Есть выражение — «вещи горят». Так вот на мне вещи вообще не «горят». В гардеробе есть то, что сохранилось еще со школы. На одну из последних церемоний «GQ Человек года» я пришла в юбке с выпускного в 11-м классе. Моей шубе из перьев индейки — это совместная коллекция Topshop и Кейт Мосс — почти 20 лет. Привезла ее из Англии и до сих пор выгуливаю с удовольствием. Сарафан H&M с леопардовым принтом беру с собой в каждый отпуск — ему много лет, но удобнее вещи не найти. Еще есть любимая кожаная сумка, найденная в артизанальном магазинчике во французском городе Сен-Жан-де-Люз, куда я приезжала на свадьбу подруги в начале институтской жизни.
Фото с выпускного и с церемонии GQ
Я работаю в моде больше 15 лет, поэтому у меня было много возможностей получать хорошие вещи: закрытые распродажи, специальные условия для сотрудников или обозначенная сумма в контракте, которую я могла тратить на одежду. Вещей у меня всегда было много, я их ротировала и никогда не занашивала. С удовольствием храню памятные подарки от брендов, с которыми была связана. Маленькую сумку Louis Vuitton Pochette мне подарили после интервью с президентом Louis Vuitton Ивом Карселем. Шелковый каре Hermes — тоже подарок бренда. Он просто вечный: при правильном уходе с ним ничего не может случиться ни через десять лет, ни через двадцать.
Если смотреть с точки зрения return on investment, эти дорогие вещи полностью окупают себя. Например, у меня есть любимый кашемировый шарф Louis Vuitton с принтом Стивена Спрауза. Беру его с собой в каждую поездку — незаменимая вещь в самолете. Раньше сильно боялась летать — и шарф как легкое покрывало всегда меня успокаивал. Сейчас накрываю им ребенка. Даже если прикинуть, что один выход в этом шарфе стоит $1— вещь уже десять раз себя окупила.
В сарафане H&M с леопардовым принтом
При этом я очень легко и часто без сожалений расстаюсь с вещами. Что-то продаю на ресейле, что-то раздаю, а иногда прямо до смешного доходит. Однажды принесла на переработку в H&M кожаные брюки Louis Vuitton — очень долго их носила, они где-то порвались, можно было отремонтировать, но я просто от них устала и не хотела этим заниматься. Девушка на кассе, которая осматривала мои вещи, была очень удивлена. Другая история — у сумки Louis Vuitton надо было поменять ручки, потому что они пачкали одежду. Узнала, сколько это стоит и сколько времени займет — ручки надо было ждать 45 дней из Парижа. В итоге просто оставила сумку в каком-то отеле. Не трясусь над вещами, если это не ювелирные украшения, прощаюсь стремительно и радуюсь, если одежда будет еще кому-то служить.
На 14-летие мама купила мне рубашку в детском магазине Jacadi — в мелкую красно-белую клетку виши, с карманами на груди и миниатюрной вышивкой. Она сидела немного оверсайз, или, как тогда считалось, «на вырост». Спустя 20 лет я откопала ее в гардеробной загородного дома — аккурат в тот момент, когда клетка вновь стала актуальной. Сегодня ношу вещь с удовольствием и комбинирую с белыми джинсами-клеш. Удивительно, но она мне все еще немного оверсайз. Никакого ремонта рубашка до сих пор не потребовала, пуговицы не меняла, уход самый простой — стираю в машинке на деликатном режиме. Первый выход в рубашке после двадцатилетней паузы случился в дубайской командировке на знакомстве с клиентом: тот вечер удался, и теперь я считаю ее своей счастливой.
Еще один долгожитель — миниатюрная хобо Gucci, которую я купила в 2008 году в последний день перед вылетом из Парижа на одной из закрытых распродаж. Перепутав время начала, я пришла уже к окончанию распродажи и застала буквально несколько лотов. Раздосадованная, взяла только эту сумку и улетела. Пыталась «поженить» ее со своим гардеробом, но на тот момент предпочитала модели побольше и на длинном ремне. Она долгое время лежала на антресолях, пока в моду не вернулись сумки Jackie. Сейчас давняя покупка стала моей любимицей: подходит под 90% гардероба и вмещает все то, что я обычно беру с собой. Сумку за это время ни разу не отдавала в чистку: были непонятные следы с одной стороны — в итоге взяла ластик у дочки и с успехом их оттерла.
Чтобы не переполнять гардероб, я часто делаю разборы, но расстаюсь с вещами, если честно, тяжело. Проще убрать на полку с мыслями, что когда-нибудь мне это понадобится, даже если на самом деле это не так. Поэтому выработала для себя тактику, которая помогает справиться с захламлением: определяю объективные причины, по которым мне вещь не подходит, и потом принимаю решение. Например, футболка с вышивкой, от которой я чешусь. Или мюли, которые купила на узкую ногу, потому что оставался один размер — думала, что разношу, но нет. Говорю себе, что эти вещи не надену уже никогда — тогда отдавать или продавать проще.
Любимое платье Balenciaga купила во Франции 12 лет назад. Ношу его периодами — оно из шикарной кожи и прекрасно сидит. Недавно приводила платье в порядок, но ничего ушивать и подшивать не пришлось — я сейчас примерно в той же форме, что и в 2010 году.
