Казалось бы, кого сегодня может удивить отставка дизайнера? За последние пять — семь лет мы перевидали их едва ли не больше, чем отставок губернаторов, а это что-нибудь да значит. Тем не менее уход англичанки-феминистки Фиби Файло с поста креативного директора французской марки Celine оказался ударом под дых даже для тех, кто с легкостью «отпустил» Рафа Симонса из Dior в Calvin Klein и пережил увольнение Альбера Эльбаза из Lanvin. Потому что, как бы драматично это ни звучало, уходила не просто Фиби, а целая эпоха. И ее героиня, которую сама дизайнер создала не сразу, а методом в большей степени проб и в меньшей — ошибок: не девочка-подросток (мир моды по-прежнему одержим этим типажом), не перелетающая с вечеринки на вечеринку тусовщица, не чья-то очень нарядная «плюс один», а женщина — как телом, так и душой; привыкшая самостоятельно принимать решения, креативная, уверенная в себе.
А еще — и это действительно важный фактор — работающая. Кажется, только Файло и придумывала одежду, годящуюся для посиделок в офисе с девяти до пяти (шести, семи, восьми — кому как повезет), не сводя все при этом к одним лишь брючным костюмам и каким-нибудь платьям-футлярам. Но даже если в жизни не хватало ни уверенности в себе, ни «правильной» работы, было все равно приятно побыть девушкой Celine в плиссированной асимметричной юбке или мешковатом тренче. Фиби предлагала не просто одежду — стиль жизни.
Но свято место, как известно, пусто не бывает — и это тоже не оказалось: в Celine теперь заправляет Эди Слиман, по-своему талантливый (причем не все эти таланты лежат в плоскости именно дизайна) и по-своему скандальный — эдакая рок-звезда от мира моды. Говорят, проживающего в Лос-Анджелесе умельца призвали ради увеличения продаж — в конце концов, он в свое время неплохо подсобил другому французскому дому с историей. Не знаем, кто чего ждал от француза, но тот, видимо, живет по не то чтобы французскому принципу If it ain't broke, don't fix it, а потому делает все ровно то же самое, что в Saint Laurent пять-шесть лет назад: меняет название (YSL тогда лишился «Ива», теперь Celine — акута над «е»), показывает платья полудетского фасона babydoll вперемешку с другими нарядами «подружки рокера» (по смешному стечению обстоятельств, нечто похожее делает в Saint Laurent сменщик Эди Энтони Ваккарелло), не приглашает на показ Кэти Хорин.
Вместо критика в первом ряду — уже практически номинантка на «Оскар» Леди Гага; Слиман знает, как добавить огня. Да и вещи из дебютной коллекции разлетаются по красным дорожкам. Дакота Джонсон, Натали Портман, Эмма Стоун, Люпита Нионго (именно в таком порядке) — голливудская «квадрига», которая везет дизайнера, уже добавившего мужскую линию и обещающего кутюр, к успеху. По крайней мере, коммерческому.
Пересменка и в другом стратегически важном бренде: британец Кристофер Бейли пост сдал, итальянец Риккардо Тиши пост принял. И выдал коллекцию на 130 с лишним луков, мужских и женских. Пока критики переводили дух, марка уже разослала тренчи и прочие луки инфлюэнсерам — нет, не блогерам, а звездам: Мадонне, Рианне, Джулии Робертс, Кэри Маллиган. Даром что у последней даже публичного инстаграма нет — похоже, продвижение товаров через сотни одинаковых блогеров так всех утомило, что появился соблазн вернуться к старому доброму селебрити-маркетингу. Посмотрим, как себя покажет в этом плане наступающий год.
