— Новая коллекция Hiver Impérial посвящена России. Как я понимаю, идея исходила от креативного директора Клер Шуан. Как вы отреагировали на это предложение?
— Мы обсуждали не просто тему России, а Россию зимой. То есть мы сразу говорили о коллекции в холодной гамме, где будет много белого, много бриллиантов. Мне это понравилось, ну а кроме того, Россия значима для истории Boucheron. Там жили многие важные клиенты дома, включая императора Николая II. Российские клиенты очень важны для нас до сих пор, это крупный рынок. Не надо также забывать, что свой первый бутик за пределами Франции Фредерик Бушерон открыл в Москве. После был еще и бутик в Санкт-Петербурге.
— Сейчас вы прекратили сотрудничество с компанией Chronolux и выходите на рынок напрямую, открывая в ноябре новый флагман в Москве. Что вам прежде всего это дает и что вы хотите изменить в восприятии бренда рынком?
— Для меня главное преимущество в том, что мы сможем открыть бутик в нашей новой ретейл-концепции и по-настоящему рассказать, кто мы. Ассортимент будет отличаться от того, что было в Москве до этого, продавцы будут нашими прямыми сотрудниками. Ни с одним внешним партнером невозможно добиться того, чтобы марка была представлена так, как когда ты выходишь на рынок напрямую.
— Как я понимаю, часть новой коллекции отправится в московский бутик к открытию. Какие-то специальные украшения в рамках этой коллекции или вне ее планируете создать под открытие?
— Часть Hiver Impérial действительно отправится в Москву. Более ничего специального мы не планируем. И дело тут прежде всего в производственных возможностях нашего ателье. В Москве мы уже планируем большое событие — открытие бутика, этого достаточно. Специальную серию брошей в рамках Hiver Impérial мы сделали сейчас для японского рынка. А после ателье уже переключилось на создание коллекции 2018 года.
— Почему именно для японского?
— Это важный для нас рынок, где мы представлены с 1973 года, где у нас 20 бутиков и на котором, к сожалению, сложилось несколько искаженное восприятие бренда. Boucheron там воспринимается прежде всего как бренд обручальных и помолвочных колец! И это огромная стратегическая проблема, на которую я указала сразу же, как пришла в компанию. Это нормально, что восприятие бренда может отличаться от страны к стране, но не настолько. Мы стараемся развивать там направление haute joaillerie. Броши же были выбраны потому, что японцы любят такие украшения. В целом с моим приходом в бренд мы решили несколько изменить стратегию и больше сосредоточиться на haute joaillerie. При этом в той же Японии нам важно, продвигая высокое ювелирное искусство, не потерять рынок обручальных колец.
— Кроме Японии какие для вас ключевые рынки?
— Сегодня или завтра?
— И сегодня, и завтра!
— Сегодня это определенно европейский рынок, на втором месте как раз Япония, но многие японцы покупают в Европе, поэтому в целом этот рынок можно рассматривать и как номер один. А вот что касается «завтра»... Мы планируем масштабно развиваться в Азии, потому что сейчас практически не представлены на рынке континентального Китая, Гонконга, Кореи и Тайваня, хотя в некоторых местах у нас и есть ретейлеры.
Подчиненные мне говорят, что впервые работают с генеральным директором, который разбирается сразу во всем
— Как развивается история с парижской Биеннале антикваров? Планируете вернуться?
— Мы ведем переговоры с новой командой биеннале про 2018 год. Зависит от того, смогут ли они договориться со всеми главными брендами, ведь если один ключевой игрок решит не возвращаться, то возобновлять сотрудничество бессмысленно.
— С нынешнего года вы решили прекратить участие в Baselworld, почему?
— Это одно из первых решений, которые я приняла на посту главы компании. Выставка прекрасная, но она для других брендов. Это отличная платформа для часовых марок, для тех, кто создает сложные часы, мужские часы, но не для нас. Мы прежде всего ювелиры. Часы — очень малый процент нашего бизнеса, не могу сказать, что у нас даже есть отдельно часовые ретейлеры. И очевидный вопрос: что нам там делать? Представлять новые варианты циферблатов существующих моделей? Это не значит, что мы сокращаем часовую линию, мы сохраняем ее. Те же часы с механизмами Girard-Perregaux мы продолжим производить в том же небольшом объеме.
— Какие главные мероприятия запланированы к грядущему 160-летнему юбилею марки?
— План пока не утвержден, но это будет несколько мероприятий по миру, в том числе выставок, открытых для публики, что будет для нас впервые в современной истории. Их фокус будет не только на истории, но и, что очень важно, на инновационности Boucheron. Кроме того, будет несколько мероприятий с haute joaillerie. Ну и одно из главных событий — гала-открытие нашего бутика на Вандомской площади после реставрации.
— Ваш опыт в Cartier сильно вам сейчас помогает?
— Колоссально! Каждый день! Я отлично знаю рынок и благодаря этому опыту разбираюсь в совершенно разных областях, маркетинг и продажи мне прекрасно знакомы. Все области, кроме, пожалуй, финансового учета. Но я так люблю цифры, что финансы мне легко даются. Подчиненные мне говорят, что впервые работают с генеральным директором, который разбирается сразу во всем! Говорят: «Ты худший генеральный директор в мире! Все про все знаешь!» Так что 17 лет в Cartier не прошли даром.
— Масштаб бизнеса относительно Cartier совсем иной?
— Тут совершенно другой масштаб, но огромный потенциал. Когда я пришла в Boucheron, меня поразило, что у бренда есть все слагаемые успеха, но многими вещами никто просто не занимался. При этом надо понимать, что я пришла в Cartier, когда компания была значительно меньше, я знала в лицо и по именам всех своих коллег, а потом бизнес начал расти. Ты этого, находясь внутри, не замечаешь, но в какой-то момент — а я тогда была уже топ-менеджером — понимаешь, что не знаешь, кто сидит слева и справа от тебя на совещании, а еще недавно, казалось бы, знал по имени каждого проходящего в коридоре!
— Чем вы решили в первую очередь заняться в Boucheron?
— Расширением географии, смещением фокуса на haute joaillerie, а если говорить о коммуникации — это прежде всего диджитализация. Когда я пришла в компанию, я спросила, какой процент инвестиций в медиа шел в диджитал. Знаете сколько? Ноль!
— Полагаю, в первые дни в Boucheron вы посетили архивы, что вас больше всего там впечатлило?
— То, что они огромные! Конечно, у нас в основном документы и эскизы, мало предметов в исторической коллекции, но сейчас активно работаем над этим. В этом году, например, купили для нее несколько исторических украшений.
