«Хочешь узнать, что я думаю на самом деле?» — так называется одна из работ художника Дэвида Линча, который «учился» на абстрактного экспрессиониста в Бостоне и Филадельфии и даже в 60-х поехал в Вену учиться у Оскара Кокошки, но не сложилось. Наверное, этот вопрос, который на самом деле является ответом, преследует художника, больше известного как режиссер, всю его жизнь, когда очередной поклонник, получив свои заветные пять минут с любимым творцом, заглядывает в глаза и спрашивает: «Что вы имели в виду в «Синем бархате»?».
Мало того, в какой-то момент этот самый вопрос: «Что имел в виду художник?» стал общим местом и был произнесен на весь мир, когда в 2002-м ведущая церемонии «Оскара» Вупи Голдберг сказала: «Сегодняшний вечер будет долгим. И все же не настолько, чтобы попытаться объяснить, что происходит в «Малхолланд-драйв». Понятен этот фильм некоторым зрителям или нет, но он с большим отрывом победил в недавно проведенном каналом BBC опросе на звание лучшего фильма XXI века — с его начала прошло уже больше полутора десятилетий, но ничего более выдающегося за это время так и не было снято.
В скупости высказывания Дэвида Линча — одна из причин его непрекращающегося влияния. В этом веке он снял всего два полнометражных фильма (а за 50-летнюю карьеру их было всего десять, получается по картине в пять лет, преступно мало) — один назван лучшей картиной столетия, после выхода второго — «Внутренняя империя» — Линч повел себя как 100-процентный концептуальный художник и накануне объявления номинаций на «Оскар» вышел на улицу с живой коровой и плакатом: «Лора Дерн заслуживает номинации на «Оскар» как лучшая актриса» (его голос не был услышан, и Дерн не номинировали).
Линча настолько давно принято называть странным, что само это определение потеряло всякий смысл. Напротив, Линч действует всегда логично и осмысленно. Выйдя с коровой лоббировать любимую актрису, он поступил как настоящий творец, остроумно рекламирующий свое творение: если бы он это сделал на очередном телешоу, никто бы не обратил внимания, а о корове на шоссе говорили все. Он не графоман от кино: снимает редко, а не делает свое кино на потоке, как принято в Голливуде или как делают другие авторы вроде Вуди Аллена, выпускающего раз в год по похожей одна на другую картине. Ему, как настоящему художнику, нужно выносить идею и посвятить фильму именно столько времени, сколько нужно, чтобы сделать его хорошим.
Считается, что у каждого, даже очень большого режиссера есть запал и идейный запас всего на одну важную для истории картину, в которой он может высказать все, что хотел. Обычно это один из его первых фильмов. А остальное — всего лишь повод оплатить большой дом с бассейном и безбедную жизнь. Если следовать этой теории, то Орсон Уэллс все сказал в «Гражданине Кейне», Мартин Скорсезе — в «Таксисте», Фрэнсис Форд Коппола — в двух первых «Крестных отцах», Уильям Фридкин — в «Изгоняющем дьявола», Вуди Аллен — в «Энни Холл», Квентин Тарантино — в «Криминальном чтиве» и т.д. Линч сделал невозможное — он снял свой «главный фильм» XX века — «Синий бархат» — в 1986-м, а потом свой «главный фильм» XXI-го — «Малхолланд-драйв» — в 2001-м. И если в первом он разобрался с подсознанием кинематографичнейшего места в истории голливудского кино — тихого предместья, американской глубинки, то во втором описал суть Голливуда так, как никто до него. Интересно, что именно за эти фильмы его номинировали за режиссуру на «Оскар», и это говорит о том, что «Оскар» по-прежнему адекватен и не пропускает картины, приподнимающиеся над общим уровнем артхаусного кино.
О «нормальности» Линча говорит хотя бы его манера работать. Актриса Наоми Уоттс рассказывала, что до того как попала в «Малхолланд-драйв», много лет билась в закрытые двери и не пропускала ни одного кастинга, пока не решила от бессилия и отчаяния завязать с актерством и заняться чем-то другим. Последней каплей было прослушивание, ради которого она летела через всю Америку, а потом во время встречи режиссер просто задремал, пока она читала роль. Совсем по-другому прошла встреча с Линчем. Он всего лишь посмотрел на ее фотографию и попросил кастинг-режиссера найти актрису, чтобы с ней поговорить. И вот изголодавшаяся по нормальному человеческому отношению «неудачница» Наоми Уоттс оказалась втянутой в нормальный разговор с одним из самых интересных режиссеров современности, который к тому же утвердил ее на роль, сделавшую ее звездой в одночасье. Мало того, это одна из тех ролей с двойным дном, которая встречается раз в поколение: актриса-«неудачница» Наоми Уоттс сыграла одновременно начинающую актрису Бетти, приехавшую Голливуд с горящими от восторга и предвкушения великой карьеры глазами, и отвергнутую Голливудом неудачницу Дайану, переживающую трагедию тысяч старлеток, которые не преуспели.
