|
Впервые случившаяся смена слова «парк» на «мир» в названии полностью характеризует эволюцию любимого киносериала — больше не заповедник и не научная база, а трюковой аттракцион. Через 22 года после выхода первого «Парка юрского периода» стоит напомнить, насколько в 1993-м это был важный, даже революционный фильм: Стивен Спилберг, тогда еще внимательно следивший за всем новым, что происходит в технологиях, сделал один первых в истории блокбастер с компьютерными спецэффектами — до этого слепленные вручную куклы-динозавры неуклюже и как бы нехотя сражались друг с другом и преследовали героев с прытью улитки. Участие Спилберга давало и гарантию качества, невозможного в фильмах класса «Б»: если вы изначально принимали на веру, что из найденных археологами останков динозавров можно вывести живое существо (и почему нет? генная инженерия сделала это теоретически возможным, дело только за этической стороной дела и выгодой), все остальное на экране выдерживало любую критику — с научной точки зрения теории доктора Джона Хаммонда (Ричард Аттенборо) не звучали псевдонаучной фантастикой. Со сменой «парка» на «мир» новая, четвертая часть сразу дает нам понять, в какую сторону двинулась франшиза и что она пытается нам сказать. Нет больше старого парка, где динозавры жили хоть и на отдельном острове, но все же на общей территории как дикие животные, а ученые их изучали на благо развития цивилизации. «Мир динозавров» — это как «Мир пиццы» или «Мир обоев». Давно вымершая фауна ожила, чтобы развлекать туристов на безопасном сафари с толпой пиарщиков и технологов, ломающих головы, как привлечь новых посетителей. Это олицетворение общества потребления с вечно ненасытной жаждой нового шоу в парке развлечений, вмещающем одновременно больше 20 000 посетителей. Одна фраза в начале фильма, которую произносит сотрудница динопарка Клер (Брайс Даллас Хоуард), не только описывает ее профессиональную задачу, но и объясняет, почему после третьей части в 2001 году до сих пор не снимались продолжения: «Люди уже привыкли к динозаврам, как к коровам на лугу. Наша задача — придумать что-то новое, что заставит людей снова к нам приезжать». И правда, за последние 20 лет тираннозавры рексы появлялись в каждом детском научпопе о затерянных мирах и даже в одном из продолжений «Ледникового периода». Поэтому срочно нужно вывести неизвестное доселе животное, потому что люди смотрят, как кормят тираннозавра живыми свиньями и козами, и скучают. Людям нужен экшен. Поэтому из своего вольера вырывается новое (впрочем, очень похожее на главного хищника из «Парка юрского периода 3») чудовище Indominus Rex, состряпанное из генов тираннозавра, велоцираптора, древесной лягушки и даже каракатицы. Этот монстр Франкенштейна компьютерной эпохи сильно наследит в парке развлечений, перекусает всех диплодоков, но погибнет во время схватки со старыми добрыми обитателями, потому что хоть они и надоели, но все ж свои. Тираннозавр здесь уже покорно ходит, как та самая корова на лугу, которую можно позвать, когда понадобится, и его даже прогонять не придется, потому что слон в цирке знает свое место. Так общество потребления любого хищника превратит в аттракцион, а он и не против, потому что надо же что-то есть. Франшиза, начавшаяся два десятилетия назад как предостережение человечеству, что не нужно вмешиваться в природные процессы, закончилась очередным аттракционом с моралью о важности семьи и о том, что даже тираннозавру хорошо там, где неплохо кормят. |