Платье Balenciaga
В годы учебы в институте очень уважала марку Marni — у меня сохранилось пальто красивого бутылочного оттенка. Какое-то время его не носила, но уверена, что его час еще настанет. Желтое платье Terekhov в цветах куплено для своего дня рождения в Лондоне в 2011 году, где моя подруга сделала сюрприз-вечеринку в казино — сейчас ношу его летом с обувью на плоском ходу. Смешные клоги Chanel у меня в гардеробе с 2010 года — носила их в институте с джинсовыми шортами и колготками. Сумку Chanel мне привезла мама из Нью-Йорка десять лет назад — тогда как раз вышла первая коллекция Boy. Помню, как была счастлива и как отправилась с ней на работу — я была ассистентом Виктории Давыдовой в Vogue. В итоге получила миллион колких замечаний от коллег, в духе, что я немодная и вообще «как мажорка с Chanel». К слову, это моя первая и единственная сумка бренда. Со временем она немного потерлась, потому что такая форма гнется и ломается, но расставаться с ней не планирую.
Клоги Chanel и пальто Marni
Старые вещи иногда требуют дополнительного ухода. Постоянно слежу за одеждой, стараюсь менять фурнитуру, ухаживаю за обувью, отдаю в химчистку одежду и сумки — чтобы спустя пять лет открыть пакет и не расстроиться. Легко прощаюсь с вещами и часто расчищаю гардеробы — и свой, и супруга, и детский. Что-то отдаю пакетами, что-то отправляю в фонды, которые помогают многодетным семьям, третьи продаю — раньше относила в модные комиссионки, а недавно начала пользоваться ресейл-платформой Oskelly.
Есть вещи, которые у меня не поднимается рука выкинуть, раздать, продать, потому что, мне кажется, они мне жутко подходят. Дело не в моде. Считаю, что одежду, как и все в этом мире, следует подбирать по тому, какое настроение она дарит.
Назначь мне встречу через 20 лет, и я скажу, как буду выглядеть. Скорее всего, на мне будет что-то из этого набора: джинсовка Levi’s, брюки Weekday, юбка Maison Martin Margiela, рюкзак Eastpak, черные Birkenstock или белые кеды Converse. Всем этим моим вещам по 10-15 лет, и с ними вообще ничего происходит, даже если стараться. То, что убить «биркенштоки» сложно, всем известно, но и в масс-маркете попадаются вещи с долгой судьбой.
Как-то на распродаже в финском Weekday ухватила льняные черные брюки. Они были велики на пару размеров, сидели низко, закрывая обувь почти полностью, оставляя только мыски. Идеальные палаццо за €10 служили долго. Когда такой силуэт надоел, отправила их на дальнюю полку, и вот пару лет назад додумалась превратить их в кюлоты, отрезав чуть выше щиколотки. Последние два лета носила, не снимая.
Регулярно делаю паузы с любимыми вещами, и всем советую. Мода крутится быстро, а люди не меняются. Если период становления вашей личности пришелся на конец 1990-х, то с большой долей вероятности вы и в глубокой старости будете рады New Balance, джинсам и объемному свитшоту.
Кашемировые свитеры Benetton и Sisley у меня еще со школьных времен — парочке из них уже 15 лет. Невесомые и нежнейшие, нейтральных цветов и простых силуэтов — у них как будто нет срока службы. Как только приходят холода — вновь настает их время. Еще есть две рубашки Lacoste, которым уже 13 лет: голубая с белым воротником и белая в голубую полоску. Пальто-долгожителя у меня целых два. Первое — деконструированное Maison Martin Margiela. Выглядит так, словно перешито из старого драпового пальто. Второе — черное кашемировое Max Mara. Смотришь на него и понимаешь — это действительно та самая пресловутая инвестиция, которой призывают наполнять гардероб. Покупала его, когда евро стоил немногим больше 30 рублей, а вариации этой модели бренд продолжает перевыпускать каждый год: и когда евро был по 70, 90 и 120 рублей.
Свитер Benetton
Из сумок совершенно неубиваемой оказалась Alexander Wang Rocco с золотыми заклепками на дне. Перестала носить ее просто от некоторой моральной усталости — носишь каждый день, а сносу все нет и нет. Отложила до лучших времен — уверена, она еще станет новым «седлом» или «багетом».
Когда я открываю свою гардеробную и начинаю перебирать вещи, становится страшно от того, насколько сильно я люблю каждую вещь, что у меня задержалась. За исключением буквально пяти предметов гардероба постоянно ношу все, что есть. При такой ротации быстро становится понятно, в чем комфортно, а от чего следует избавиться — делаю это сразу, без промедления и сожалений.
Кашемировое пальто Max Mara
Никакого особого ухода мои «долгожители» не требуют: рубашки стираю как обычно, свитеры — на деликатном режиме и с гелем для шерстяных изделий, пальто отношу в химчистку. Есть ощущение, что вещи, купленные 10-15 лет назад, действительно отвечали требованиям устойчивой моды: даже при активной носке с ними не случилось ничего. Свитеры не сели и не скатались, рубашки прекрасно отстирываются, гладить их вообще одно удовольствие, даже пуговицы пришиты намертво. Если сравнивать с вещами, купленными в последние годы, — это поразительный контраст.