Интересную многоходовку придумали и осуществили в LVMH. Мужскую линию Louis Vuitton отдали на растерзание Вирджилу Абло из Off-White, который тут же высадил первый ряд сестрами Кардашьян — Дженнер и рэперами. Тем временем Кима Джонса, семь лет придумывавшего мужские коллекции Louis Vuitton, перебросили в другую «горячую точку» — Dior Homme (первое, что он сделал — одел Дэвида Бекхэма для свадьбы принца Гарри и Меган Маркл; сказали же — селебрити-маркетинг!), а Криса Ван Аша из Dior Homme перевели в Berluti. И все бы ничего, но в этой схеме не нашлось места для Хайдера Акерманна, любимчика Тильды Суинтон, а с недавних пор еще и Тимоти Шаламе. Дизайнер проработал в Berluti чуть больше года, после чего спешно удалился, в итоге освободив место для Криса ван Аша. Шаламе, кстати, целый год носивший одежду итальянской марки, удалился следом. А вы-то, наверное, считали, что в моде нет места искренним человеческим отношениям!
К слову, об искреннем и человеческом. Потрясший прошлой осенью мир «харвигейт» и другие вскрывшиеся «нарывы» на теле развлекательной индустрии и к ней прилегающих в совокупности с продолжающейся гендерной борьбой «отпечатались» на fashion-индустрии, как когда-то листовки о параде суфражисток — на бумаге. Как итог — впервые за ...дцать лет (а может, и просто впервые) мода не ставит на секс, а сам секс, вопреки завету рекламщиков, не продается. Более того, он буквально испарился из большинства коллекций. Даже марки, всегда пестовавшие вульгарность в своей ДНК, внезапно поскромнели.
Versace на полном серьезе показывает цветочки (впрочем, компанию уже приобрел за кругленькую сумму Michael Kors и теперь хочет продвигать ее на рынках по отработанным схемам именного бренда, а значит, совсем скоро одежда и вовсе перестанет иметь значение — весь упор будет сделан на обувь и аксессуары), а Roberto Cavalli довольствуется велосипедками. И такая смена парадигмы, наверное, самое интересное, что случалось в индустрии за последние годы. Считайте, мода рефлексирует, вспоминая, как десятилетиями подгоняла женщин под «стандарты», инициированные мужчинами. Впрочем, дело не только в феминистической повестке. У вездесущих миллениалов куда более сложное, чем у предыдущих поколений, гендерное самоопределение: каждый десятый представитель, согласно результатам одного исследования, в принципе не ассоциирует себя с полом, другие говорят, что пол — это «спектр».
Когда понятие сексуальности так размыто и неоднозначно, многие хотят отступиться от него из соображений собственной репутационной безопасности. Не склонен к сомнениям разве что Энтони Ваккарелло во вверенном ему Saint Laurent — в оголенных женских ногах он не видит никакой проблемы. При этом на подиум возвращается в конвенциональном смысле женственная одежда: платья, юбки — как переменная в каком-то совершенно новом уравнении. Кажется, стадия «отбирания брюк» уже пройдена; и пора признать, что дело не в брюках: не зря же Фиби Файло годами настаивала на том, что боссом можно быть и в платье.
А вот athleisure с ее спорным (хотя казалось бы!) назначением уходит на второй план. Разве что потреблять ее вы планируете в том виде, который предлагают новые важные игроки индустрии: выигравший премию CFDA/Vogue Fashion Fund американский бренд Pyer Moss и прошлогодняя обладательница приза LVMH для молодых дизайнеров, француженка Марин Серр. Да и они этот полуспортивный жанр используют постольку-поскольку.
Laurent весна-лето — 2019; Дэвид Бекхэм в Dior Homme, дизайнер Энтони Ваккарелло
Зато обороты набирает экосознательность. За последний год только ленивый не объявил громогласный бойкот мехам: следом за Gucci и Versace потянулись Burberry, Michael Kors, Diane von Furstenberg и Coach. Но и это не все. Красные дорожки не то чтобы наводнили, но, скажем так, украсили представители винтажа (одним из апологетов нового направления стала, как ни странно, Ким Кардашьян). Марки больше не заставляют своих подопечных непременно выгуливать наряды из свежайших коллекций: Кейт Бланшетт и вовсе пришла на открытие Каннского кинофестиваля, где, между прочим, числилась президентом основного жюри, в платье Armani Privé, которое четыре года назад надевала на «Золотой глобус». В обиход даже вошел термин rewearing, то есть «повторное надевание». Говорят, так можно спасти планету. А это неплохая цель, согласитесь.
