Согласившись на интервью, Глеб Глинка сразу предложил беседовать не где-нибудь, а дома, на Сретенском бульваре, где они с женой стали жить, как только вернулись из Америки. И во дворе этой сталинки, и в самой квартире тоже проходили съемки фильма «Доктор Лиза». Сам Глинка исполнил в нем эпизодическую роль, сыграв спившегося адвоката, которого по сюжету доктор Лиза кормит на вокзале. При жизни Елизавету часто сравнивали с Матерью Терезой и называли врачом по призванию. Доктор Лиза помогала смертельно больным, бездомным и всем, кто оказался в трудной ситуации. Обратиться в ее фонд «Справедливая помощь» и получить эту самую помощь мог действительно любой, что порой вызывало у общества неоднозначную оценку, так что с травлей сталкивались и доктор Лиза в жизни, и героиня в фильме.
Первый вопрос и сразу самый очевидный. Как и когда вы узнали о том, что о Елизавете Петровне будут снимать фильм?
Все началось со звонка нашего старого друга, продюсера Александра Бондарева. Между собой мы называем его Ставр. Это было в начале 2018 года. Он был близок к Лизе, очень тяжело переживал ее гибель и предложил снять фильм о ней. Он сказал: «Надо сохранить память о ней. Я чувствую, что мы должны это сделать». Изначально мне хотелось, чтобы фильм был сделан в жанре артхауса, однако потом мы отказались от той идеи, так как поняли, что картина должна быть доступной для большой аудитории, ведь Лиза помогала всем.
Много раз обсуждали и переписывали сценарий. В итоге у нас было несколько сценаристов, и конечная версия стала результатом коллективной работы. Чулпан тоже вносила какие-то предложения. Порой она читала текст и говорила: «Нет, я это не смогу воспроизвести». Она отнеслась с огромной ответственностью к своей роли.
Кто предложил кандидатуру Чулпан Хаматовой на главную роль?
Помню, я сказал: «Ну очевидно же, что это должна быть Чулпан». Во-первых, она достаточно хорошо знала Лизу, они вместе работали. Каких-то детей Елизавета отправляла в фонд Хаматовой «Подари жизнь», а Чулпан помогала устраивать людей в хосписы. Ставр засомневался, потому что у Чулпан расписание заполнено на пять лет вперед. Но я все равно взял у него ее номер и позвонил — попытка не пытка. Она была очень любезна, сообщила, что играет спектакль в «Гоголь-центре» и мы можем встретиться после. Она вышла, опоздав на две минуты, извинилась. Мы побеседовали. Чулпан тогда сказала, что это была бы одна из важнейших ролей в ее карьере. Во время второй встречи я что-то рассказывал ей о Елизавете, и у меня потекли слезы. Тогда она подошла, обняла меня и долго держала… Точно так же сделала бы и Лиза.
Насколько достоверно, как вам кажется, воспроизведен образ вашей супруги?
Чулпан потрясающе сыграла, и дело даже не во внешнем сходстве — оно не такое уж значительное. Ей удалось передать манеру Елизаветы — ее мимику, жесты, походку. В какой-то момент, когда я увидел ее преображение, мне стало даже немножко не по себе. На «Кинотавре», где фильм показали впервые, Чулпан даже начали называть «Великой Хаматовой». Но я считаю, что за этим стоит огромное уважение к ней. Кстати я только потом осознал, что самолет, в котором находилась Лиза, упал совсем недалеко от того места, где проходил фестиваль.
Вы сказали, что Чулпан и Елизавета Петровна общались как коллеги. А приятельницами их можно было назвать?
Интересный вопрос. В процессе съемок Саша Бондаренко выпустил подарочную книгу для друзей «Письма о любви к людям». Ее нет в продаже. В ней он собрал воспоминания разных людей о Елизавете. Там есть отрывок и от Чулпан. Она написала о том, что под конец жизни Лизу травили. Они чаще общались по телефону по рабочим вопросам, чем виделись. А однажды Чулпан, чтобы как-то поддержать мою жену, произнесла: «Со мной это тоже было. Вы держитесь». И Лиза заплакала. И тогда, как вспоминает Хаматова, они впервые долго поговорили по душам по телефону. И в этом горе их объединило.
А почему ее травили, по вашему мнению?
