Илья Лагутенко
Группа «Мумий Тролль» одной из первых отреагировала на новые обстоятельства нашей жизни, связанные с пандемией. Квинтет под руководством Ильи Лагутенко оказался разбросан по разным частям света, но несмотря на это с первых дней карантина принялся радовать своих слушателей живыми видео с любимыми песнями. Параллельно коллектив заканчивал работу над новым альбомом, получившим название «После Зла». Сама пластинка увидит свет только в декабре, но музыканты уже опубликовали с нее несколько песен, последней из которых стала чувственная ретро-баллада «В Тот День, Когда». Ну а мы поговорили с Ильей Лагутенко о грядущем альбоме и жизни в новой реальности «после зла», причиненного коронавирусом.
— Прежде чем мы поговорим о новой песне и новом альбоме, я должен спросить вас о судьбе московского «Мумий Тролль Music Bar».
— Там все очень печально. Мы надеялись, что посидим на карантине и откроемся. Но оказалось, что хозяин помещения собирается строить там люксовые апартаменты. Мы округлили глаза и пошли собирать вещи. Сейчас стараемся найти какое-то новое помещение, чтобы люди не остались без работы. Да и площадка была все-таки очень достойная — не хотелось бы потерять это движение.
— Очень красивая новая песня «В Тот День, Когда». Звучит довольно неожиданно — похоже на музыку из старого кино или на продюсерские работы Дэнжер Мауса. Расскажите, как появилась эта песня и насколько она отражает звук нового альбома?
— Ну, мне, конечно, всегда сложнее всего говорить о том, как и откуда появилась песня. Я же не продюсер, пытающийся ухватиться за те или иные тенденции. Поэтому все так получается… Знаете, я прекрасно помню, как в начале восьмидесятых предпринимал первые попытки собрать группу. Мы с единомышленниками думали, что же мы будем играть: «А давай "Поворот" "Машины времени"?» А потом начинали играть, и на «Поворот» получалось как-то совсем не похоже. (Смеется.) Так я и решил сочинять собственные песни — чтобы не с чем было сравнивать. Этот подход я практикую и до сих пор. Отчасти из-за отсутствия каких-то навыков, отчасти — из-за идей, которые возникают у меня в голове и не укладываются в существующие рамки. Альбом «После Зла» — это фактически всего второй альбом, который мы пишем силами музыкантов, которые выступают в группе «Мумий Тролль» последние семь лет. Прошлый альбом «Восток Х Северо-Запад» был во многом интуитивным — мы его записали за десять дней. Работа над нынешней пластинкой, наоборот, оказалась растянута во времени. Мы начали сочинять года три назад, но так увлеклись гастрольными путешествиями, что никак не могли… Не могли…
— Вернуться в студию?
— Да, точно. В итоге мы только в феврале сумели закончить работу. Отчасти стоит даже поблагодарить эпидемиологическую ситуацию за то, что письмо не позвало куда-нибудь в дорогу. В общем, да, альбом будет примерно таким. Мы держались за лирическо-романтическую идею всего этого винтажного аналогового звука, который мне и музыкантам «Мумий Тролля» очень нравится. От этого никуда не уйдешь. Я в последнее время — особенно во время локдауна — становлюсь цифровым диссидентом в том, что касается музыки. Жить и общаться приходится при помощи современных технологий, и поэтому хочется оставить какую-то часть жизни, в которой я их не касаюсь. Музыкальное восприятие идет исключительно через винил и пленку. Я разрыл какие-то свои старые кассеты, приобрел двухкассетный магнитофон — вроде того, на который когда-то мы начинали записывать свои песни. Я мыслю понятием виниловой пластинки. Она не должна быть долгой — 15-20 минут на одной стороне. Важно еще, чтобы проигрыватель не был автоматическим, чтобы самому успеть перевернуть пластинку, иглу не испортить.
