Mastersuit — семейный бренд, специализирующийся на пошиве классических мужских костюмов, а с недавних пор еще и готовой одежды и аксессуаров. Ателье и собственные производства (галантерейное, меховое, обувное) находятся в Москве, что позволяет контролировать все этапы. За 25 лет существования бизнес столкнулся не с одним кризисом, но в каждом нашел новые возможности. Так, во время пандемии по соседству с бутик-ателье на Пречистенке, 13, открылось Mastersuit café, где можно неспешно позавтракать, выпить кофе между примерками и даже встретить известных рестораторов за соседним столиком. Кроме того, в этом году Mastersuit запустил коллекцию готовой одежды и значительно расширил модельный ряд: теперь здесь можно найти не только одежду для деловых встреч и торжественных мероприятий, но также спортивные костюмы и купальники-трансформеры.
Бренд уже давно и довольно прочно обосновался в гардеробных отечественных (и не только) знаменитостей от Сергея Шнурова и Василия Вакуленко до Роя Джонса. В конце ноября ателье провело шоу на исторической сцене Московского академического музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко.
Мы встретились с основателями Mastersuit — Аленой Лейнер и ее сыном Рамоном Паласиос-Фернандесом, продолжателем семейных традиций, омбудсменом по легкой промышленности правительства Москвы, — и поговорили о том, как им удается преодолевать сырьевые и логистические кризисы и запускать новые линии, несмотря на непростые времена.
C уходом крупных западных игроков с российского рынка многие заговорили об открывшихся возможностях для отечественных брендов. Что изменилось лично для вас?
Рамон: Первые изменения мы почувствовали в августе, когда нам начали звонить ассистенты, спрашивать, где мы находимся и сколько стоит пошив костюма. В этот момент активизировались те клиенты, которых мы давно хотели заполучить, но у нас никак не получалось привлечь их внимание к российскому производителю — они отшивались и покупали готовую одежду как раз в ушедших брендах: Ermenegildo Zegna, Kiton, Brioni, Tom Ford. Некоторые из них даже приехали и сделали заказы, чему мы были очень рады.
Мы ожидали, что будет больше заказов, чем в предыдущие годы, поэтому открыли еще один цех, сделали ремонт, наняли дополнительно 40 человек, закупили рулоны ткани. В общем, были готовы к полной загрузке производства. Но в сентябре была объявлена частичная мобилизация, и наши клиенты разъехались кто куда. Ситуация повернулась так, как мы ее не прогнозировали, но мы ожидаем, что со временем все наладится. Да, сейчас много других проблем, но одежда все равно нужна: костюмы занашиваются, стиль и тренды меняются. Спрос на наши услуги все равно останется.
Алена: Mastersuit — очень находчивая и разносторонняя компания. В момент отсутствия заказов на пошив мужских костюмов мы переключились на женскую одежду. Женщины вообще стали вести себя активнее: если раньше среди наших покупателей было 70% мужчин и 30% женщин, то сейчас доля женщин выросла до 60%.
Столкнулись ли вы с сырьевым и логистическим кризисом?
Алена: Если говорить о тканях, то мы еще до начала всех событий решили, что не хотим заставлять клиентов ждать, поэтому организовали достаточно большой склад, чтобы выбирать лучшие ткани здесь и сейчас.
Рамон: В этом вопросе у нас все осталось на прежнем уровне: мы продолжаем закупать ткани в Италии, Франции, Англии. Мы нашли официального брокера и буквально за два дня решили все вопросы, связанные с доставкой, — еще до начала всех событий. Мы думали покупать ткани в Москве, но это утопия, потому что в Москве продаются остатки, причем явно из прошлых коллекций. Да еще и совсем по другим ценам.
К слову, о ценах: вы повышали стоимость услуг на пошив одежды в этом году?
Рамон: Мы не повышали цены. Наоборот, привлекаем специальными предложениями и акциями. Мы понимаем, что в сложных обстоятельствах главное — не потерять клиента, сохранить его лояльность. У нас была ситуация, когда ткань доставляли из Англии пять недель. Клиент не хотел ждать так долго и попросил вернуть деньги — даже подготовил досудебную претензию о возмещении ущерба. Тогда мы с ним встретились и предложили сшить любое другое изделие и дополнительно выбрать что-то из готовой продукции — все для того, чтобы он остался с нами и понял, что нам не все равно. Неприятная ситуация — на время, а лояльность — навсегда.
Вы начинали как ателье. Как появилась идея запустить линию готовой одежды?
Рамон: Все началось в пандемию, когда клиенты не имели возможности к нам приходить. При этом мы понимали, что не можем распустить коллектив только потому, что нет заказов. Тем более что мастера Mastersuit — действительно очень ценные и уникальные сотрудники. Это профессионалы, у которых есть образование, полученное и у нас, и за рубежом, и в советской портновской школе. Так мы приняли решение шить готовую коллекцию, иначе просто потеряли бы коллектив.
Алена: Говорят, что ограничения — это минус, для нас же они обернулись плюсом. Благодаря пандемии мы стали осваивать новые ниши: шить спортивные костюмы, купальники-трансформеры и пляжную одежду.
