Новая волна эмиграции: правда и мифы

О мотивации

Общаясь с людьми в Москве, я не вижу тех, кто сильно мотивирован на эмиграцию. Мне кажется, все кто хотел, уже уехали. Остались те, кто может и готов уехать, но только если для этого не придется прилагать никаких усилий.

Последняя массовая волна эмиграции русских в Великобританию была в 2009–2010 годах. В 2008-м начала действовать программа Tier 1 General, и, по сути, любой человек с дипломом и сносной зарплатой за последний год мог легко получить вид на жительство.

Наверное, и кризис повлиял. Хотя, в основном это было молодое поколение. Они еще не начали строить карьеру в России, им нечего было терять, эмиграцию они рассматривали как некий трамплин. И готовы были посвятить годы жизни тому, чтобы остаться в Англии на постоянное место жительства. Это ведь не так просто. Постоянно меняются законы, надо соответствовать условиям иммиграционных программ, например по минимальному уровню доходов. Слабые духом отсеивались.

Сейчас все возможности для эмиграции еще более затратные и по времени и по финансам. Даже если у тебя есть £200 000 на Tier 1 Entrepreneur, вид на жительство не гарантирован. Таких умных, у кого есть £200 000, в Англии хоть отбавляй. Если ты хочешь  эмигрировать по программе для предпринимателей, ты должен ехать туда сам, сам там ходить по инстанциям, компанию регистрировать. Даже если я буду тебя везде за руку водить, помогать, все равно процесс требует устойчивых усилий. И сегодня я не вижу много людей, готовых прилагать эти усилия.

О том, кто все же эмигрирует

Нынешние эмигранты — это немножко другое поколение, они не похожи на тех, что эмигрировали из Советского Союза. У них другой уровень мобильности. Они почему-то решили обосноваться в Великобритании, но при этом чувствуют себя скорее гражданами мира. Они часто не рвут все связи с Москвой. Наоборот, у них здесь какие-то проекты, они часто живут на две страны. То есть это не эмиграция в том смысле, в каком мы ее понимали раньше.

У многих даже возникают проблемы с видом на жительство, получением гражданства, потому что они не могут подтвердить, что находились в Великобритании больше 181 дня в году.

Часто хотят эмигрировать вполне успешные люди. Но они не всегда доводят процесс до конца. Есть у меня один клиент, владел в России заводом, производил двери. С одной стороны, он очень активный, начал бегать по разным конторам, оформлять документы. Но один раз ему где-то бюрократы нагрубили, другой раз нестыковку в документах заметили,  и он уже говорит: «А зачем мне все это надо, я могу обратно в Россию поехать, и у меня там все будет хорошо».

Об усложнении иммиграционных правил

Великобритания ужесточает правила иммиграции под разговоры о неких иностранцах, которые приезжают, получают гражданство, а потом все сидят на пособиях. Хотя это немного странно слышать. Где вы видели человека, который готов тратить £10 000 — 15 000 (а именно столько должна потратить средняя семья на все госпошлины в рамках иммиграционных программ), чтобы потом сидеть на пособии?

Программы для предпринимателей ужесточаются под разговоры о том, что приезжает много лже-предпринимателей. Хотя понятно — чтобы соответствовать условиям иммиграционной программы, человек просто обязан будет открыть какой-то бизнес, построить какой-то дом, продать его. А это — заказы для строительных фирм, налоги.

Бывают, правда, случаи, что налоги не платят. Показывали прибыль своей фирмы, чтобы удовлетворить условиям Tier 1 General по доходам, а потом налоговую декларацию меняли задним числом, и эта прибыль куда-то исчезала. На таких махинациях сейчас многих ловят.

О интеграции в общество и Джордже Клуни

Если вы не фанат всего английского, нельзя сказать, что Великобритания — это страна, располагающая к переезду туда. Объективно говоря, если у человека есть £200 000, то есть страны, куда уехать и легче и выгоднее. США, например, или Канада. Там потенциальные заработки гораздо выше и общество более открытое. Я попала в Англию в 35 лет, прожив долго в США, и то не могла привыкнуть. Неважно, из Америки ты или из России, ты для них — чужой. Может, если ты Джордж Клуни, тебя примут тепло, но большинство эмигрантов не слишком похожи на Клуни.