Потому что она пыталась помогать всем. Она действительно олицетворяла доброту. Ее часто сравнивали с матерью Терезой. В церковных кругах шли разговоры о том, что ее нужно причислить к лику святых. Даже две иконы с ее изображением написали. У некоторых просто в голове не укладывалось, почему она это все делала и при этом ничего с этого не имела? Возможно, именно такая бескорыстная доброта вызывала противоположную реакцию. Однажды прямо под дверью офиса наложили целую кучу фекалий. Несколько раз грабили. Здесь и политика была замешана. Представьте себе, были те, кто называл Елизавету путинской подстилкой. Говорили, что она работает в хосписе, чтобы отжать квартиры у умирающих, а в Донецк ездит, чтобы продавать детей на органы. У Лизы же всегда была внутренняя потребность помогать. Надеюсь, что у нынешнего поколения немного изменится восприятие доброты и бескорыстных поступков. В 90-е, например, добрый человек в лучшем случае считался чудаком. Почему я изначально думал в сторону артхауса? Мне казалось, что именно такое кино поможет ответить на вопрос — почему она это делала.
А в получившемся фильме этого ответа нет?
В нашем фильме тоже есть ответ, но он довольно ироничный и даже в чем-то провокационный. У нее спрашивает высокопоставленный чиновник: «У вас прекрасные дети, муж — успешный адвокат, деньги есть, квартира, дом за границей. Зачем вам это все?» И она отвечает: «А я кайф от этого получаю». И, в принципе, фраза вписывается в сюжетную линию, потому что не будем забывать — это художественный фильм, а не автобиографический.
В картине показан один день из жизни Елизаветы Петровны. Дела, звонки, беготня, куча людей, которым нужна помощь. И все они шли к одному человеку — доктору Лизе. Ее дни в реальности так и проходили?
Это, конечно, собирательный образ. Но она действительно очень много успевала за один день. После ее гибели я был ошеломлен, в судьбе скольких людей она приняла участие. Сколько историй было, которые не попали в публичное пространство, а она сама не рассказывала. На Новодевичьем кладбище, где похоронена Елизавета, я встретил 93-летнюю женщину, которая рассказала, как много лет назад она приехала из какого-то провинциального городка в Москву в поисках справедливости. Она хотела, чтобы ей увеличили пенсию, так как во время войны была работником тыла. Кто-то из знакомых рассказал ей, что она имеет право на прибавку. Она ходила по разным инстанциям, где ей говорили, что да, все верно, но деньги закончились. Она находилась на грани отчаяния, когда ей рассказали о докторе Лизе. И вот она пришла в «Справедливую помощь», поговорила с Елизаветой, которая вручила ей конверт. Та женщина постеснялась открыть его при ней. Сделала это, только когда вернулась домой. Открыла и увидела, что доктор Лиза положила ей 50 тыс. руб., большие по тем временам деньги. И она мне рассказывала: «Представляете! Я купила новый холодильник и много чего другого! И у меня даже деньги остались».
Понятно, что заработка Елизавете Петровне ее работа не приносила. А кто помогал с финансированием?
Люди давали. Правда, часто добавляли: «Деньги на что угодно, но только не на бомжей». На протяжении долгого периода раз в месяц приходил один молодой человек и приносил в конверте €5 тыс. Впоследствии мы узнали, что тот парень был послушником Сретенского монастыря, и к Елизавете его отправлял архимандрит Тихон. Михаил Прохоров очень много ей помогал. В фильме также присутствует собирательный образ человека, в котором отчасти угадываются его черты. По сюжету Елизавета несколько раз звонит ему. После ее гибели я встречался с Михаилом. Он рассказывал, что на первой встрече Елизавета почему-то назвала его людоедом, и он это запомнил.
А почему, как вы думаете?
Возможно, потому, что он богатый и влиятельный олигарх, который кого угодно может съесть.
Расскажите про свою роль спившегося адвоката. Вы сами ее себе придумали?
Мы со Ставром — он же один из продюсеров фильма — решили, что это будет, с одной стороны, смешно и интересно, а с другой, Саша хотел втянуть в этот фильм как можно больше того, что сопровождало Елизавету в реальной жизни. Для нас это очень личный проект. Например, была задействована машина скорой помощи, на которой она ездила к больным и привозила еду для бездомных. Так вот ребята провели два-три дня в поисках того, чтобы определить настоящие номера. Это здорово, но чисто с практической точки зрения никто и не обратит внимания.
В одной сцене человеку, потерявшему память, вручают бумажку с телефоном, и на экране появляется настоящий номер доктора Лизы. Это все отражает попытку не отпустить Елизавету. Где-то под пластом занимательного фильма есть документальная подоплека. Получилось своего рода мемориальное кино.
