Крепкий на вид мужчина неумело пытается управлять инвалидной коляской. Ехать прямо ему не удается, коляска все время норовит уехать в сторону. Путаясь в том, как направить ее направо, а как налево, он хватается не за те колеса и резко отдергивает руки. Потом, встав на ноги, Антон Демидов, руководитель фонда поддержки гражданских инициатив «Город», признается, что преодолеть несколько сот метров на инвалидной коляске ему было непросто. И это при том, что он – мастер спорта по самбо.
«Мы на улицах видим мало инвалидов. И это после ошеломляющего успеха на Паралимпиаде. А где герои? Их нет в городе, сами они выйти из дома не могут», – досадует Демидов.
От Маросейки до самых до окраин
Проверить московские улицы на их доступность для людей с ограниченными возможностями решили активисты фонда «Город». С собой в первую поездку они взяли инвалидов-колясочников и журналистов, которым предлагали самим попробовать проехать несколько десятков или сотен метров, кто сколько сможет. Нам удалось немного: лишь переехать Маросейку с одной стороны на другую. Но вот попасть с «зебры» на тротуар уже не получилось. Делать это, как объяснили знающие люди, нужно с разгона, но ни одна из трех попыток успехом не увенчалась. Да и заждавшиеся «толерантные» водители начали сигналить, так что завозить коляску на тротуар пришлось, уже встав на ноги и продемонстрировав окружающим «чудеса исцеления».
Вообще городские тротуары, а вернее заезды и съезды с них – одно из главных испытаний для людей в колясках. Сейчас по строительным нормам высота бортового камня в местах пересечения тротуаров с проезжей частью не должна превышать 4 см. Но, как признаются сами люди в колясках, на 4 см просто не заехать. Другое дело – 1 см, но таких низких бордюров в Москве почти нет.
Еще одна беда – превышение уклона улиц. Фразу о том, что Москва стоит на семи холмах, многие помнят еще со школы. А инвалиды-колясочники убеждаются в ее правоте каждый день. Иногда перепад высот столичных улиц таков, что въехать в горку без посторонней помощи просто невозможно.
«Я в кресле уже 11 лет», – рассказывает молодая симпатичная блондинка Мария Генделева. «К сожалению, если сейчас что-то и делается, то в первую очередь для людей в колясках. А вот незрячих и людей с ментальными особенностями, например с синдромом Дауна или аутистов, вообще не учитывают».
Для инвалидов по зрению столичные улицы – своего рода полоса препятствий. В Москве пока катастрофически мало элементов тактильной навигации и тактильных дорожек (ребристые желтые плитки на тротуарах). Надписей на языке Брайля на обновленных Маросейке и Покровке не найти, что уж говорить о спальных районах города.
На Маросейке не забыли про парковочные места для инвалидов. Правда, спроектировали их так, что поставить коляску впритык к машине просто невозможно из-за высокого бордюра. Один из примеров такой «бесполезной» парковки – рядом со зданием Федеральный службы РФ по контролю над оборотом наркотиков. «Ее уже пару раз переделывали», – признается один из местных охранников. Но бордюр пока по-прежнему высок. Кстати, попасть внутрь самого здания тоже не получится: ступени тут есть, а вот пандуса нет. Но, видимо, внутри инвалидов и не ждут.
Обновленная Маросейка – пример того, что сделали одно, но забыли про другое. Например, для подъема в сквер есть пандус, но вдоль него нет перил. Мужчины на колясках въехать в горку смогли, а вот женщинам пришлось провожать их взглядом с тротуара.
Мозайка есть, лифтов нет
Настоящий кошмар для инвалидов – столичное метро. Сейчас из 195 станций московской подземки лишь 18 оборудованы для них. Для сравнения, в Копенгагене все станции метрополитена оснащены лифтами для людей с ограниченными возможностями. А в Мадриде в первых и последних вагонах поездов предусмотрены места для инвалидных колясок. Кстати, в Испании даже в кризисные годы не свернули программу по адаптации городов для людей с ограниченными возможностями.
С наземным транспортом дела в Москве обстоят лучше, чем с метро. Уже около 80% автобусов и троллейбусов доступны для инвалидов. Но российская столица настолько велика, что передвигаться только по земле здесь не получается.
«Я живу на «Бауманской», – рассказывает Наталья Николаевна, которая уже пять лет прикована к инвалидному креслу. «Иногда приходится ехать наземным транспортом с двумя-тремя пересадками, чтобы попасть всего-то в соседний район. А с низкопольным наземным транспортом как повезет – иногда ждать приходится долго, пропуская два-три обычных автобуса».
В самой России есть города, на которые Москва может ориентироваться, считает Ксения Безуглова, мисс мира-2013 среди девушек на инвалидных колясках. «Я буквально неделю назад вернулась из Казани. Там для инвалидов адаптировано метро. Оно в Казани существует относительно недавно и не такое глубокое, как в Москве. А двери театра не били меня по спине, а закрывались медленнее, чем я в них проезжала».
Двери – отдельная история для инвалидов. Часто они бывают настолько узкими, что коляске в них не протиснуться. Все в том же Копенгагене, да и во всей Дании нашли способ, как эту проблему решить. «У нас существует правило: каждый частный дом должен строиться с достаточно широкими дверьми, чтобы в них мог проехать человек на инвалидном кресле. И совершенно неважно, есть ли в семье люди с ограниченными возможностями или нет», – рассказывает журналист из Дании Матильда Кимер.
Доступность среды для людей с ограниченными возможностями – серьезный показатель уровня жизни. Оценивая Маросейку по пятибалльной шкале, Ксения Безуглова поставила улице тройку с плюсом или четверку с большим минусом. А еще посетовала, что красные стикеры с надписью «Недоступно» закончились слишком быстро. Их участники экспертизы наклеивали на встречавшиеся на пути кафе, аптеки и магазины. Всего было три вида стикеров: красные – «Недоступно», оранжевые – «Доступно с ограничениями» и зеленые – «Доступно». И последние появились всего лишь на нескольких дверях.
Анастасия Новикова
