Стиль
Жизнь Все будет хорошо. Сююмбике Давлет-Кильдеева — о надежде и правде
Стиль
Жизнь Все будет хорошо. Сююмбике Давлет-Кильдеева — о надежде и правде
Жизнь

Все будет хорошо. Сююмбике Давлет-Кильдеева — о надежде и правде

Фото: Иллюстрация Миша Никатин; фото из личного архива
По просьбе «РБК Стиль» писатели и драматурги размышляют, что значит то самое «все будет хорошо», о котором мы слышим с самого детства, и стоит ли надеяться на чудеса в этом мире. Сююмбике Давлет-Кильдеева — о том, что на самом деле значит «все хорошо»
Все будет хорошо. Сююмбике Давлет-Кильдеева — о надежде и правде

Сююмбике Давлет-Кильдеева, журналист, драматург

Загадочная все-таки фраза. Когда будет хорошо? Кому конкретно? Как долго? Точно ли будет? А если нет, то что? Кто тогда виноват и что делать? Какие вообще в жизни бывают моменты, когда сидишь и думаешь: «Эх, вот же хорошо, боже ж ты мой»?

В бане, например, когда 86 градусов тепла за бортом, такое бывает. Или когда хлопнешь водки ледяной и потом тепло разливается по всему телу. Или смотришь — ночью снег выпал, тихо, красиво, и вроде да, действительно хорошо. Но что это? Несколько секунд? А потом снова думы, снова былое, и снова уже не очень? Это ли мы имеем в виду? Вот человеку плохо, и мы ему говорим, что все наладится, — разве мы подразумеваем, что будет короткий миг, когда ты вдруг осознаешь все счастье бытия, и ради него, ради этих секунд, стоит потерпеть сейчас?

Когда еще бывает хорошо? Когда плохим индивидуумам плохо. Когда дурных людей корежит. Когда неприятной женщине вдруг плюнут в лицо. Нет-нет да обрадуешься. Когда худые растолстели — всегда приятно. Когда толстые похудели — не всегда. У соседа корова сдохла — хорошо. Голодные накормлены, виновные наказаны — вроде хорошо, но как будто бы все-таки не так, как в бане, и не так, как после водки.

Болело и перестало болеть — однозначно хорошо. Кто-то открыл форточку, когда душно, — тоже. Замерз как собака, зашел в тепло — и это приятно. Весь день не ел, поел — чудесно. Три года не было секса, секс был — вот оно, счастье. Кто-то сказал вслух то, что давно надо было сказать, — хорошо. Кто-то ушел оттуда, откуда давно надо было уйти, — еще лучше. Открыл холодильник 1 января, а там четыре полки не самых свежих салатов с майонезом — просто великолепно.

Когда худые растолстели — всегда приятно. Когда толстые похудели — не всегда.

И вот мы говорим кому-то, кому однозначно плохо, кто загружен работой и света белого не видит, кто одинок и давно не знал человеческого тепла, кто болеет, стонет и кряхтит, кто живет во лжи, читает новости, а вокруг холод, голод, зима, чума и другие всадники апокалипсиса, и мы ему, или ей, или им, или them говорим: «Дружище, потерпи, и все будет: форточку откроют, виновных накажут, голодных накормят, болеть перестанет, скажут вслух все, что давно хотели сказать, секса — дадут, водки — нальют, в баню — позовут, и плохим будет плохо, и худые растолстеют, и выпадет снег и растает, и 1 января наступит, и новый год, и новое счастье, и новые мечты, и новые надежды, и будут салаты, и будут салюты, и все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо». Пускай секунду, пускай минуту, но будет. И как будет! Очень будет хорошо. Возможно, недолго, но так хорошо, что просто невозможно хорошо.

Почему мы часто дарим друг другу странные подарки

Верим ли мы в эти слова, когда их произносим? Частично верим, частично — мы все здесь взрослые люди. В том, что Деда Мороза не существует, уже многократно убеждались на практике. Но человеку всегда нужна какая-никакая надежда. А правда — не всегда.

Не будем же мы говорить тому, кому плохо, что, возможно, все будет еще хуже? Не говорим же мы больному, что он обязательно умрет? Не сегодня, так через десять лет. А все мы умрем однозначно — в этом куда больше уверенности, чем в том, что все будет хорошо. Медицинский факт. Но кому станет легче, если его постоянно озвучивать?

Если говорить тому, кто устал, что чем старше он будет, тем больше будет уставать; тому, кто одинок, что с его характером он таким, наверное, до смерти и останется, что есть вчерашние салаты — вредно для здоровья, что все виноватые избегут наказания где-нибудь в Аргентине, что все голодные останутся голодными, бедные — станут еще беднее, что дальше будет еще хуже, еще страшнее, еще безнадежнее, еще безумнее, что зима навсегда, что холод вечен, что глобальное потепление уничтожит планету, что войны никогда не прекратятся, что Новый год — это просто следующий день в календаре, — что нам всем тогда делать, если все это правда? Завернуться в саван и ползти на кладбище?

Ну уж нет. Все будет хорошо.

Будет баня. Будет водка. Будут мандарины. Ночью выпадет снег. Тихо, красиво, хорошо. Будет первый поцелуй в новом году. У кого-то даже будет секс. Перестанет болеть то, что болело. Отпустит то, что не отпускало, — да, прихватит что-то другое, но все-таки разнообразие. Кто-то в кого-то влюбится — кто-то удачно, кто-то нет. Кто-то наконец-то похудеет. Будет май. Будет лето. Будет жизнь.

Поверить в чудо: читаем новый номер «РБК Стиль» в онлайне