Как сейчас обстоят дела с фондом «Справедливая помощь»? Помните, с чего началась история с вокзалом?
На Павелецкий вокзал она попала, потому что о нем ей рассказал кто-то из ее подопечных. В итоге она пришла и увидела, что существует целый подземный мир, если можно так выразиться. Там живут люди, которые друг за другом следят, иногда дерутся, иногда помогают друг другу. Она стала бывать на вокзале и поняла, что там многим требуется помощь — кого-то вылечить, кого-то покормить, кому-то билеты купить до дома. Более того, она даже сама их хоронила. Она выкупила часть участков на кладбище, потому что бездомные боялись, что попадут в безымянный гроб. Православных она отпевала. Елизавета часто возвращалась домой в слезах. Меня в ней всегда удивляло, как можно такое огромное количество горя пропускать через себя. Она помнила имена всех. Она вывезла из Донбасса более пятисот детей и знала, как зовут каждого, из какой семьи тот или иной ребенок. При этом она плохо ориентировалась на улице, например. Она родилась в Москве, где прожила большую часть жизни. Но она все время не там поворачивала. Я всегда знал, куда нужно идти — в противоположное место от того, куда двигалась Елизавета. (Смеется.) Возвращаясь к вопросу о «Справедливой помощи». Открыть это место ей помог Сергей Миронов, в прошлом руководитель фракции «Справедливая Россия». Он очень хороший человек. Именно он помог ей найти помещение, где до сих пор находится офис. Миронов приобрел ей первую машину скорой помощи. На самом деле, легализовать все это очень непросто. А в самом названии она как бы сказала спасибо Сергею Миронову. При этом она была абсолютно аполитична.
Кто сейчас руководит фондом? Знаю, что была не очень красивая история, связанная с журналисткой и подругой Елизаветы Петровны Ксенией Соколовой…
После кончины Елизаветы ее близкие люди, в том числе и я, были никакие. Мы не понимали, что происходит. Но в начале января 2017 года все-таки встал вопрос, как продолжать ее дело. Я предложил кандидатуру Натальи Авиловой, которая очень много работала с Елизаветой и была ее правой рукой. Лиза сама считала ее своим преемником. На самом деле, спустя время начинаешь по-другому смотреть на некоторые вещи и даже искать какой-то потаенный смысл. Например, незадолго до кончины Елизавета сказала мне, что ей скоро исполняется 55 лет, она хочет уйти на заслуженный отдых, а дело может возглавить как раз Наталья Авилова. Этот разговор случился за несколько дней до ее вылета в Сирию. По возвращении она говорила, что мы поедем в Крым, будем гулять по набережной и все подробно обсудим. Разговор не состоялся, но те слова я воспринял как ее завет. Когда я предложил Наталье, она посмотрела на меня испуганными глазами и произнесла: «Нет, я не могу вступить на место Елизаветы. Я не потяну». Ксения Соколова же — блестящая журналистка, но без особого опыта в благотворительности, не говоря уже о милосердии. У нее был подход, что она возглавит организацию, привлечет туда деньги и способных людей. Но это все, увы, печально кончилось, все рассорились. Ксения покинула пост президента. Было много разногласий по финансовым и стратегическим вопросам. В итоге Наталья учредила свой благотворительный фонд и назвала его «Доктор Лиза». Он работает в духе Елизаветы — фонд маленький, гибкий, в нем почти нет сотрудников, в основном волонтеры. А пост президента фонда «Справедливая помощь доктора Лизы» сейчас занимает Ольга Демичева. Обе эти организации помогают людям. Я состою в совете правления и там, и там.
А за тем, что происходит в сфере благотворительности в России, следите?
На расстоянии, я мало в этом разбираюсь. Это было дело Елизаветы, я занимался уголовным правом, я защитник. Среди успешных фондов России Елизавета отмечала два организации — Фонд Хабенского и «Подари жизнь» Хаматовой. А потом ее судьба пересеклась с обоими этими людьми.
По сюжету фильма главные герои отмечают 30 лет со дня свадьбы. А в действительности когда вы поженились?