Кто в вашей команде разрабатывает дизайн?
Рамон: Есть два штатных дизайнера, но мы равноправно участвуем в разработке коллекций: дизайнеры рисуют эскизы, мы вместе выбираем фурнитуру и материалы, после пошива макетных образцов что-то принимаем, от чего-то отказываемся. Это большая коллективная работа.
Алена: ДНК нашего бренда — классика. Сделать классические вещи актуальными, интересными, привнести в них что-то новое всегда сложнее, чем сделать дизайнерскую коллекцию. Хороший бренд — это не всегда хороший дизайнер. Скорее хороший менеджмент и финансовое прогнозирование. Важно не просто угадать, что будет в тренде, а заложить правильную себестоимость, проследить за высоким качеством продукта. Мы не просто придумываем, мы тестируем: носим, проверяем, как вещь поведет себя в химчистке. На кону наша репутация и доверие клиентов. Ведь готовую коллекцию мы создавали, исходя из их потребностей.
Хороший бренд — это не всегда хороший дизайнер. Скорее хороший менеджмент и финансовое прогнозирование.
Как за время существования бренда изменилась модель потребления? Люди более осознанно подходят к покупкам?
Алена: У Mastersuit всегда были осознанные клиенты — хотя бы потому, что сам процесс изготовления вещи на заказ долгий, это не одноразовая история: пришел, купил и ушел. Как правило, люди долго идут к этому выбору и зачастую шьют костюмы к каким-то важным событиям в жизни.
Рамон: История с осознанным потреблением нас не сильно коснулась, впрочем, как и не коснулась производителей тканей. Мы как шили из натуральной шерсти, так и шьем, не заменили ее на какую-нибудь синтетику.
Один из ваших приоритетов — развитие ремесленных традиций. Расскажите, как продвигается работа в этом направлении? Легко ли найти сегодня профессиональных портных?
Рамон: Действительно, пошив костюма — очень сложная работа. На изготовление пиджака по технологии bespoke уходит неделя работы одного мастера — это очень ценные люди, и найти их сложно. Поэтому мы сейчас занимаемся обучением, у нас есть подмастерья. Но большая проблема в том, что молодых специалистов сложно удержать — как только они получают знания, они хотят уйти и открыть свое дело. На мой взгляд, это утопичная идея: для того чтобы найти и удержать клиентов, нужно тратить большие деньги на развитие бизнеса. Но они этого не понимают, уходят. Это минус сегодняшней действительности, но заниматься их удержанием мы тоже не можем.
29 ноября вы провели масштабный показ Mastersuite на исторической сцене Московского академического музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко — тоже довольно смелое решение.
Рамон: Нас подстегнула Московская неделя моды, которая проходила этим летом и на которую мы впервые подали заявку, — и были очень удивлены, когда нам предложили последний слот на ВДНХ. Полное непонимание того, что мы за бренд. Поэтому мы решили сами организовать показ. Подобного шоу в России давно не было и не будет еще ближайшие год-два — и не только потому, что раньше такого уровня показы делали Dior и Chanel, а сейчас этих брендов нет на нашем рынке.
Поделитесь первыми впечатлениями о показе от ваших гостей. Наверняка было много сообщений.
Алена: Было очень много восторженных звонков, писем и сообщений. Приятно услышать от знающих и искушенных людей, что это было шоу высокого европейского уровня. А главное — люди увидели в этом не просто показ вещей, которые они хотели бы купить, но и частичку искусства. Ведь мы смогли объединить классическую музыку, балет и моду на исторической сцене театра. Приятно, что гости, несмотря на погоду, оделись согласно дресс-коду, задали тон мероприятию и поддержали идею, что мода — это неизменная часть искусства.
Как вы выбирали место для показа?
Рамон: В разговоре с нами руководство театра упомянуло, что они однажды отказали Etro, когда те пришли с подобным запросом. Но нам удалось убедить предоставить нам сцену в самый разгар театрального сезона — показали коллекцию, рассказали о бренде, и в итоге Mastersuit стал первым из российских брендов, кто смог себе такое позволить. Причем мы провели шоу под лозунгом «Сделано в России». Мы всегда этим гордились, даже в 2000-х, когда для многих синонимами качества было Made in Italy и Made in Germany и не было никаких ассоциаций с русским брендом. Мы разбивали эти стереотипы много лет, а сейчас это стало национальной идеей. Правительство всячески поддерживает эту тему — правда, к нам, к примеру, пока еще никто с предложениями помочь не обращался.
Вы затронули важную тему помощи предпринимателям. Вы получили какие-то бонусы во время пандемии?
Рамон: За время пандемии мы получили 120 тыс. руб. — компенсацию расходов на приобретение масок — и при этом штраф 300 тыс. руб. от Роспотребнадзора за нарушение санитарного режима. По какой-то причине производители одежды и аксессуаров не попали в список отраслей российской экономики, пострадавших из-за коронавируса. Хотя мы просили, писали письма на имя премьер-министра Михаила Мишустина, но каждый раз получали отказы. И это странно, потому что производители одежды — это огромный кластер в Москве: и организации, и самозанятые — те, кто предоставляет рабочие места, платит налоги, закупает сырье у других поставщиков, помогая им зарабатывать. Этот пласт экономики не в фокусе внимания, как будто ни одежда, ни обувь никому не нужны. А где тогда покупать?
