«Моя задача — создать правильную среду. В "Мастерской" нам это в какой-то степени удается, к нам тянутся режиссеры, художники, драматурги, потому что здесь происходит диалог, тут нет диктата. Талантливые актеры пробуют себя в режиссуре… Нужно просто предоставить эту возможность, включить их смелость, но надо включить еще смелость собственную. И ответственность», — ровно два года назад Дмитрий Брусникин так отвечал в интервью на вопрос, чувствует ли он себя строителем нового театра. Тогда Мастерская Брусникина стала резидентом театра «Практика». Спустя два года Брусникина назначили его худруком. Официально приказ о назначении подписали 7 августа. Спустя два дня, 9 августа, Дмитрия Владимировича не стало. Беспомощная фраза «невозможно поверить» точна как никогда.
Дмитрий Брусникин родился в семье военного 17 ноября 1957 года в Потсдаме. Школу окончил в Клину и в 1973 году поступил в Московский институт электронной техники. А в 1975-м, через два года после поступления, Брусникин начал играть на сцене Народного театра. В 1977-м ушел в академический отпуск и устроился на работу машинистом сцены в Театр-студию киноактера.
Уже на следующий год он поступил сразу в три вуза: «Щуку», «Щепку» и Школу-студию МХАТ. Выбрал последний — курс там набирал великий Олег Ефремов.
Брусникин стал одним из любимых его учеников. На том же курсе училась и Марина Брусникина, чью девичью фамилию сейчас мало кто помнит: Дмитрий и Марина поженились еще студентами, в 1979 году.
Сразу после получения диплома Брусникина взяли в труппу МХАТа, и примерно в это же время начал развиваться такой важный для будущего российского театра талант — он начал преподавать. Сначала как ассистент. Первый самостоятельный курс Брусникин набирал вместе с Романом Козаком. Дарья Мороз, Александра Урсуляк, Сергей Лазарев, Юрий Квятковский — их выпускники.
Студентов и выпускников мастерской Брусникина в Школе-студии МХАТ театральный мир всегда звал «брусникинцами». Настоящим театральным брендом они стали лет пять назад, когда о студентах, выпускниках 2015 года, заговорили не только в театральных кругах, но и далеко за их пределами. А мастер продолжал улыбаться теплой улыбкой, знакомой каждому, кто хоть раз встречался с ним в коридорах театров. Не пропускавший репетиций и премьер своих студентов и выпускников, он всегда был готов помочь, подсказать, направить, а еще — скромно постоять вместе со зрителями в очереди или отдать свое место. Успешный актер, Брусникин радовался успехам других, кажется, больше собственных.
Все умеющие, способные и петь, и танцевать, оставаться органичными и в классическом театре, и в иммерсивных постановках, и в кино. Казалось, последние лет пять «брусникинцы» — буквально везде. И если для большей части страны Дмитрий Брусникин был киноактером, то для всего театрального сообщества — Мастером. Революционером в театральной педагогике: именно его студенты первыми стали изучать вербатим, именно они вышли с диктофонами на улицы Москвы, а потом выпустили, как раз в «Практике», спектакль «Это тоже я», ставший их визитной карточкой. В финале этого спектакля артисты поют на русском жестовом «Перемен» Цоя — так постановка предвосхитила и дала отсчет этим самым переменам. В том, как можно учить актеров. Кого приглашать к ним на курс. Что выпускать. «Конармия», «Бесы» — это все формально студенческие спектакли, на которые ломилась вся Москва.
При этом Брусникин всегда оставался играющим тренером. Он интенсивно снимался в кино — только в прошлом году вышла «Прорубь» Андрея Сильвестрова, многие помнят «Марш Турецкого» или «Гражданина-начальника», — впрочем, так и оставшись для многих князем из «Петербургских тайн». Дворянское благородство — то, что делало этого высокого человека еще выше.
На сцене МХАТа, а потом — МХТ им. Чехова Дмитрий Брусникин сначала играл классических героев — Базарова, Алексея Турбина, Иванова, Астрова и Чацкого в спектаклях Олега Ефремова, а потом ставил чеховского «Платонова» и сам же в нем играл…
В последние годы он соответствовал тому, чему учил своих студентов, и не боялся экспериментов. Его роль Гектора Блэка, фермера, трагически потерявшего дочь и написавшего письмо ее убийце в тюрьму, — воплощенное благородство и умение прощать. Брусникин балансировал на тончайшей грани: не уходил в проповедь и каждую секунду оставался достоверным в этом документальном спектакле Казимира Лиске.
Сегодня многие написали, что Брусникин был продолжателем мхатовской традиции. Не раз он вспоминал наказ своего мастера Ефремова: «Главное, не забывайте, что вы — люди», и неукоснительно ему следовал. Удивительно быстро сходился с людьми — вдруг начинал обнимать при встрече и делиться планами. Никогда не был звездой. Вместе со всеми ждал, если нужно подождать, вместе со всеми упорствовал, если требовалось упорство. Не был сговорчивым и компромиссным в художественных вопросах, но всегда умел договориться по-человечески. «Брусникин учил актрису всю репетицию рюкзак бросать», — отвечали на вопрос «как дела?» продюсеры одного из спектаклей. Дотошность, внимательность и основательность — это все про него, большого во всех смыслах человека.
Уход Дмитрия Брусникина после ухода его коллег и ровесников, основателей Театра.doc, драматургов и режиссеров Елены Греминой и Михаила Угарова, выглядит каким-то жутким и зловещим вызовом их ученикам. Все трое строили новый театр. Театр внимательный к человеку. У всех троих остались ученики. «Дальше сами» — написал вчера в фейсбуке Юрий Квятковский, режиссер, педагог, один из создателей первой в мире хип-хоперы «Копы в огне», один из «ранних» «брусникинцев». Есть надежда — «брусникинцы» справятся. Ведь Мастер учил самостоятельности.
