Альфред Хичкок
1948
«Веревка» — это не только выражение спесивого отношения маэстро к фашизму американской элиты, но и глубочайшая драма о стойком убеждении и жестоком разочаровании, о влиянии учения на ученичество, исследование формулы психопатии, сосредоточенной в сознании представителей так называемого высшего общества. Это и «Горе от ума», и «Преступление и наказание» в замкнутом пространстве роскошного лофта, забитого угощениями и напитками. Пир во время похорон, где только лишь три пронзительных выстрела становятся актом правосудия.
1951
«Смешались в кучу кони, люди» — вряд ли эта строфа из «Бородино» Лермонтова придет вам в голову при взгляде на название «Незнакомцы в поезде». Тем не менее, она к месту. По сюжету, знаменитый теннисист Гай Хейнс встречает в поезде крайне заинтересованного поклонника с редким именем Бруно, который пытается склонить его к «перекрестному» убийству: ничего необычного — услуга за услугу. Гай и представить не может, как далеко заведет его эта случайная встреча и как трагически обернутся слова незнакомца, якобы сказанные не всерьез. В кульминации Хичкок вспоминает о спорте: весьма необычный для маэстро прием иллюстрации эмоционального и событийного напряжения, который спустя десятилетия расцветет в картине «Матч Поинт» другого американского классика — Вуди Аллена.
1954
Зачем мужчине устраивать убийство собственной жены — да еще такой красавицы, как Грейс Келли? Вообще истории покушений в браке и в отношениях вне брака чрезвычайно интересовали режиссера, судя по таким фильмам, как «В случае убийства набирайте "М"», «Головокружение» и «Окно во двор». Именно поэтому картина 1954 года не детектив в привычном понимании. С самого начала Хичкок излагает саспенс: планируется убийство. И выворачивает детективную линию наизнанку. Оттого так упоителен процесс наблюдения за героями: здесь имеют место и газлайтинг, и банальная трусливая ложь, и разочарование. Но как они переплетены.
1954
Хичкок превращает манхэттенский район Гринвич-Виллидж в театральные подмостки для одного наблюдателя в пространстве фильма и миллионов — за его пределами. В центре сюжета — скучающий на вынужденной изоляции фоторепортер-экстремал, который сломал ногу и теперь прикован к креслу на колесах. Выйти на воздух нет никакой возможности, остается лишь принимать редких гостей в виде ворчливой медработницы, друга-детектива и обольстительной возлюбленной (тоже Грейс Келли) и наблюдать за жизнью соседей из окна. «Окно во двор» — прежде всего история о жажде приключений, которые, если очень захотеть, можно отыскать даже в самом безобидном с виду месте.
1958
Доппельгангеры в руках маэстро превращаются в изумительный инструмент психологического насилия над зрителем. Но «Головокружение», рассказывающее историю одного убийства с непредсказуемым полумистическим финалом, славится не только этим приемом, воплощенным при участии обворожительной Ким Новак. В анналы истории кинематографа триллер въехал на операторском методе, благодаря которому страх высоты молниеносно передается зрителю от главного героя и его болезненного восприятия. Альфред Хичкок и его верный соратник за камерой Роберт Беркс сделали макет лестницы, чтобы не использовать при съемке дорогущий подъемник. Но дело не только в экономии. Сцены, призванные иллюстрировать панический страх высоты, были созданы в сочетании оптического зума с откатом камеры и, по праву первенства, получили название the Vertigo effect или Dolly Zoom (известный как транстрав).
«На север через северо-запад»
1959
В этом фильме Хичкоку пришлось частично уступить своей нелюбви к съемкам на открытой местности, благодаря чему появилась захватывающая сцена побега от аэроплана по кукурузному полю. Икона Голливуда Кэри Грант воплотил здесь особый вид шпиона поневоле, со статью Джеймса Бонда и плутовством трикстера. По сюжету, главного героя, рекламного агента Роджера Торнхилла, ошибочно принимают за агента разведки Кэплана и открывают за ним охоту. Спасением становится поезд, где Торнхилл встречает прекрасную незнакомку. Хичкок иронично переосмыслил шпионский детектив, подменив ключевые фигуры жанра на подставные лица и представив героя в некотором роде «попаданцем», а после с нескрываемым удовольствием наблюдал, как именно тот будет выкручиваться.
1960
Если Хичкок, то «Психо». Подобно парам Бессон — «Леон», Тарантино — «Криминальное чтиво», Михалков — «Утомленные солнцем», Чаплин — «Огни большого города» и так далее.
Хоррор, триллер, попытка заглянуть в разум психопата и психологию жертвы; «Психо» — это страшный кадавр в постели, вкрадчивый голос, взывающий к доверию одинокого, запутавшегося человека; это пустынный мотель, откуда не возвращаются. Впрочем, такой же мотель красочно являлся и в «Печати зла» за два года до премьеры хичкоковского произведения. Это не плохо и Хичкок не подлый вор — просто примечательный факт: заброшенные гостиницы, которыми заправляют тихони, стали художественным приемом, настраивающим на предчувствие мрачного исхода. И, в рамках жанра, таким местам не требуются потусторонние силы, дабы напугать героев до потери сознания и жизни: люди оказываются хуже воображаемых полтергейстов.
1963
Этот фильм смотрится довольно устаревшим в нынешнем царстве визуальных эффектов, когда зрительскому взору доступны любые вообразимые и невообразимые миры. Но в 1963 году «Птицы» приводили в инфернальный ужас: надвигающаяся с небес опасность, за которой пристально следует камера Роберта Беркса, срывается в какофонию птичьего крика — напряжение нагнетается в основном звуком и спорадическими мельканиями лиц и эмоций в кадре. При этом в «Птицах» полностью отсутствует музыкальное сопровождение: настоящий ужас таится в тишине.
1964
Это «Джеки Браун» Альфреда Хичкока. История мошенницы Марни начинается бодро, как авантюрная комедия, перерастает в трагедию одинокой травмированной женщины, которая пытается выжить в борьбе один на один с жестоким миром и поладить с холодной матерью. Марни здесь напоминает и Бэлу из «Героя нашего времени», и Сабину Шпильрейн, пациентку Карла Юнга, которую воплотила Кира Найтли в фильме Дэвида Кроненберга «Опасный метод» через полвека после хичкоковского эксперимента. Кажется, именно в «Марни» маэстро смотрит на свою героиню со всепоглощающим сочувствием.