Компания для записи подобралась знакомая, мы использовали только аналоговую аппаратуру, писались на пленку. У нас был замечательный опыт с переизданием «Морской» и «Икры», когда мы нашли все существующие пленки и сделали новый мастеринг. Техника для этого есть только в Токио, в Германии и в Лос-Анджелесе. Мы получили замечательно звучащую запись и так обрадовались, что решили и эту запись сделать такой же. Мне хотелось, чтобы альбом был именно таким по настроению. Настроение сегодняшнего дня мечтательно-созерцательное. Непонятно, чего ожидать от будущего, так что приходится только фиксировать этот момент. Что же касается песни «В Тот День, Когда», то она возникла из мелодических зарисовок нашего гитариста, к которым я придумал текст. Жаль, что я писал его не в блокнот, а в айпеде — вчера проверял, когда была последняя правка — 19 апреля прошлого года.
— То есть вы писали альбом живьем?
— Да-да. Было очень много подходов к записи барабанов. В студии, где мы работали, очень много таких игрушек для музыкантов, открывающих простор для экспериментов. Альбом собирался как такой, знаете, аудиоконструктор. Другое дело, что широкому слушателю вряд ли есть до всего этого дела… Но надеюсь, что и остальные песни вас не разочаруют. Нас, во всяком случае, не разочаровали.
— Простите за идиотский вопрос, но что означает название альбома — «После Зла»?
— Все просто — это строчка из песни, которая еще не опубликована. У меня сложные отношения с названиями альбомов. Я до последнего откладываю эту работу, пока ко мне не придут и не скажут: «Все, Илья! Надо издавать. Ты должен принять какое-то решение». Как правило, это решение интуитивное. Здесь я, опять же, прошелся по собственным строчкам и быстро выбрал. В свете событий в стране и в мире, мне кажется, оно звучит правильно. Всем же хочется, чтобы все снова стало хорошо. Многие говорят, что мы сейчас вернемся туда же, где остановились. Я в это не верю — не думаю, что мы куда-то вернемся, и, думаю, к лучшему. Но есть надежда, что все как-то образуется, что зло закончится. В нашей жизни как музыкантов произошли ведь катастрофические изменения. Концертная индустрия погибла по всему миру, и я не знаю, когда этот труп реанимируют. Наши жизни были выстроены вокруг этой конструкции последние 25 лет. Так что хочется поскорее определиться с тем, что же будет дальше.
— У вас в последние годы значительно поменялся состав, да и звучит «Мумий Тролль» совсем иначе. У вас есть ощущение, что вы играете в другой группе — не той, что 20 лет назад?
— Да у меня, собственно, никогда не было ощущения, что у меня одна и та же группа. Дело в том, что первый музыкальный коллектив я создал с соседом по лестничной площадке — тому есть документальные свидетельства. Это была группа двоих пацанов, к которым примкнули еще трое. Никто из нас пятерых так и не научился играть на музыкальных инструментах, но у меня, во всяком случае, всегда было желание держать группу на плаву. Так что я еще много десятков лет назад вступил на этот путь: «Ну, ладно, этот не умеет, может, тот сыграет». Из людей, которых зрители запоминают на сцене, кто-то провел в группе год-два, кто-то десять — не больше. Это человеческий фактор. Люди же занимаются музыкой из разных побуждений. Кто-то ради веселья, кто-то ради опыта. А у меня назад дороги нет. (Смеется.)
