В начале сентября на Венецианском международном кинофестивале состоялся премьерный показ документального фильма «Франка: хаос и творчество», рассказывающий о сегодняшнем главном редакторе итальянского Vogue Франке Соццани. Всего пару недель спустя, 15 сентября, в Великобритании назначена премьера другого документального фильма — и тоже о Vogue, но на этот раз о британском. Двухсерийный «Absolutely Fashion: Inside British Vogue», приуроченный к 100-летию журнала, рассказывает о буднях его редакции, о том, как рождаются идеи, делаются съемки, кем и какими усилиями создается журнал. Целых две премьеры — а ведь это только начало сезона!
Еще совсем недавно в художественном кино только ленивый не пытался изобразить мир моды либо как набор самых глупых клише, где дизайнеры обязательно самодуры, модели — идиотки, а редакторы — исчадия ада, либо в виде злого фарса, после которого зритель шарахался от любого, кто имел хоть какое-то отношение к этой сфере. Мода «с человеческим лицом» пришла оттуда, откуда ее ждали меньше всего: из документального кино, которое еще даже в начале 1990-х не выходило за рамки обычных телевизионных программ. Однако только за последние 20 лет свет увидели почти полсотни картин — разных художественных достоинств, но так или иначе затрагивающих моду или смежные с ней территории. А некоторые из этих лент выходили в широкий прокат. Рост интереса к моде прямо пропорционален ее разрастающемуся влиянию и охвату, как в географическом смысле, так и в социально-культурном, так что спад в этом направлении едва ли предвидится в ближайшее время. А хорошее документальное кино, образовывая и развлекая, будет бесценным для тех, кто хоть немного интересуется тем, что такое мода.
«Нараспашку» («Unzipped»), 1995
Этот фильм, рассказывающий о работе известного американского дизайнера Исаака Мизрахи над осенней коллекцией 1994 года, снятый режиссером Дугласом Кивом, считается первой ласточкой нового документального кино о дизайнерах и моде. Полностью порвав со стилем тривиальных телевизионных «документалок», режиссер зато изрядно понабрался от вышедшей за несколько лет до этого работы Алека Кешишяна «В постели с Мадонной», под влиянием которой, очевидно, продуманы и сценарий, и художественная сторона съемок. К первому относятся, главным образом, долгие, не лишенные своего драматизма, сцены «за кулисами моды», то есть в студии Мизрахи, сам процесс творчества со срывами и озарениями, мелькание знаменитых топ-моделей первой десятки вроде Наоми Кэмпбелл, пришедшей на примерку, голливудских актрис, почти «интимная» сцена, в которой дизайнер принимает ванну, непринужденно болтая по телефону, и прочие захватывающие эпизоды «кухни». В качестве набора выразительных средств — нарочито подрагивающая камера, будто бы это домашнее видео, зернистость пленки, использование фильтров и чередование черно-белых и цветных кадров.
«Под грифом Chanel» («Signé Chanel»), 2005
Благодаря этому мини-сериалу из пяти частей мир узнал имя главного на сегодня режиссера-документалиста от моды — француза Лоика Прижана. Его фильм — первый в своем роде, скрупулезно зафиксировавший весь процесс работы над коллекцией haute couture от эскиза до финального показа, который всегда был скрыт от посторонних. Прижану удается снять все серии так, будто это приключенческое кино, к концу которого зрительское напряжение накаляется лишь сильнее. Расслабленность портних в первые недели в ожидании эскизов в какой-то момент сменяется настоящей схваткой со временем, когда кажется успеть невозможно. Самого Лагерфельда, которого справедливо можно считать чемпионом среди дизайнеров по количеству документальных фильмов о нем, режиссер заметно «разбавил» другими действующими лицами, которые едва ли получали подобное внимание до этого: в частности, тремя première d’atelier, директором студии дома и замечательной мадам Пузье, которая с 1947 года по заказу Шанель плела у себя на ферме кант из букле для костюмов, но всегда ставила заботу об урожае на первое место, каких бы сроков ни требовали в Chanel.