В этом смысле сложно «продать» идею жизни в Англии. По своему опыту знаю — человек сам должен дозреть до идеи, что он по каким-то причинам хочет жить именно в Великобритании. Иначе, как только ты начинаешь перечислять шаги, которые надо сделать, чтобы переехать в Великобританию, ты с большой долей вероятности услышишь: «Да зачем мне это надо»…

О новой волне эмиграции

Сергей: В тот момент, когда границы становятся открытыми, о волнах эмиграции говорить вообще трудно. Люди бесконечно ездят между странами, кто-то оформляет вид на жительство, кто-то возвращается. Но какие-то тенденции мы, конечно, видим.

Мы работаем с довольно узкой прослойкой людей — это некоторая часть middle class, готовых заплатить деньги за консультацию, но не имеющих, в отличие от по-настоящему богатых людей, «своих» адвокатов и советников. И эти люди часто рассказывают, что у них уже давно вызревало желание переехать жить в другую страну, но где-то прошлой весной это желание превратилось в четкое и осознанное намерение.

Важно отметить, что среди них много людей, которые уезжают не потому, что у них ничего не получилось в России — к нам приходят успешные люди, которые говорят, что им нравится, как устроена их жизнь, говорят, что у них все хорошо, но они не видят будущего. То есть они уверены, что в России не улучшится ситуация с уровнем медицины, образования, боятся ограничения политических свобод, считают, что экономически страна движется в пропасть, и поэтому превентивно вынуждены уезжать.

Есть категория людей, которые какое-то время жили на Западе, затем вернулись в Россию, потому что им казалось, что в России большие перспективы, но сейчас они опять уезжают. Они даже не говорят, что, вернувшись, допустили ошибку. Нет, они отлично провели эти годы, но сейчас хотят уехать.

О том, кто уезжает

Сергей: Часто обращаются за консультацией владельцы небольшого бизнеса. От дизайнера, работающего на себя, до владельца компании, в которой работает сто человек. Еще — успешные профессионалы в самых разных отраслях: финансисты, юристы, архитекторы.

Екатерина: В последнее время на консультацию приходит много врачей. Это, конечно, не терапевты из районных поликлиники, а квалифицированные врачи, молодые доктора наук из заведений вроде Института нейрохирургии им. Бурденко или ЦКБ им. Семашко. За рубежом они хотят подтвердить свой диплом и продолжить работать по специальности.

Сергей: При эмиграции позиция врача, который знает иностранный язык, лучше, чем позиция, допустим, менеджера по продажам. Потому что хороший менеджер по продажам с неродным языком за границей никому не нужен, а хороший врач с неродным языком, но хорошим уровнем образования ценится высоко. 

Ограничения устанавливаются обычно не на уровне изменения законов, а практикой правоприменения. Допустим, в некоторых странах можно купить недвижимость, чтобы получить вид на жительство. И два года назад взять кредит на эти цели в местном банке было легко, а теперь стало трудно. Закона, что русским кредит давать нельзя, нет. Но когда пошла волна санкций, банки сами стали перестраховываться.

Когда год назад случился Крым, некоторые русские, например в Чехии, отчетливо декларировали свою радость по этому поводу, в том числе в форме: «И до вас доберемся». Когда это происходит публично, в общении с местными жителями, не стоит удивляться, что отношение ухудшается.

Во многих странах российские граждане создают фирмы-пустышки, чтобы они были неким зонтиком, легализующим их пребывание в стране. С этим борются, ужесточают контроль. Впрочем, это необязательно направлено против русских. Если этим занимаются выходцы, скажем, из Бангладеш, реакция та же самая.

И в целом надо понимать, что сейчас мы живем в десятилетие некоего консервативного реванша, и все больше стран начинают закрываться, не разделяя эмигрантов на русских и нерусских.

