Стиль
Герои «Главное модное шоу происходит на улицах». Вспоминаем Билла Каннингема
Стиль
Герои «Главное модное шоу происходит на улицах». Вспоминаем Билла Каннингема
Герои

«Главное модное шоу происходит на улицах». Вспоминаем Билла Каннингема

Билл Каннингем
Билл Каннингем
13 марта исполнилось бы 90 лет Биллу Каннингему — знаменитому стритстайл-фотографу. Биография Каннингема тянет на сериал — об этом говорят его мемуары, недавно выпущенные на русском языке издательством «Манн, Иванов и Фербер».

Вскоре после смерти Каннингема, в июне 2016 года, американские фотографы, работающие на неделе моды, переоделись в синие куртки, ассоциирующиеся с родоначальником стритстайл-фотографии. Мэрия Нью-Йорка решила временно переименовать угол 57-й улицы и Пятой авеню в угол Билла Каннингема: именно на этом пятачке он чаще всего работал. Суд Манхэттена оценил его фотонаследие в миллион долларов.

«До сих пор мое любимое времяпрепровождение — наблюдать за людьми. Это лучшее в мире образование», — говорит Каннингем в мемуарах. В книге «Модное восхождение» речь идет о временах, когда он еще не получил свое главное звание, по которому в основном известен во всем мире, — первый стритстайл-фотограф.

Фото: издательство «Манн, Иванов и Фербер»
 

Разнорабочий

Каннингем вырос в Бостоне в строгой религиозной семье, которая относилась к его увлечению модой крайне негативно. Телесные наказания, равно как и постоянные попреки, были нормой, а осуждение со стороны соседей — самым страшным кошмаром.

С раннего детства Каннингем работал, причем делал это не потому, что семья бедствовала или родители заставляли его трудиться, — ему просто нравилось быть занятым, хотелось независимости и собственных денег, которые он тратил или на одежду, или на материалы, из которых сам мастерил вещи и шляпы.

В 12 лет Каннингем впервые получил работу, пусть отдаленно, но все же связанную с модой — стал курьером у портного. По воспоминаниям самого Каннингема, именно тогда он начал понимать, как шьется красивая одежда. Приблизительно в это же время мальчик стал работать кладовщиком в универмаге Jordan Marsh, где он внимательно изучал окружавшие его вещи и «уже через пару недель мог отличить лучший товар от посредственного, на каждый день».

Поворотным моментом в его судьбе стало место в бостонском подразделении универмага Bonwit Teller. Отработав там несколько лет и уже окончив школу, Каннингем смог заполучить место в стажерской программе, ради которой бросил учебу в Гарварде и переехал работать в Нью-Йорк. Он любил этот город больше любого другого до конца жизни.

Дизайнер

«Главное, что побудило меня начать свой бизнес, — мечта сделать мир счастливее, одевая женщин так, чтобы те вдохновляли самих себя и всех, кто их видел. Мне хотелось, чтобы мода несла счастье в мир; боже, каким же я был идеалистом!» — вспоминает Каннингем свои первые шаги в роли дизайнера.

Оказавшись в Нью-Йорке, он решил запустить свой бренд шляп и назвал его William J. — Каннингем намеренно исключил фамилию, «чтобы родные не возмутились». Из-за этого начинания он был уволен из Bonwit Teller, едва сводил концы с концами и в буквальном смысле работал за еду в ресторанах, а чаевыми оплачивал материалы и аренду маленького помещения, с которым постоянно случались какие-то бытовые проблемы: то потоп, то облава полиции.

Фото:  Ron Galella, Ltd./WireImage

Каннингем сталкивался с непониманием со стороны как покупателей, так и прессы, утверждая, что опережал существующие тренды на несколько лет вперед. Дизайны его шляп воровали, оплату задерживали, впрочем, со временем он все равно обзавелся своей постоянной клиентурой и смог нащупать правильный вектор развития бренда, творя для души, но одновременно не забывая о коммерчески успешных аксессуарах. Особенно хорошо распродавались береты, к которым Каннингем относился с нескрываемым презрением: «Если вас интересует шляпное дело, попомните мой совет и шейте береты — вам никогда больше не надо будет беспокоиться о пропитании. Для шляпника берет — все равно что маленькое черное платье для дизайнера одежды».

