Возможно, это самый необычный из пятизвездочных отелей британской столицы. Судите сами: во-первых, здесь есть настоящий масонский храм, во-вторых, на этом месте когда-то находился Бедлам — лечебница для душевнобольных, название которой стало нарицательным. В-третьих, здесь недавно появился номер люкс, четверть стоимости которого будут отчислять на борьбу со СПИДом.
Andaz — это дизайнерская линейка корпорации Hyatt. Если вы прежде не слышали это название, не удивляйтесь: лондонский отель — один из всего двух в Европе, второй находится в Амстердаме. Здание лондонского отеля Andaz Liverpool Street London стоит на перекрестке у станции Liverpool Street, где встречаются линии метро и пригородных поездов. Земля под ним — «как швейцарский сыр», говорят местные жители: здесь все изрыто тоннелями, а сам отель, как и окружающие здания, стоит на стальных сваях, уходящих в глубину земли.
Соседи-масоны
У отеля есть секретное нутро. Когда несколько лет назад архитекторы бюро Теренса Конрана занимались реновацией здания, они уткнулись в стену, за которой по чертежам полагалась еще одна комната. Стену решительно разломали, и за ней обнаружился настоящий масонский храм — зал овальной формы с мраморными колоннами, резными деревянными креслами и троном. Над троном выбиты слова Audi, vide, tace, первая часть масонского девиза «Слушай, смотри и молчи, если хочешь жить в мире».
Масоны, если кто не в курсе, до сих пор существуют и собираются на заседания в ложах. Ничего общего с камланиями и ритуалами из мистических триллеров: обычно это просто группа солидных мужчин, бизнесменов и чиновников, которые собираются в закрытой комнате и обсуждают мировой порядок. Масонский храм, обнаруженный в здании Andaz, принадлежал ложе квартала Уайтчапел. Теоретически к этой же ложе мог принадлежать и Джек Потрошитель — по одной популярной теории, он был масоном. Правда, эту версию не так давно развенчали, но Уайтчапел, где происходили знаменитые убийства, в самом деле начинается буквально за углом.
Узнав, что храм расконсервировали, члены ложи договорились с отелем, что будут, как и раньше, собираться здесь на заседания. Теперь раз в несколько месяцев они закрываются внутри храма, проводят там несколько часов и расходятся, никому не рассказывая о том, что было на повестке дня. Почему храм был закрыт и замурован, сотрудникам отеля узнать так и не удалось, — масоны не любят посвящать в свои дела посторонних. В свободное от собраний время храм сдают под съемки, ивенты и даже иногда проводят там занятия по йоге. Здесь снимали клип Паломы Фейт I Just Can’t Rely On You, а на троне, который возвышается в глубине зала, Леди Гага позировала для итальянского Vogue.
Разноцветный купол и кафе для гедонистов
Интересная история связана с залом, в котором подают завтрак. Помещение украшено витражным куполом, составленным из множества разноцветных стекол, — в конце XIX века это был страшно модный архитектурный элемент. Во время Первой мировой сотрудники отеля спасли хрупкий купол от бомбежек: притащили в зал все матрасы и подушки, которые нашлись в отеле (тогда он назывался Great Eastern), и навалили их горой до самого потолка. В итоге из купола вылетел всего один кусочек стекла; когда бомбежки закончились, его заменили на такой же, но красный — в качестве напоминания о героических усилиях сотрудников.
Еще одно необычное пространство — кафе Rake’s. Интерьер посвящен Уильяму Хогарту, знаменитому английскому художнику XVII века, который родился в Восточном Лондоне. Дизайнеров, работавших над последней «инкарнацией» отеля, вдохновил сатирический цикл гравюр «Прогресс Рейка», самая известная работа Хогарта. Придуманный художником Рейк — молодой повеса, который приехал в Лондон, чтобы предаваться гедонизму (чем и сейчас, собственно, занимаются постояльцы отеля). Но для Рейка все кончилось плохо: сначала он попал в долговую яму, а потом и вовсе в Бедлам, королевскую лечебницу для душевнобольных.
