Эмма (глазастая актриса Аня Тейлор-Джой из «Ведьмы» и «Сплита») — молодая, обеспеченная, надменная и красивая (впрочем, перед нами история с неблагонадежным рассказчиком-нарциссом), англичанка, которая — дикость для XIX века — не стремится замуж, зато ловко соединяет сердца всех, кто имел несчастье оказаться рядом. Девушка живет с неуклюжим, но любящим ее отцом (Билл Найи в уморительном образе человека-суриката) и все время ругается с язвительным соседом Джорджем Найтли (музыкант Джонни Флинн), который старше ее на 15 лет и обожает нравоучения. Но истинных намерений мужчины Эмма не замечает — уж больно она увлечена налаживанием личной жизни своей новенькой гувернантки (Миа Гот из «Нимфоманки»). На заднем же плане этой великосветской комедии кипит пасторальная жизнь английских крестьян — и мелькают такие родные уже звезды из сериалов «Игра престолов», «Половое воспитание» и «Шерлок».
Казалось бы, налицо все слагаемые остроумной, но чинной британской экранизации национальной классики. Но режиссер фильма — американская дебютантка Отем де Уайлд, фотограф модных журналов и хроникер жизни рок-звезд. А сама атмосфера в киноиндустрии сегодня предполагает не адаптацию, а ревизию классики.
Вот Apple TV+ в сериале «Дикинсон» превращает в хулиганскую панк-балладу биографию американской поэтессы-затворницы Эмили Дикинсон. Вот Грета Гервиг, перемонтировав последовательность событий в «Маленьких женщинах», делает из классического романа воспитания девочек манифест ответственного и осознанного равенства полов — и в творчестве, и в любви, и в труде. Вот английский комик Армандо Ианнуччи показывает на фестивале в Торонто версию «Дэвида Копперфильда» с индусами, азиатами и африканцами в ролях белых героев — и эта странная чехарда сперва смешит, а затем заставляет раз и навсегда забыть о цвете кожи. Вот грек-провокатор Йоргос Лантимос в своей «Фаворитке», напротив, показывает, каким бывает женское коварство. В его фильме-дворце ведут игру на выживание сразу три леди Макбет — в исполнении Эммы Стоун, Оливии Колман и Рэйчел Вайс.
Британцы тем временем экспериментируют с творческим наследием Стокера, Дойла и самой Джейн Остин. В одной из экранизаций ее «Гордости и предубеждения» за сердцем Элизабет Беннет охотились настоящие зомби. На стадии трейлера «Эмма» тоже казалась чем-то вроде «Марии Антуанетты» — формально строгой костюмной драмой, внутри которой зреет бунт молодости и панк-рока.
Так вот, все надежды, оказывается, лучше было оставить на входе: никаких смысловых и художественных революций в «Эмме» нет. Новизна здесь, как ни странно, заключается в консерватизме. Прорыв этого фильма заключается не в том, что он переписал роман Остин, а в том, что он потрудился внимательно и бережно его прочитать. У дебютантки де Уайлд получилась очень точная адаптация, которая — возможно, впервые — передала саму суть творческого метода Джейн Остин.
«Эмма» — роман, которому в декабре исполнится целых 205 лет. Он был написан стремительно: англичанка закончила рукопись еще до того, как издатели успели напечатать «Мэнсфилд-парк». Современные филологи порой называют «Эмму» революционной прозой, стирающей грань между повествованием от первого и от третьего лица. Главная хитрость романа в том, что заблуждения героини в нем становятся заблуждениями читателя, который увидит ясную картину событий лишь на последних страницах. Но есть ощущение, что должной славы текст так и не получил: его тираж не был распродан при короткой жизни Остин, а кино обращалось к нему гораздо реже, чем к «Гордости и предубеждению».
Самая известная экранизация — комедия «Бестолковые» 1995-го года, переселяющая Эмму из старой доброй Англии в Беверли-Хиллз 90-х. Из-за этого проекта (и правда бестолкового) сильно пострадал другой. В начале девяностых студия Miramax братьев Вайнштейнов мечтала превратить «Эмму» в мюзикл про современный Нью-Йорк, сняв своеобразный ответ шекспировской «Вестсайдской истории». Но «Бестолковые» оказались проворнее, и Miramax пришлось сделать традиционную костюмную драму — зато с Гвинет Пэлтроу. Были еще и сериалы — в том числе с Кейт Бекинсейл — но причислить их к классике трудно. Недооценивали Остин и при жизни. Особое предубеждение к ней испытывали гордые писатели-мужчины. Набоков говорил, что «не видит в "Гордости и предубеждении" ничего». А Генри Джеймс называл стиль Остин «инстинктивным» — мол, барышня и сама не знала, почему ей так хорошо удавалось писать.
Так вот, новая «Эмма» дает Генри Джеймсу запоздалый, но твердый ответ: еще как знала. У манеры письма Остин есть изящное французское название — style indirect libre. По сути, это смешение объективных фактов, известных рассказчику, и субъективного мировосприятия героя. Юная и вздорная Эмма настолько уверена в своем превосходстве над остальными, что не замечает, как окружает себя иллюзиями. К счастью, это иллюзии не психиатрического, а романтического толка: девушка не понимает, кто и в кого влюблен. А у беспечных английских дворян как назло много времени, чтобы влюбляться. Читатель, привыкший верить рассказчику, оказывается в ловушке вместе с героиней.
Но обман на экране — совсем не то же самое, что обман на словах. Так что режиссеру Отэм де Уайлд и актрисе Ане Тейлор-Джой пришлось разработать целую теорию заговора против зрителя. «Эмма» — вроде бы типичная британская романтическая комедия, но фильм успешно водит нас за нос. Все, что говорит героиня, нужно делить надвое. К персонажам, мелькнувшим на заднем плане, лучше бы присмотреться. Первую половину фильма Тейлор-Джой играет не реальную Эмму, а представления самоуверенной Эммы о себе самой. Но потом сюжет дает героине отрезвляющую пощечину (в печальной сцене с унижением пожилой мисс Бэйтс, в которой зритель перестанет смеяться и начнет плакать) — и персонаж преображается вместе с актрисой. А на заднем плане резко — без антракта — меняются декорации.
За игривой музыкальностью фильма таится глухота к чужим чувствам. За его нежными танцевальными номерами — неуклюжесть людей, которые не могут расслышать собственное сердце: уж больно много на них нарядов. Даже легкость быта героев (британские аристократы, в отличие от Константина Левина, не утруждают себя работой в поле) оказывается обманчивой — чего стоит хотя бы их твердая самодисциплина в каждую секунду жизни. Все эти персонажи, в общем-то, находятся на изоляции от реальности. Весь их досуг — сплошная видеоконференция за 200 лет до изобретения Zoom. Но какой порядок они поддерживают в себе и вокруг себя.
«Эмма» может показаться веселой и наивной, но на самом деле это такое же большое кино о любви, как и «Гордость и предубеждение». Просто здесь чаще шутят английские шутки и меньше ругаются под дождем. Хотя и без трогательного признания в любви с атмосферными осадками тоже не обойдется. Недооцененный роман наконец-то обрел адекватную экранизацию. Которая тоже, скорее всего, останется недооцененной — но уж таков путь.