«Секреты Лагерфельда» («Lagerfeld Confidential»), 2007
Французский режиссер Рудольф Маркони признался, что оказался сотым из тех, кто мечтал сделать фильм о Лагерфельде, и почти не надеялся. Однако дизайнер проникся симпатией к режиссеру, найдя в нем достойного собеседника, хотя, по всей видимости, и не сразу оценил всю серьезность замысла. Маркони стремился сделать более частный портрет Лагерфельда, следуя за ним повсюду. Лагерфельду понадобилось три месяца, чтобы наконец позволить режиссеру входить в свой кабинет во время работы. Преследование длилось два года, а его итогом стали более 300 часов отснятого материала. Те, кто знаком с многочисленными интервью кайзера Карла, едва ли в рассказах Лагерфельда о семье, детстве, приходе в Chanel, моде, друзьях и врагах услышит что-то новое. Он повторяется вплоть до своих уже растиражированных афоризмов. Но едва ли кто-то видел до этого такого Лагерфельда: без эффектных поз и спецэффектов, со спокойствием и достоинством отвечающего на любые вопросы, любующимся восходом на вилле в Монте-Карло, принимающего у себя узкий круг друзей или по привычке прижимающего к себе в самолете свою старую подушку с вышитым паровозиком.
«Марк Джейкобс и Louis Vuitton» («Marc Jacobs & Louis Vuitton»), 2007
Еще один фильм Лоика Прижана, снятый на пике славы американца Марка Джейкобса. В то время он был креативным директором парижского дома Louis Vuitton, куда в 1997 году его пригласил владелец марки Бернар Арно. Фильм — наблюдение за синхронным процессом создания двух коллекций одним дизайнером: для Louis Vuitton и Marc Jacobs, первая — в Париже, вторая — в Нью-Йорке, куда раз в две недели режиссер летал вслед за Джейкобсом. Фильм дает возможность внимательному зрителю понять кое-какие принципы и приемы творческой работы дизайнера и его команды, ищущих и экспериментирующих каждую секунду, будь то покупка копеечного свитера из секонд-хенда из-за цвета, стирка в отбеливателе готового коктейльного платья в стразах, глажка пластиковых цветов, кромсание сумок. Не обошлось без фирменных режиссерских приемов: внимание к сотрудникам Джейкобса, важность процесса командной работы для дизайнера и маленькая интрига финала: успеют ли закончить и доставить жакет хотя бы до окончания показа Louis Vuitton?
«Валентино: последний император» («Valentino: The Last Emperor»), 2008
Поводом создать фильм послужило решение дизайнера Валентино Гаравани уйти на покой сразу после показа коллекции haute couture в январе 2008 года. Разговоры об отдыхе для Валентино, 45 лет стоявшего во главе собственного модного дома, среди клиенток которого были Жаклин Кеннеди-Онассис и Элизабет Тейлор, были пустой формальностью. Настоящей причиной было то, что дизайнер уже не был хозяином в собственном доме, который в поисках инвесторов пришлось продать итальянскому медиахолдингу. Столкновение двух миров —старых итальянских аристократов и финансовых воротил — одна из тем фильма, к которой нас возвращают снова и снова. Однако главной задачей режиссера Мэтта Тайрнауэра была нарисовать частный портрет Валентино, в жизни которого главное место занимает Джанкарло Джамметти — его партнер в бизнесе и в жизни в течение 50 лет. На протяжении двух часов фильма Валентино переживает, кажется, всю возможную гамму эмоций и чувств: от сдержанного, чуть надменного художника, запечатленного у себя в студии, до раздраженного и топающего ногой маэстро, то ведущего себя покровительственно с новым собственником марки, то полного пренебрежения к выполнению обязательств перед ним. Как бы то ни было, за дизайнером всегда стоит обладающий ангельским терпением и готовый кинуться на защиту в любой момент Джамметти — человек, который будет рядом всегда и позволит Валентино быть самим собой.
«Сентябрьский номер» («The September Issue»), 2009
Этот уже легендарный фильм следует использовать в качестве учебного пособия для тех, кто мечтает работать в глянцевом журнале, тем более модном, но, скорее всего, не имеет ни малейшего представления о том, что там делают. Это инсайдерский взгляд на процесс работы над самым объемным номером американского Vogue в истории — в нем было 840 полос. Разумеется, двухчасовое присутствие в кадре главного редактора Vogue Анны Винтур, имя которой знают даже те, кто вообще ничего не знает о моде, уже зрелище гипнотическое. Для тех, кому интересен процесс работы и распределение ролей, — этот фильм еще и пособие по психологии поведения. Довольно четко, но не в лоб, режиссер дает понять, что процесс работы над журналом строится и развивается благодаря противостоянию двух женщин — Анны Винтур и Грейс Коддингтон, тогда креативного директора Vogue, которая чуть ли не единственная, кто не боится Винтур, называет ее решение сократить ее съемку «бредом». «Ядерная Винтур» может быть удивительно холодной, и подчас грубой, но в глубине уважает одну из немногих, кто готов с ней спорить.
