Солнечная Калифорния конца 60-х годов прошлого века. Замкнутая, скучающая, полная невыраженного пубертатного отчаяния Эви Бойд случайно знакомится с компанией девочек, которые совсем не похожи на ее прежнее окружение. Они свободны, уверены в себе и знают о жизни что-то, до чего Эви в одиночку никогда бы не додумалась. Очарованная, она присоединяется к ним и попадает в секту-коммуну, во главе которой стоит некий Рассел — лидер-харизматик, почти божество, видящее простых смертных насквозь. Разумеется, рано или поздно на горизонте сюжета замаячит катастрофа, а открытия, сделанные Эви, окажутся далеко не такими приятными, как она надеялась.
В романе Клайн и без жирного слоя подтекста есть все для того, чтобы он стал бестселлером: и крепкая интрига, и ненавязчивый саспенс, и псевдодокументальность, и яркий портрет поколения, и живой, честный язык, который блестяще удалось сохранить Анастасии Завозовой при переводе на русский. И все-таки эта книга гораздо глубже, мощнее, умнее, чем многие романы с аналогичным набором достоинств.
Подростковая сексуальность — тема сложная и тонкая. Понятно, что тинейджеры занимаются сексом. Не все, но очень многие. Статистика, например, говорит, что в России уже к 15 годам не меньше 18% девочек и не меньше 37% мальчиков имеют опыт интимной жизни. И это вовсе не говорит о развращенности или легкомыслии современной молодежи: в период полового созревания контролю плохо поддаются любые порывы, в том числе сексуальные.
Для подростков секс и разговоры о нем — важный инструмент социализации, а еще — способ самоутвердиться и, как ни печально, завоевать любовь. Потому что в 14–15 лет девочкам часто кажется, что других приемов для того, чтобы получить признание, у них в арсенале, в общем-то, нет. Средоточием их боли и фрустрации, отражением их неотрефлексированной травмы и стала книга Клайн.
Популярность «Девочек» отчасти сродни эффекту, который произвела в свое время «Лолита» Набокова — и продолжает производить по сей день. Дело тут не только в том, что в обеих книгах мы встречаем подростков, представленных как сексуальный объект. Хотя именно эта деталь наверняка привлечет к роману тех, кому он адресован едва ли не в последнюю очередь. Как в «Лолите» в коконе похоти прячется великая история любви, так и по «Девочкам» разливается пронзительная, врачующая раны нежность автора, направленная на главную героиню и на всех тех, кто так или иначе прошел ее путь. Неслучайно же в рецензиях на роман то и дело встречаются восклицания: «Как жаль, что эта книга не появилась, когда мне было четырнадцать!»
Для подростков секс и разговоры о нем — важный инструмент социализации, а еще — способ самоутвердиться и, как ни печально, завоевать любовь.
«Девочки» отлично рифмуются еще и с фильмом французского режиссера Джулии Дюкорно «Сырое», который произвел фурор на Каннском фестивале, был признан лучшим хоррором 2017 года по версии журнала Rolling Stone и заставлял зрителей падать в обморок во время просмотра. Под малоаппетитный каннибальский триллер Дюкорно замаскировала историю взросления героини. Жюстин не просто превращается из невинной девчушки с грустными глазами в настоящего монстра — тело и плоть становятся для нее своеобразными проводниками, посредством которых она ищет себя и свое место в мире.
Так происходит не только потому, что в юности наше тело меняется особенно заметно. Эти изменения сулят массу удивительных открытий, но одновременно делают нас очень уязвимыми. И у Дюкорно, и — в значительно большей степени — у Клайн общество не видит в девушке ничего, кроме тела. И порой ей приходится пожирать саму себя, совершать саморазрушительные поступки, балансировать на грани, чтобы не быть растерзанной другими.
Да, «Девочки» — роман, безусловно, феминистский: он ярко высвечивает темы объективации и сексизма, которые с 1960-х годов не утратили актуальности. В нем кипит негодование уже взрослой женщины, которая требует, чтобы к проблемам девочек-подростков начали уже наконец относиться серьезно и с уважением. Но едва ли не в равной степени содержание книги касается всех людей вообще — вне зависимости от пола или страны, в которой они выросли. А потому неудивительно, что Клайн было так легко найти отклик в сердцах миллионов читателей.
Татьяна Львовна Сухотина-Толстая, которая боготворила отца, в то время как он относился к ней холодно, а порой и откровенно жестоко, в своих мемуарах подметила одно очень важное обстоятельство. Желание получить ответы на вопросы, которые ставит перед нами жизнь, у подростков проявляется значительно острее, чем у взрослых. При этом в юности сложно поделиться с кем-то чувствами, которые раздирают тебя изнутри: подростки не доверяют миру, он кажется им враждебным — и порой вполне заслуженно. «И я знаю еще, — пишет Сухотина-Толстая, — что если можно помочь им и передать хоть частицу своего опыта, то только при огромной осторожности и бесконечной любви».
Книга Клайн так страшна и притягательна потому, что она посвящена наиболее постоянному в жизни поиску — поиску того самого источника бесконечной любви, припасть к которому в юности хочется особенно сильно. Насколько труден и мучителен этот поиск, знает каждый из нас. Как, впрочем, и то, что он не окончится ничем хорошим, если ты хрупка, как ваза династии Мин, а общество пытается играть тобой в футбол.