Мы венчались 17 января 1987 года. Я помню, что мы ждали, когда закончится Рождественский пост. Нас познакомила моя сестра по отцу Ирина. Мой папа был поэтом, родился в Москве, а во время войны попал на Запад, откуда не смог вернуться. Здесь у него остались жена и дочка. За границей он снова женился, я родился в Бельгии. Мы переехали в Штаты, когда я был подростком. Я вырос в Нью-Йорке. А под конец перестройки Ирина передала письмо литературоведу Кириллу Тарановскому, который знал отца. Так мы узнали, где она живет. Папе на тот момент было уже за восемьдесят, так что в Москву прилетел я один. Мы с Ириной много общались, а потом она предложила познакомить меня со своей подругой, студенткой медицинского института. Думаю, что я просто надоел Ирине, замучил ее своими расспросами. Так мы встретились с Елизаветой. Я пригласил ее в кино, а потом мы просто часами гуляли по Москве. Кстати, если она видела бездомного на улице, то обязательно подходила, спрашивала, как можно помочь, и оставляла деньги.
А потом вы вернулись обратно в Америку в 1990 году из-за разрухи в стране?
Да, но я не хотел этого. Для меня потеря России — это потеря души. А вот Лиза, хоть родилась и жила в Москве, отнеслась к этому намного разумнее. Однажды она посмотрела на меня и сказала: «Глебушка, ты здесь не выживешь». И произнесла это с таким чувством жалости и даже легким презрением, что я понял — она права. В результате мы переехали в Вермонт. Там, в глуши, где коров больше, чем людей, я купил большую ферму еще до знакомства с Елизаветой. Просто появилась возможность приобрести огромный кусок земли за приемлемые деньги. У меня там была своя практика, я преподавал. Елизавету радовала роль мамы.
Как она стала заниматься хосписами? Это же случилось именно в Америке?
Еще до знакомства с Елизаветой я работал волонтером в хосписе, который находился неподалеку от дома. А когда супруга приехала, то я решил, что надо ей показать такое медицинское учреждение. Обстановка ее впечатлила. Свежие цветы, чистота, по два человека в палате. Елизавета увидела, с каким достоинством там относятся к людям и как бережно за ними ухаживают. Затем она получила образование врача по паллиативной медицине и стала работать с хосписами. Я все время хотел вернуться обратно в Россию, так что мы купили старую московскую квартиру в центре. Но Лизе было и в Америке хорошо. На самом деле, мы постоянно ездили туда-сюда. Примерно в то же время она начала вести «Дневник доктора Лизы» в «Живом журнале» и довольно быстро стала популярной в интернете. Кстати, одновременно с фильмом выйдет новое издание ее дневника. Я нашел еще записи, там удивительные вещи есть. Она очень хорошо писала. В 2006 году Лиза в очередной раз улетела в Москву, чтобы навестить маму. А когда уже собиралась назад, буквально по дороге в аэропорт ей позвонили и сообщили, что мать попала в реанимацию. В итоге она осталась ухаживать за мамой и в Америку больше не вернулась. Через год прилетел и я. Сыновья вместе с дедушкой, папой Лизы, остались в Вермонте. Они учились там.
Как ваши сыновья поживают? Где они сейчас находятся?
Это больной вопрос. Константин и Алексей живут и работают в Штатах. Константин — тату-мастер, у него свой салон. Алексей — частный детектив в коммерческой области. Из-за ситуации в мире они не могут выехать.
Самый младший Илья сейчас живет в Саратове. Он там родился, и это его среда. У него было тяжелое прошлое. Его бросили родители. Сначала одни, потом вторые, затем он жил с бабушкой, которая умерла от рака. Он один ухаживал за больной женщиной. Я точно не помню, где это было — в Саратове или уже в Москве. Елизавету позвали под конец, когда было непонятно, как сложится его судьба. Шли разговоры о том, чтобы отдать в детдом. Она пришла домой. За ужином в подробностях стала рассказывать мне эту историю. И в какой-то момент я все понял и спросил: «Ты его хочешь взять?» Она в ответ: «А ты против?» Я, конечно же, был не против. Тогда Илье было 13 лет. Мы с ним видимся. Я был в Саратове полтора месяца назад. Илья учится там на юриста.
Как вы с Елизаветой Петровной любили проводить свободное время?
Когда живешь 30 лет бок о бок, то уже срастаешься. Мы в театры любили ходить, например в «Современник». Нам от дома пешком. Ездили на дачу. Ей нравилось копаться в земле, цветы выращивать. Она много читала. В воскресенье посещали храм.
Прошло почти четыре года. Говорят, что время лечит, вы с этим согласны?
Нет, это ерунда. Абсолютно нет. Если лечит, значит, потеря была не очень большая.
