Первого марта в Национальном центре «Россия» открылась архитектурная выставка «Рождение масштаба». Одна из частей экспозиции рассказывает, как почти тысячу лет назад на пространствах нашей страны появлялись авторитарные княжества и города-республики, как возникали архитектурные памятники и почему сегодня, торопясь на очередную встречу в центре города, мы не всегда осознаем, что проходим мимо архитектурных шедевров.
Историки на этот счет спорят. Есть теория, что Средневековье в классическом понимании заканчивается открытием Америки. Или Великой французской революцией. Обычно в истории архитектуры граница проходит по эпохе Петра I. Она приносит совершенно другую эстетику, технику и так далее. Потому условная граница — это конец XVII века, начало эпохи Российской империи.
Надо понимать, что Русь так называли скандинавы. Городов в Скандинавии и сейчас мало, и тогда их было немного. Там люди жили уединенно, небольшими поселками. И поэтому при попадании на Восточноевропейскую равнину, на путь из варяг в греки, они были поражены количеством городков, крепостей, которые на нем находились. Это были маленькие городки и маленькие крепости. Но их было очень много. И по сравнению с холодной скалистой Скандинавией, где жили хуторами, для них это была более урбанизированная территория.
Средневековый русский город — это небольшая крепость. Она была окружена земляным валом, на котором стояла деревянная стена. Это всегда укрепленное место. «Город», «городить», «городьба», «изгородь» — все эти слова говорят об отгороженности территории от внешнего мира. Есть такое обозначение населенных пунктов, как селище. Сейчас мы это слово не употребляем. Тем не менее понятие «селище» употребляют археологи, имея в виду населенный пункт, который не был огражден стеной. То есть город — это стена, а селище — это поселок без стены.
Многие европейские города создавались по образу и подобию Рима. Поэтому городская среда в них была уже сложившаяся. И если мы смотрим какой-нибудь исторический фильм про Западную Европу, мы видим, что у феодала есть свой замок, он в нем живет, и есть город, который ему принадлежит. А у нас такого обычно не было. На Руси замок, он же кремль, — укрепленное место внутри города, где находился княжеский двор. В отдельных случаях такое место выносилось за пределы города. Например, Боголюбово во Владимире.
Боголюбовский белокаменный дворец — построенная в 10 км от Владимира в 1158–1165 годах загородная резиденция князя Андрея Боголюбского. Возникший рядом городок получили название Боголюбово.
Если в Западной Европе феодал собирал деньги и судил, то на Руси эта смычка между городом и князем была теснее. Потому что князья понимали, что город — это их центр власти, оплот, крепость и так далее. Европейский город — это сложившаяся институция, а древнерусский город — это военный пункт, который находился под защитой князя. В истории Руси набеги случались постоянно. Поэтому город нуждался в большем военном управлении, чем в Западной Европе, где такой острой нужды не было.
На первом этапе вся древнерусская архитектура практически ничем не отличалась, потому что строили в разных городах одни и те же строительные бригады, которые нанимались к разным князьям или к разным архиепископам.
Историческая наука склоняется к тому, что на первом этапе становления русской государственности это были греки — те, кто выезжал из Византийской империи на заработок. Но буквально через 20–30 лет уже видно, что появляются свои мотивы, появляются свои зодчие. В летописи сохранено несколько имен, Петр Милонег, например.
Петр Милонег — зодчий времен Древней Руси. Годы рождения и смерти неизвестны. Один из немногих русских архитекторов домонгольского периода, чьи имя сохранилось в письменных источниках. Был личным зодчим киевского князя Рюрика Ростиславовича, значительно повлиял на киевскую школу зодчества.
С XIV–XV веков появляются отличия условно авторитарных княжеств (Москва, Тверь, Владимир) и городов-республик (Псков, Новгород). Самый яркий пример — новгородские храмы, даже не городские, а районные. Эти «муниципальные» храмы имеют подклеты, в которых можно что-то хранить, т. е. эти храмы несут не только сакральную, но и практическую функцию. Не как во Владимире, где Успенский собор с белокаменной резьбой — это прежде всего репрезентация княжеской власти. Дескать, князь настолько могуч, настолько богат, что может построить такое чудо. Парадоксально, однако Новгород практически всегда был богаче Владимира.
Другими словами, в вольных городах было больше храмов, но они были аскетичнее. В княжеских городах храмов меньше, но они гораздо помпезнее. Именно последние мы в основном помним.
О неоднозначности его влияния говорить не приходится. Сильно пострадало большинство городов Руси, чья деревянная застройка была уничтожена, а каменная повреждена. Однако храмы довольно быстро стали восстанавливаться, поскольку монголы обложили налогом всех, кроме церкви. (Она не облагалась первое время, потому что монголы боялись местного бога.) И поэтому у князей даже появилась практика свои доходы от монголов утаивать через церковь. Что позволило копить деньги и для нового строительства крепостей и храмов.
У нас в архитектуре много элементов, которых в архитектуре других стран не встречается или выглядят иначе. Из самых ярких элементов можно выделить богатое украшение резьбой, массовое использование изразцов, лемехи — слегка изогнутые дощечки для покрытия круглых форм, луковичные купола церквей, разные типы закомар — полукруглых завершений участков стены. Много скругленных элементов.
Если говорить про архитектуру в целом, заметно, что наши храмы скорее работают на внешнее восприятие. Они воспринимаются монументально, а внутри камерно. Связано это прежде всего с тем, что такие помещения гораздо легче отапливать. Такая планировка храмов сильно отличается от европейской.
Петр строил Петербург по примеру городов Северной Европы, то есть не как русский город, а именно как европейский, причем приморский. До Петра такого не было, потому что древнерусское государство выходов к морю фактически не имело.
Но главное отличие от других городов в том, что Петербург основан государством в конкретном месте. По заранее определенному плану. Не стихийно. С Петра начинается централизованное городское планирование. И более того — общегосударственная эстетика. Украшения фасадов домов для купцов, мещан и прочих стали четко регламентироваться.
Любой горожанин сейчас с этим сталкивается. В Москве, например, достаточно пройтись по району Китай-города и подняться вверх к Ивановскому монастырю, потом налево, потом маленькими переулками, которые абсолютно нелогичны. Эти стихийность и разнообразность и есть влияние средневековья.
Большое количество экспонатов предоставил Музей архитектуры. В первую очередь это макеты и модели, в том числе памятников деревянного зодчества, а также артефакты советской эпохи. И нам бы хотелось, чтобы зритель, глядя на эти памятники, понимал разнообразие отечественной архитектуры и ее ценности.
Сотни раз мы ходим на работу мимо этих памятников и можем ходить всю жизнь, но не замечать. На самом деле архитектура — это важная часть искусства. Это искусство, которое всегда рядом с человеком. Но люди слабо в ней разбираются. И это плохо, потому что мы отсоединены от важной части своего наследия.
Мы хотим, чтобы на основании этой выставки зритель понял, что архитектура это не просто строительство домов, в которых мы живем, — все это создание определенной среды, которая формирует человека.
Реклама. АНО «Дирекция Выставки Достижений "Россия"», erid: F7NfYUJCUneRHUXBFVJQ