Есть мнение, что нишу хотят заполнить одеждой из Китая. Но тогда мы будем давать возможность зарабатывать китайцам, а не согражданам, хотя у нас очень много талантливых людей, которые готовы стать предпринимателями. И одна из моих миссий как омбудсмена по легкой промышленности правительства Москвы — донести до властей, что предприниматели в сфере производства одежды и аксессуаров создают рабочие места, платят налоги. Не видеть их и не считаться с ними, думать, что, если одно схлопнется, другое откроется, — неправильная политика.
При этом не секрет, что Mastersuit всегда поддерживали и поддерживают знаменитости — и не только отечественные.
Рамон: Да, мы каждую неделю собираемся и думаем, кто сможет разделить нашу философию, потому что мы прежде всего про классику. И тут вспоминается Сергей Шнуров. До сотрудничества с нами и после — разница налицо, он стал выглядеть совсем по-другому. Неудивительно, что спустя год он стал «Человеком года» по версии GQ. То же самое повторилось с Бастой, Иваном Янковским. Премии больше нет, но потребность одеваться стильно осталась, и мы продолжаем нести свою миссию. Например, с недавних пор в наших смокингах можно увидеть Сергея Лазарева — он таким образом презентует нашу будущую коллекцию. Приятно, что знаменитости возвращаются с обратной связью. Например, Владимир Владимирович Познер сказал, что костюм, который мы сшили для него, — лучший в его жизни. И сразу заказал второй. При этом он много где шил — и в Англии, и в Америке, и во Франции, — но отметил именно нас. Это очень ценно и приятно, он из тех людей, кто не будет раздавать фальшивые комплименты.
Кто из молодых звезд есть в списке амбассадоров бренда?
Рамон: Из молодых звезд у нас Матвей Мельников. Мы, к примеру, поддерживали его концерты в Барвихе. Работать с ним интересно, поскольку это всегда решение индивидуальных задач. Например, мы шили для него брюки, в которых удобно танцевать: сзади вставили в пояс резинку и подобрали эластичную ткань. Недавно шили для него костюм в винтажном английском стиле — в духе героев сериала «Острые козырьки».
За 25 лет существования компании вы прошли не один кризис. Что помогает справляться с непростыми ситуациями?
Рамон: Действительно, за это время мы прошли не один экономический, политический и даже внутренний кризис. Набили шишки там, где нужно было. И сейчас, наоборот, активизировались. Например, открыли ресторан на Пречистенке, рядом с ателье, — и получили новых клиентов, в том числе жителей «золотой мили». Омолодились — и с точки зрения клиента, и с точки зрения готовой одежды, которую теперь продаем. Мы понимаем, что сейчас самое время не только занять первое место, но и доказать, что мы этого заслуживаем. Помню, когда-то говорили, что однажды у ЦУМа возникнут проблемы, связанные с индивидуальным пошивом, но верилось в это с трудом. Однако сейчас у них действительно сложная ситуация: качественных российских брендов на рынке мало. Мы же все эти годы остаемся на одном уровне качества — это и итальянские материалы, и французская фурнитура.
Отечественные бренды должны встать с колен и заявить о себе массово. Но чтобы заявить о себе, нужно соответствовать тому уровню качества, к которому привык избалованный российский потребитель. К примеру, стоимость костюма Mastersuit, сшитого по индивидуальным меркам, — 150 тыс. руб., при этом готовый костюм Tom Ford стоит 700 тыс. руб. Разница есть и в цене, и в уровне пошива. Наш уровень много выше, потому что я был на фабрике, где Tom Ford шьет, мы сами на ней отшивали в свое время линию готовых костюмов, поэтому я понимаю, за что клиент платит у нас. Мы делаем крутые костюмы, которые носятся долгое время, — это проверено нами, многими бизнесменами и нашими звездными амбассадорами.
Алена: Нет никакой фантастики: мы не натираем по утрам жабу и не взращиваем денежные деревья. Лозунг Mastersuit — не пасовать перед сложностями, включать голову и работать. Есть ответственность перед клиентами и амбассадорами: многие из них стали нашими друзьями, мы одели такое количество свадеб, что сегодня к нам приходят дети (а иногда и внуки) наших клиентов. Поэтому у нас нет пути назад.
Сейчас всем российским компаниям нелегко. Какие векторы развития вы видите сегодня и какие инструменты можно назвать рабочими, исходя из вашего опыта?
Рамон: Я уверен, что сегодня нам всем важно объединяться — делать кросс-промо, обмениваться аудиториями. Кроме того, важно находить новые форматы. Мы, к примеру, за два года в Mastersuit Café провели 120 мероприятий: от гастрономических до образовательных. О нас узнала совершенно другая аудитория, которая раньше о Mastersuit и не слышала: люди приходят, спрашивают, когда следующее мероприятие, поэтому мы планируем продолжать в том же направлении.
