Как устроены российские кинофестивали, и что за жизнь бурлит вокруг них? В принципе, все то же, что и в Каннах с Венецией, просто показывают российское кино, не самое лучшее в мире. Главный смотр, понятно, «Кинотавр». Я его посещала дважды: в качестве конкурсанта с коротким метром и уже в статусе критика — в прошлом году. Однажды у меня отобрали аккредитацию на этот фестиваль — за хамство в адрес учредителей. Ну отобрали и отобрали — с кем в России не бывает. Спасибо, что не привлекли.
На «Кинотавр» удивительным образом всегда настоящий лом. Нам, критикам, кажется, что в России смотреть нечего, а тут просто рыночное изобилие субкино. В проклятущем 2020-м в табличке критиков, организованной моим родным изданием — старейшим отечественным журналом «Искусство кино», — почти все оценки крутились в диапазоне от единицы до трех с минусом. Меня часто попрекают хейтерством, но на самом деле российское кино не любит никто, даже организаторы «Кинотавра». А ведь мы смотрели и оценивали уже как бы сливки. Страшно представить, что за фильмы не прошли строгий отбор. Из-за низкого уровня подготовки соревнующихся до, во время и даже после «Кинотавра» в профессиональном сообществе царит накаленная атмосфера. Авторы обижаются на дирекцию, что она не желает, хоть и властна, репрессировать противных критиков. Дирекция обижается на критиков, что они такие противные и не желают немножечко пойти на уступки и натянуть на свои помятые лица лицемерные улыбки. Критики обижаются на всех, потому что им и так мало платят, они, между прочим, в профессии за идею, а тут еще надо целыми днями смотреть на антиискусство и подхалимничать. Не обижаются, наверное, только владельцы соседних с Зимним театром кабаков типа «Диониса» и «Восточного квартала», ведь именно за их широкими, облезлыми столами все вышеперечисленные категории граждан заливают глаза, полные тоски.
Шлейф от интриг, скандалов и расследований тянется долгие осенне-зимние месяцы. Так, Нателла Крапивина не может пережить провал спродюсированной ею картины «Кто-нибудь видел мою девчонку?» даже сегодня. Утверждает, что журналисты вступили в преступный сговор (с неизвестной целью) и затоптали этот гений чистой пошлятины в прессе. Помню, моя коллега Елена Смолина писала из Сочи про фильм Анны Меликян «Трое» следующее: «Он стоит перед тобой нарядный и беззащитный, как гей на челябинской дискотеке». Похожим образом свои творения воспринимают почти все авторы: стоят они одинокие и беззащитные на «Кинотавре», а критики начинают собираться в стаи, недвусмысленно демонстрируя русофобию. По мне, так все наоборот, в нынешнем году до меня дошли слухи, будто конкурсанты ставят условием своего присутствия на «Кинотавре» отсутствие на фестивале Зинаиды Пронченко. Не верю, конечно. Что же я, Полин Кейл? Но если правда, то кто тут, дорогие товарищи, в меньшинстве, кто не может покинуть Челябинск?
Меня часто попрекают хейтерством, но на самом деле российское кино не любит никто, даже организаторы «Кинотавра».
Однако «Кинотавр» все равно для кинематографистов большой праздник. Они с удовольствием селятся в некондиционной совершенно «Жемчужине», которая выглядит как Белый дом после штурма. Самые богатые и знаменитые, разумеется, квартируют в «Хаятте» или даже в «Родине», Мекке постсоветского лакшери. Также кинематографисты карабкаются через илистые волнорезы, вдоль по гальке и полиэтиленовым пакетам. Также загорают на бетонных плитах под звуки местного радио — «остановка по кайфу, вы приехали в Сочи». Наконец, потчуют себя хинкали, барабулькой, раками — все очень невкусно и неприлично дорого. Как известно, на Ривьере всего один нормальный ресторан — «Плакучая ива», но он находится слегка на отшибе и не располагает к пьяным разговорам на вечные темы: «Старик, скажи, ну чем я хуже Ханеке?»
Собственно кино все смотрят только вечером, начиная с пяти. Программу короткого метра многие авторы полного имеют обыкновение игнорировать. Жарко, бедно, коротко. Зато вечером абсолютно все наряжаются в лучшие свои аутфиты и дефилируют по красной дорожке, в громкоговоритель зевакам сообщают имена дефилирующих. Чаще всего я и мои коллеги знаем только 10% звезд. Не все звезды светят и греют одинаково.
Еще есть так называемое кино на площади. Его показывают бесплатно автохтонному населению, когда стемнеет. Что-то понятное каждому, но почему-то провалившееся в прокате — вроде «Союза Спасения».