— Я перед нашим разговором читал несколько ваших интервью последних лет, где вы сетовали, что рассчитывали на музыкальный переворот, который произойдет благодаря вашему опыту…
— Знаете, мне с самого начала нравилась идея рок-группы как некоего единого организма, компании друзей, которые собрались и пошли вперед, — The Beatles, The Rolling Stones, Radiohead, — есть еще несколько примеров. Мне всегда нравилась модель и хотелось, чтобы у меня получилось так же. Но так же не получалось. Друзей моих вообще не интересовала идея рок-группы. Я помню, что в нашей школе всем было начхать на рок-н-ролл. Владивостокский псевдо-рок-клуб насчитывал от силы человек 50. Так что не надо преувеличивать. Да, мне казалось, что жизнь становится краше и интереснее с разнообразием музыкальных жанров, мне хотелось создать группу, которая нравилась бы мне самому. Я в тот момент живьем видел «Машину времени» и… И группу «Форум». Но в обоих случаях мне хотелось что-то подправить. Песни групп Ленинградского рок-клуба я слышал, но живьем этих людей увидел только лет через 15 после того, как услышал их песни. В общем, мне просто хотелось что-то созидать. И когда у группы «Мумий Тролль» случился этот взлет популярности, я был уверен, что он что-то сдвинет в окружающем пространстве. Я же вообще убежденный сторонник креативной индустрии, мне кажется, придумывать работу из ничего — самое замечательное, что есть в жизни…
У меня, кстати, буквально вчера был разговор с владивостокскими промоутерами — молодежь подросла и собирается наступить на те же грабли, на которые я пытался наступить десять лет назад. Они мне говорят, мол, у нас же час лета от Токио, час лета от Сеула — привезем больших артистов, впишем их в мировой тур и будет о-го-го! А потом начинается арифметика. К моему большому сожалению, за последние 15-20 лет никто не попытался взрастить сцену молодых независимых коллективов, способных собирать несколько тысяч человек, которые могут платить за билеты. Поэтому мы остаемся с группами MTV 90-х годов — Muse, Red Hot Chili Peppers, Rammstein, — у которых бюджет одного выступления превышает сбор хоккейного дворца спорта во Владивостоке. А почему это произошло? Потому что в то время, когда нужно было принимать решения, никто этого не сделал. Поэтому… Ну вот что случилось после «Мумий Тролля»? Пять коллективов, дай бог, которые выжили до сегодняшнего дня.
— Ну почему? Случились же рэперы, например.
— Да я их туда же причисляю. Вася Вакуленко может собирать, конечно, но с материалом, хм, иногда спорным в жанровом отношении — в моем понимании. (Смеется.) Я говорю о том, что нету сотен коллективов, которые могут собирать людей и привлекать качеством материала.
— Слушайте, ну время взлета вашей популярности пришлось на нулевые — довольно сытое десятилетие.
— Я согласен, что сошлось много факторов, много звезд были благосклонны. Мы удачно подвернулись под руку. Я говорю «подвернулись», потому что песни с первых двух альбомов «МТ» были написаны за десять лет до записи и никем не были востребованы. Были другие настроения, все ждали перемен, рыба гнила с головы.
— Да, эти песни я прекрасно помню.
— И это было круто — они были первыми источниками моего вдохновения. Я тоже хотел так сочинять, но… Подпольная владивостокская пресса называла нашу музыку «пляжной романтикой». И я от этого совершенно не открещиваюсь…
— Ну, ваша новая песня «Лето без интернета» — это и есть чистая пляжная романтика.
— Точно. Она никуда не делась. Пляж, горизонт впереди, что там за ним… Задумываешься, мечтаешь, отключаешься от того, что происходит за спиной.
— При этом стилистически это совсем другая музыка. Как ее воспринимают ваши слушатели?
— Я в последнее время часто шучу, что благодаря пандемии мы стали блогерами и веб-моделями поневоле. (Смеется.) Обычно у меня не хватало времени на то, чтобы читать, что пишут в сетях, а сейчас приходится. И я вижу, что есть люди, которые начинали с «Икры», есть те, для кого первой песней была «Карнавала.нет», а есть и те, кто полюбил нашу музыку с песни «С чистого листа». Я знаю, что у нас есть 13-14-летние слушатели. Причем они сами — не то, что мама с папой велели послушать. Есть и такие, но, честно говоря, я этих мам-с-пап тоже не очень поддерживаю: «Что ты там слушаешь рэп свой! Вот, послушай, что мы в твои годы слушали!» Они же ностальгируют не по музыке, а по себе тогдашним… Оголтелая популярность «Мумий Тролля» в конце девяностых, конечно, осталась в головах. Но, с другой стороны, ничего ведь больше толком и не было. Опять же, я прекрасно понимаю, что сейчас, покупая пластинки, хочу купить те же пластинки, которые были у меня в детстве. Стою у прилавка, смотрю и думаю: «Ага, вот этот альбом группы Yes был неплохой». Но где сегодняшний мир, а где группа Yes? Два мира, два детства… Но я, прежде всего, меломан — всегда был и остаюсь. Я не бью себя в грудь и не кричу, что я музыкант или великий продюсер, что я что-то там закончил или у кого-то учился. Моим учителем был проигрыватель. У меня нет одного жанра, к которому я приклеен, всегда хотелось узнать побольше.
