения высших сил — несколько раз переносили время из-за сильнейшего ветра, а снимали в высотке на Баррикадной на 15-м этаже. Ветер утих, сняли, но не успел квадрокоптер приземлиться — небо в секунду затянулось черными тучами и полил такой силы дождь, что поверить было сложно. Ну а поскольку снимали мы с видом на Патриаршие пруды, хотелось цитировать Булгакова: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город».
Экстремальной получилась съемка и у Саши Филипенко в Петербурге. Саше пришлось выйти на полуразрушенный балкон его квартиры, куда обычно никто, конечно, не выходит. Кстати, еще одна особенность съемок на карантине: иногда приходится задействовать всю семью. У Саши звукорежиссером стал его сын Рома, без которого у нас бы ничего не получилось. «Семейной» была съемка и у Анатолия Белого: его очаровательная дочь Вика играла в соседнем окне на арфе, бесстрашный сын Максим показывал нам лучшие точки съемки (конечно, с крыши соседнего дома, куда только он знал, как пробраться), и помогала это все организовать «изнутри» дома жена Анатолия — Инна. Историй о съемках в карантин у нас очень много, но хочется верить, что вскоре случится и второй акт нашего фестиваля Balkon, когда все мы сможем наблюдать за «балконными» чтениями любимых артистов вживую.