Нежный светло-зеленый интерьер кафе, если приглядеться, тоже абсолютно сумасшедший: на стенах — люди без лиц, психоделические фигуры вроде привидений; внимательный наблюдатель разглядит там и самого Рейка, погрузившегося в пучину безумия. Что ж, весьма деликатное напоминание о зыбкости бытия. К слову, Бедлам, Вифлеемский госпиталь, где Рейк окончил свои дни, находился ровно на том же месте, где сейчас находятся отель и кафе, — вот так здесь все закольцовано.
Гений Ливерпуль-стрит
Исторические байки и персонажи здесь сосуществуют с современными. Под окнами в направлении станции текут реки клерков и гудят машины, а в номере с темно-серыми стенами царит полный дзен, что при таком местоположении бесценно. Комнаты в отеле все разные, но в каждой есть два обязательных элемента.
У мини-бара, где стоит капсульная кофеварка, на стене висит рисунок, стилизованный под татуировку на кофейную тему. Это отсылка не только к новой волне кофе-культуры, но и к прошлому: во-первых, на станции Ливерпуль-стрит когда-то разгружали первые мешки с кофе, а во-вторых, первое в Лондоне кафе появилось как раз в Восточном Лондоне, у церкви Святого Михаила.
Еще в каждом номере обязательно найдется альбом фотографа Мартина Асборна и пара увеличенных фотографий оттуда. Книжка называется «Я прожил в Восточном Лондоне 86 с половиной лет». Ее главный герой — мистер Маркович, очаровательный дед, который в самом деле прожил в Хокстоне всю свою жизнь и стал чем-то вроде районного талисмана. Асборн всюду ходил за Марковичем с камерой и блокнотом, куда записывал его истории и рассуждения о жизни. Он фотографировал его возле граффити, супермаркетов и других памятников новой эпохи, всегда с неизменным пластиковым пакетом и в начищенных штиблетах.
Асборн следовал за своей пожилой музой до самой смерти — даже в больницу, из которой тот уже не вернулся. Оторваться от книжки невозможно: у мистера Марковича, как и положено настоящему ист-лондонцу, были тонкое, как бритва, чувство юмора и бездна мудрости. И да, книгу можно купить и увезти с собой в качестве сувенира.
Красный люкс
В этом году в отеле появилось еще одно пространство с историей: люкс, созданный в сотрудничестве с фондом Red и легендой британского дизайна сэром Теренсом Конраном.
Посреди гостиной в номере стоят две фотографии звездного фотографа Ранкина: на одной широко улыбается чернокожая женщина в ярком тюрбане, на другой — два ее сына-подростка. Это совершенно обычные люди, судьба которых связана с проектом Product Red. Он был организован фронтменом U2 Боно и американским журналистом и общественным деятелем Бобби Шривером для борьбы со СПИДом. Проект работает следующим образом: Боно, пользуясь своей популярностью, договаривается с известными компаниями, что те брендируют один из своих продуктов надписью (red) и выпускают его в красном цвете.
За 12 лет существования кампании к ней присоединились Apple, Vespa, Alessi, Swell, Moleskine и многие другие. Четверть дохода от продаж продуктов (red) отчисляется в Глобальный фонд по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией. Подсчитано, например, что терапия от ВИЧ стоит всего 20 центов в день. Препараты направляются в основном в Африку, в страны, где власти не в состоянии взять эпидемии заболеваний под контроль и обеспечить лекарствами всех, кто в них нуждается. Улыбающаяся женщина на уже упомянутом фото Ранкина — одна из тех, кто получает те самые препараты на 20 центов в день благодаря проекту Боно и Шривера. Она родила двух здоровых сыновей и живет полноценной жизнью.
На столе в красном люксе (который на самом деле решен в светлых тонах с яркими пятнами мадженты и индиго) стоят песочные часы с красным песком — завораживающий гаджет, наводящий на мысли о вечном. На стенах висят фотографии Восточного Лондона японца Нобуюки Тагучи и фотоколлаж художницы Абигейл Рейнолдс, в котором старые и современные снимки станции Ливерпуль-стрит будто рассыпаются на фракталы и складываются в мозаику.