Придумывать работу из ничего — самое замечательное, что есть в жизни.
— Пару лет назад вы говорили, что много слушаете эмбиент, Рюити Сакамото…
— Да, Сакамото я всегда любил. Забавно, что любовь к нему пришла через группу Japan.
— Ну да, как и почти ко всем.
— Недавно мы, кстати, всей группой успели посмотреть на него живьем. Он просто играл один на рояле. Это было потрясающе. Я рад, что у Сакамото сейчас все в порядке — недавно же у него было плохое здоровье. К нам на фестиваль V-Rox несколько лет назад приезжал Юкихиро, который когда-то был у Сакамото барабанщиком. Я спрашивал тогда, может ли он доехать до Владивостока, и Юкихиро сказал, что Сакамото очень болеет. Ну вот, уже не болеет, к счастью.
— Я, собственно, хотел спросить, что вы сейчас слушаете?
— Много слушаю, не знаю, как это сейчас называется… Современный фри-джаз, наверное. Лондонская, калифорнийская, чикагская тусовка — то, что издает лейбл International Anthem, Макая Маккрейвен, Джефф Паркер. Меня на них навел Пол Брайан — продюсер, который живьем играл и, надеюсь, будет еще играть, — с Паркером. Брайан продюсировал альбом Паркера «The New Breed», который мне очень нравится по звуку. Это такая смесь джаза и очень скрупулезного редактирования. Кроме того, вы уже упомянули Дэнжер Мауса — за ним я тоже слежу, конечно, с давних времен. Он же тоже фанат лампового подхода, но по-своему — через хип-хоп. Некоторое время назад был на презентации его проекта Lux Prima— очень интересная работа с визуальной частью, среди прочего. Мне вообще нравится, как люди объединяются, создают коллаборации с привлечением визуальных артистов, интерактива, как выстраиваются концептуальные проекты. Мне вообще всегда была близка идея концептуального альбома, когда не только все песни объединены сюжетом, но и есть какое-то продолжение в концертной плоскости, в частности.
— Скажите, а как вы относитесь к продолжающимся разговорам о том, что альбомы сейчас никому не нужны?
— Ну, кому-то не нужны, а мне — нужны. Этим разговорам действительно уже много лет. Зачем альбом, если можно на сингле выехать. Да в принципе, музыка и начиналась с синглов — «Rock Around The Clock» и так далее… Но я вырос в семидесятые-восьмидесятые, когда концептуальные альбомы поражали воображение — «Стена» Pink Floyd, «Lamb Lies Down On Broadway» Genesis. Это, кстати, вообще, было большое потрясение. Я переводил эту пластинку, понимал, что там много какого-то смысла, но никак не мог понять, причем тут барашки на Бродвее?! (Смеется.) Ну, не знал я тогда слова «агнец».
— Давайте напоследок поговорим о том, что вам предстоит в ближайшем будущем. Я так понимаю, что вы планируете каким-то образом сыграть концерт, посвященный юбилею альбома «Точно Ртуть Алоэ»?
— Да, у нас планировался юбилейный тур, был объявлен сбор песен для трибьюта, но в итоге концерты, конечно, отменились. Сейчас мы работаем над тем, чтобы сыграть этот концерт виртуально. Нашли даже способ преодолеть технические проблемы с одновременной игрой на музыкальных инструментах из разных частей света. Так что концерт все-таки состоится. Занятно, кстати: я недавно вспомнил, что «Точно Ртуть Алоэ» — это как раз тот альбом, из-за которого был сыр-бор с выпускающей компанией. Мы тогда решили выложить альбом в интернет — это была революционная идея. Я говорил, что это никак не повлияет на музыкальные продажи — ну, сколько людей вообще знало тогда об интернете? А у скольких был компьютер? Я просто понимал, что есть новые технологии, которыми надо пользоваться. В общем, на миллионном скачивании сервер сдох. Я к тому, что виртуальная презентация именно этого альбома сейчас наверняка придется многим по душе. Другое дело, что все это, конечно, не решит главных проблем: все-таки так очень тяжело совместно музицировать. И хотелось бы, конечно, вернуть роскошь живого общения, по которой мы все сильно изголодались.