В 2021-м программа «Кинотавра» выглядит не безнадежно. В конкурсе призер только что завершившегося фестиваля в Локарно «Герда» Натальи Кудряшовой. Это ее вторая картина после «Пионеров-героев». Кудряшова, как и многие столичные кинематографисты, обращает свой взор в сторону российской глубинки, в центре повествования стриптизерша из маленького городка, сталкивающаяся на пути к человеческому, а не женскому счастью с характерными патриархальными трудностями. Заслуженный кинооператор Роман Васьянов, которого мы помним и любим по знаковым фильмам вроде «Стиляг» Валерия Тодоровского, а также по большим голливудским проектам типа «Ярости», дебютировал в режиссуре экранизацией культового романа Алексея Иванова «Общага-на-Крови». Метафоры позднего совка Васьянов сильно упростил, чуть даже свалившись в «совьет эксплотейшен». «Общага» прикидывается «Грузом 200» — все носят варенки и налаченные хайры, Никита Ефремов исступленно поет «Время колокольчиков», в воздухе пахнет афганской войной, запретной любовью и распадом, однако дальше формальных изысков дело не идет.
Отобравшуюся в Сан-Себастьян картину «Ничья» Лены Ланских тоже покажут в конкурсе. Опять в кадре провинция, панельки, вещевые рынки, посреди грязи копошатся брошенные государством люди — жестокие и несимпатичные. Главная героиня, юная мать-одиночка, пытается выстоять супротив общества — безуспешно.
Самые ожидаемые картины сочинского смотра — «На близком расстоянии» Григория Добрыгина, очаровавшего всех своей дебютной «Sheena667» в 2019-м, «Капитан Волконогов бежал» творческого тандема Меркулова — Чупов (премьера состоится в Венеции) и «Море волнуется раз» Николая Хомерики, заигравшегося в режиссера блокбастеров, но решившего вернуться к кондовому артхаусу на радость критикам. Интригует и дебют Любови Мульменко, сценаристки «Верности», главного феминистского фильма последних лет. Короче, жюри под предводительством Чулпан Хаматовой будет из чего выбрать и что отпраздновать.
Ибо под занавес «Кинотавра» всегда организуют какую-нибудь масштабную вечеринку. Разумеется, и на протяжении восьми дней участники фестивального движения каждый вечер где-нибудь отплясывают, хоть в VIP-палатке на убогом пляже, но финал требует настоящей мессы, истинного разврата. В прошлом году такой пир горой закатил Илья Тютенков в заведении Mamai-Calé. Меня туда наотрез отказались пускать, ответили: «Не велено». Опять же, по слухам, некоторые обиженные кинематографисты обратились с просьбой к вышестоящим. Но Тютенков, выдающийся дзен-буддист современности, наплевал на корпоративные циркуляры и позволил мне проникнуть на этот праздник вино и домино. Теперь, когда он меня где-то в Москве встречает, часто говорит: «А это я вас тогда пустил!» И ведь не поспоришь, хороший человек Илья Тютенков!
Чаще всего я и мои коллеги знаем только 10% звезд. Не все звезды светят и греют одинаково.
Но кроме «Кинотавра» есть и еще фестивали на просторах России. Во-первых, ММКФ. Это очень странная институция, ее по-прежнему возглавляет Никита Михалков. На ММКФ показывают разные фильмы, которые потом нигде точно не покажут. Потому что фильмы совсем необязательные. Но и каннские или венецианские фильмы тоже добираются до кинотеатра «Октябрь» — это очень хорошо, только к ММКФ не имеет отношения, ведь премьера прошла в другом месте.
Во-вторых, «Горький fest» в Нижнем Новгороде, он проходит под эгидой Михаила Пореченкова, по слухам, чуть не утонувшего в этом году в Волге. Кино в Нижнем показывают совсем посредственное, но зато сопутствующая культурная программа не может не радовать. Так, в этом июле на «Горьком fest» выступала группа OQJAV, а мастер-классы давал Владимир Мишуков.
Заслуживает внимания и «Край света» на Сахалине и в Калининграде, охвативший таким образом всю страну, его программный директор Алексей Медведев — человек с отменным вкусом, он воспитывает публику, показывая ей разное авторское кино.
Мне нравится и «Зеркало» в Иваново, где чествуют гений Андрея Тарковского, но и новое поколение не забывают. Продюсер этого фестиваля Константин Шавловский всегда собирает любопытную программу и привлекает к работе со зрителями интересных людей, часто молодых писателей и историков. В этом году, например, на «Зеркале» наконец покажут док-долгострой Любови Аркус про Аллу Демидову, презентуют книги Егора Сенникова, Сергея Сдобнова, Станислава Зельвенского.
И даже в Петербурге тоже имеется свой фестиваль — «Послание к человеку», на который в доковидную эпоху приезжали выдающиеся иностранные кинематографисты.
Мой любимый фестиваль — «Меридианы Тихого» во Владивостоке. Там много достойного азиатского кино, там лучшие синефилы в мире, там видно Японию и пахнет Сан-Франциско.
Но в целом фестивальное движение в России очень провинциально, закомплексовано и совсем не транспарентно. Все заняты лишь культивированием мелочных обид, подковерными и закадровыми играми, сведением счетов, кляузничеством, в лучшем случае пьянством. Какое кино, такие и фестивали. Некому выходить на ступеньки кинотеатров и кричать перед тем, как занавес взлетит вверх, «Vive le cinéma!», как делал это Квентин Тарантино на премьере «Однажды в... Голливуде» в Каннах. У нас любят себя, деньги и похвальбу, а кино, по-моему, не любят, но снимают. Зачем-то.