Вообще одно из ключевых личностных качеств Каннингема — умение обращать любые, даже самые плачевные обстоятельства в свою пользу. Даже получив повестку в армию, он каким-то образом сумел предугадать, что его отправят служить именно во Францию, и начал изучать французский язык. Уже на службе, буквально в полевых условиях он открыл небольшую шляпную мастерскую, где не только шил аксессуары, но и учил этому занятию жен своих начальников. Кроме того, за время, проведенное во Франции, Каннингем успел посетить показы недели моды в Париже и пообщаться с дизайнерами, редакторами, байерами и другими людьми, работающими в модной индустрии.

Вернувшись в США, Каннингем возродил свой бренд и даже добился определенного успеха. Тем не менее закончилось все печально: «Моя детская любовь не умерла, а просто испарилась. Женщины перестали носить шляпы». Из-за нехватки клиентов дизайнер был вынужден закрыть бренд.

Репортер

«В моде есть лишь одно правило, о котором не стоит забывать ни клиентам, ни дизайнерам: когда вам начнет казаться, что вы все знаете и уловили дух времени, в ту самую секунду забудьте обо всем, чему вы научились, переверните это с ног на голову, найдите новое применение старой формуле. Мода живет и дышит постоянными переменами» — кажется, что Каннингем руководствовался этим правилом на любом поприще.

После закрытия бренда он ушел в журналистику и стал вести колонки для газеты Women’s Wear Daily, переделкой которой в то время активно занимался издатель Джон Фэйрчайлд — младший. Каннингем вспоминает, что до реформ Фэйрчайлда Women’s Wear Daily называли библией моды, теперь это был Новый завет.

Оказалось, что Каннингем обладает интересным, а главное, совершенно небанальным стилем письма. Он освещал модные показы, презентации и светские мероприятия, куда ранее проникал без приглашения, маскируясь под официанта или используя запасные выходы и пожарные лестницы. Каннингема всегда интересовала лишь мода, а не статус или репутация, писал он честно, не скупясь на хлесткие метафоры и эпитеты. Однажды директор универмага Bonwit Teller даже поставил Каннингему синяк и вышвырнул его с шоу после негативной рецензии на показ.

Фото: Cindy Ord/Getty Images for Mercedes-Benz Fashion Week

Из-за прямоты и непредвзятости у Каннингема также разладились отношения с Фэйрчайлдом — младшим, который не позволил опубликовать негативный отзыв на показ Christian Dior (прочитать его можно в мемуарах). В книге Каннингем едко проходится не только по дизайнерам и светским героям, но и по своим коллегам-журналистам: «Прессу холод, кажется, ни капельки не волновал, ведь раздутое самомнение журналистов могло согреть весь дворец целиком!» — вспоминает он неделю моды во Флоренции.

Самым гениальным дизайнером эпохи Каннингем считал Кристобаля Баленсиагу, на показ которого в Париже смог прорваться лишь после того, как уволился из Women’s Wear Daily. Каннингем утверждал, что работы кутюрье — лучшее, что есть в моде на данный момент: «Я понял, что никто больше не сможет изменить мою философию моды, потому что увидел доказательство того, что истинное творчество существует, и ради него стоит взбираться на вершины и терпеть все невзгоды, что встречаются нам по пути».

Фотограф

«Главное модное шоу происходит на улицах. Так было и так будет всегда», — говорит Каннингем-фотограф в документальном фильме Ричарда Пресса «Билл Каннингем Нью-Йорк».

Фото: Kristy Sparow/Getty Images

Во время чтения мемуаров невозможно не сравнивать Каннингема с другой крупной фигурой фотографии XX века — Сесилом Битоном. Вот только Битон происходил из очень обеспеченной семьи и с раннего детства был вхож практически в любые дома, тогда как Каннингем прокладывал путь в жизнь самостоятельно и, в отличие от Битона, интересовали его в первую очередь не люди, а их одежда. Он и сам говорил, что во времена Women’s Wear Daily сначала обращал внимание на образ человека и только после этого — на его имя.

Фото: kinopoisk.ru

Почти 40 лет Каннингем сотрудничал с New York Times, ведя рубрики «На улице» и «Вечерние часы». В первую колонку попадали как знаменитые модные герои Нью-Йорка, так и безвестные люди. В дальнейшем, с развитием интернета, эта история переросла в видеоблог фотографа: каждый его герой рассказывал что-то о вещах и своем отношении к моде.

В колонке «Вечерние часы» разбирались образы гостей светских мероприятий, к которым Каннингем относился неоднозначно. Сам он считал, что «деньги лишь дают возможность плохому вкусу проявиться ярче и перерасти в откровенную вульгарность». Впрочем, в своих обзорах он никогда не критиковал гостей, стремясь найти среди них наиболее интересно одетых.