В жизни, к счастью, все закончилось хорошо — Уоттс стала звездой и уважаемой актрисой, но Линч как будто хотел посвятить эту героиню всем восторженным артисткам, обжегшимся о Голливуд и закончившим дни с пистолетом у виска, в ожидании звонка, который так и не раздастся. Он как будто взял конкретную Наоми Уоттс, показал ей ее начало, ее возможный несчастливый финал и в реальности подарил счастливый. Так кто нормальнее — «странный» Дэвид Линч, давший шанс хорошей актрисе, или «нормальный» Голливуд, выбрасывающий таких актрис, талантливых и не очень, за свои ворота без разбора?
Линч как будто умеет предвидеть будущее. Он не только разглядел Наоми Уоттс. Именно у него свои лучшие роли сыграли Джон Хёрт, Изабелла Росселлини, Лора Дерн и Деннис Хоппер (позвонивший Линчу со словами: «Я и есть Фрэнк», имея в виду своего будущего героя, психопата-гангстера Фрэнка Бута в «Синем бархате», и получивший роль), а Кайл Маклахлен превратился в такой талисман режиссера, что кроме как у Линча мы его почти нигде и не помним.
Это умение сделать то, до чего другие прозреют спустя годы, касается не только работы с актерами. «Твин Пикс», два сезона которого прошли на ABC еще в 1990–91-м, задолго предвосхитил нынешнее массовое помешательство на «авторских» сериалах — в общем, до «Твин Пикса» телеканалы показывали в основном традиционные драмы и комедии. Линч же предложил зрителям копнуть глубже.
В вышедшем в апреле в прокат документальном фильме «Дэвид Линч: Жизнь в искусстве» его герой в 71 год, с седой шевелюрой, кажется, ставшей еще гуще с возрастом, в компании маленькой дочки Лулы Богини (сейчас ей пять лет) проводящий время в своей мастерской, где он прямо рукой наносит на холст краску, как грязь, вспоминает одну историю из детства (Линч, как в первую очередь абстрактный экспрессионист, чья художественная карьера была на время отодвинута в сторону после того, как он сначала прославился в качестве кинорежиссера, вообще тема для отдельной статьи). Он играл с братом перед домом и увидел, что по дороге идет обнаженная женщина с окровавленным ртом, которая поравнялась с ним, села на бордюр и заплакала. Этот образ можно увидеть в «Твин Пиксе» — странная аберрация, которая разрезает реальность как ножом и не уходит из сознания даже спустя десятилетия. Кем была эта женщина? Почему она раздета? Что со ртом? Почему она плачет? Маленький Дэвид так этого и не узнал, а если бы и узнал, то этот образ, возможно, и не преследовал бы его потом всю жизнь именно своей загадочностью. Поэтому для него и не важно, кто убил Лору Палмер (хотя в фильме «Твин Пикс: Сквозь огонь» он ответил на этот вопрос). Лору Палмер убили все и никто. А возможно, ее убил режиссер или зрители — ведь именно проекции зрителей на экран, хотят ли они заняться сексом с героями или убить их, и составляют суть кино.
Когда в знакомый мир, где ты играешь в нескольких шагах от родителей, врывается не требующая разгадки тайна, возможны любые «официальные» объяснения или результаты расследования. В этом Линч гораздо больший реалист, чем любой другой режиссер. И один из немногих, кто по-настоящему соответствует двум выхолощенным понятиям — «культовый» и «автор», которые себе пытаются присвоить все снявшие хоть один, даже посредственный или неоригинальный, фильм режиссеры. Линч же предлагает нам более многослойную реальность, результат идей, «высиженных» им во время долгих посиделок в одиночестве в мастерской с кофе и сигаретами. Но это не надуманные идеи, как в голливудских блокбастерах, призванные поразить нас сюжетными ходами или спецэффектами. Это идеи человека, который предлагает, например, смотреть в «Шоссе в никуда» на разделительную полосу, пока эти кадры не вызовут у нас ассоциации или воспоминания, а ничего щедрее и ценнее настоящий художник и предложить не может.