Екатерина: Есть схемы эмиграции, которые будут работать всегда — допустим, поступить в университет. Но многие другие пути будет закрываться. Можно сказать, что те схемы эмиграции, которые работают сейчас, точно не будут работать через пять лет. Конечно, взамен нынешних иммиграционных программ появятся какие-то новые. Но если вы планируете уезжать лишь через какое-то время, то интересоваться возможными схемами отъезда именно сейчас смысла нет — через несколько лет эти знания вам не пригодятся. 

О тех, кто так и не решается уехать

Екатерина: Многие люди, поговорив с нами, понимают, что это эмиграция — непростая история. Эмиграция не сводится к тому, чтобы просто купить билет и уехать: надо потратить много сил, времени и денег. И некоторые клиенты уже на этапе разговора с нами понимают, что у них нет ресурсов на эту историю. Мне кажется, это тоже важный результат: лучше сразу трезво оценить свои силы, чем понять, что история для тебя слишком сложная, уже вложив в нее много.

О эмоциях и обдуманных решениях

Обобщенный портрет тех, кто хочет попасть в Канаду, практически не меняется последние лет 15–20. Дело в том, что Канада — страна не для тех, кому хочется уехать из России неважно куда, лишь бы побыстрее. Во-первых, она далеко от России. А это не лучший вариант для тех, кто рассматривает отъезд из России как явление временное, способ пожить за рубежом, но в надежде когда-нибудь вернуться. Во-вторых, здесь, в отличие от многих других стран, недостаточно купить недвижимость или открыть совсем небольшой бизнес, чтобы получить право на временное проживание.

В Канаду едут не из эмоционального порыва, а приняв взвешенное, обдуманное решение, оценив хороший бизнес-климат. В результате здесь оказываются не столько разочарованные представители креативного класса, сколько расчетливые специалисты и бизнесмены, понимающие, насколько иммиграция в Канаду расширяет их возможности.

И именно по этим причинам нет никакой новой волны иммиграции в Канаду.

О детях бизнесменов

Многие бизнесмены не едут в Канаду сами, а отправляют на учебу в частные школы и университеты своих детей. Закончив колледж и университет, те получают открытое разрешение на работу в Канаде, а значит, и возможность получить статус постоянного жителя сразу по нескольким иммиграционным программам. А получив этот статус, дети имеют право начать процесс так называемого семейного спонсорства — то есть чтобы их родители тоже получили статус постоянного жителя Канады.

И вот таких клиентов из числа успешных предпринимателей у меня стало особенно много лет пять назад. В основном это были владельцы сети магазинов, гостиниц, небольших производств, транспортных компаний и так далее. Причем в основном речь шла не о москвичах, а о жителях областных центров. 

О ужесточении иммиграционных законов

Канадские власти понимают, что иммигранты стране нужны. Это ведь вторая по территории страна мира после России, одной из крупнейших мировых экономик, а населения — всего 35 млн. Как следствие — в 2015 году квоту на число иммиграционных виз увеличили с традиционных 235 000 — 250 000 до 285 000.

Но желающих все равно намного больше. И последние годы это создавало проблемы — многие заявления на иммиграцию ждали рассмотрения по несколько лет, другие рассматривались поверхностно и в страну попали люди с плохим знанием языка, которые стали обузой для социальной системы Канады.

В этом году одновременно с увеличением квоты, резко ужесточили проходные требования. И прописаны они теперь так, что ясно — ставка сделана в первую очередь на привлечение молодых людей с хорошим образованием, с востребованными профессиями и хорошим английским языком. Рассчитанная именно на них программа Federal Skilled Worker Program имеет самую большую квоту на число иммиграционных виз.
В целом сейчас эмигрировать в Канаду сложнее, чем это было лет пять-семь назад (из-за более жестких критериев отбора), но несравненно проще, чем еще два-три года назад (потому что навели порядок с приемом документов и рассмотрением заявлений).

Явный минус — с этого года закрыты практически все программы бизнес-эмиграции. Обоснование такое, что они приносили мало пользы Канаде. По оставшимся программам, таким как Start-Up Visa или Immigrant Investor Venture Capital Pilot Program, разрешения на проживание в Канаде получат очень немногие — десятки человек.

Поэтому для бизнесменов и инвесторов остаются лишь немногочисленные провинциальные иммиграционные программы и проверенный вариант с отправкой на учебу детей.