«За день до…» («Le Jour d'avant»), 2009-2010
Успеть за 36 часов — столько времени остается у модных марок до начала их показа, когда камера Лоика Прижана оказывается в гуще происходящего на самом сложном и нервном этапе выхода на финишную прямую. Правда, как свидетельствуют все 12 серий фильма, в подавляющем большинстве случаев за полтора суток, оказывается, не готова 1/3, а то и больше. Кто-то, как Карл Лагерфельд, зарубает десяток нарядов для Fendi, у кого-то не успевают привезти аксессуары вовремя, а некоторым приходится готовиться втихаря, как Натали, дочери дизайнера Сони Рикель, задумавшей для матери показ с сюрпризом по случаю 40-летия дома. При этом Альбер Эльбаз, драпируя почти в последнюю минуту платье Lanvin, продолжает остроумно шутить, а Диана фон Фюрстенберг не забывает о йоге даже когда время почти на исходе. Каждая из 50-минутных серий, рассказывающих о таких марках, как Isabel Marant, Jean-Paul Gaultier, Proenza Schouler, Versace, Narciso Rodriguez, Jeremy Scott, Alexander Wang, Nina Ricci и других, — настоящий оммаж огромному коллективу портных, закройщиков, вышивальщиц... Словом, тем, кого во Франции называют petites mains, и из чьего хаоса последних часов (порой кажущегося) в назначенное время появляется полностью готовая коллекция.
«Мадемуазель Си» («Mademoiselle C»), 2013
Фабьен Констант, наступающий на пятки своему соотечественнику Лоику Прижану, быстро воспользовался моментом, когда покинувшая пост главного редактора парижского Vogue Карин Ройтфельд объявила о запуске собственного журнала CR Fashion Book. На протяжении почти двух часов самая модная бабушка в мире, излучая неизменное обаяние, одаривая всех и каждого улыбками, и восхищая открытостью нарядов (на момент съемок ей было 58), занимается балетом, нянчит новорожденную внучку, смотрит модные показы из первого ряда, стилизует съемки. Работа над первым номером идет полным ходом, все получается легко и будто само собой. Внимательный зритель поймет, что это иллюзия: походя, Карин признается, что после ее ухода из Vogue издательский дом Condé Nast запретил под страхом разрыва договоров сотрудничать с Карин в каком-либо качестве всем фотографам, стилистам и моделям. В тот момент ей отказали почти все — она не была уверена, сможет ли она реализовать задуманное. Единственный, кто сразу откликнулся на ее предложение поработать для журнала, был знаменитый фотограф Брюс Вебер.
«Dior и я» («Dior & I»), 2014
Режиссера Фредерика Ченга руководство LVMH выбрало специально для того, чтобы запечатлеть долгожданный приход Рафа Симонса в Dior в 2012 году — с первой секунды работы над первой же коллекцией haute couture. Фильм Ченга, хотели того или нет, получился тревожным, местами даже дискомфортным, а в контексте преждевременного ухода Симонса со своего поста — просто драматичным. Казалось, что не эти чувства должны вызывать парижские салоны на авеню Монтень, но фильм и интересен своей двойственностью. «Въезжающий» зритель не может не задуматься хотя бы на секунду о том, что в некоторых случаях уважаемый парижский дом себя несколько дискредитирует, не раз ставя нового дизайнера в откровенно дурацкие положения, снимая это тут же на камеру, по видимости, предварительно не обсудив с ним некоторые внутренние правила. На фоне сложного процесса рождения первой коллекции в окружении новой команды режиссер разворачивает поэтическо-мистическую линию с призраком самого Кристиана Диора, бродящим по дому, и фрагментами из его дневников. Они оказываются столь понятными и созвучными Симонсу, что невольно пугаешься, а не реинкарнация ли он великого модельера? Но, несмотря на помощь коллег и друзей, успех первой коллекции, слезы счастья в финале показа, сегодняшнего зрителя, знакомого с финалом истории, не будет покидать ощущение, что для независимого Симонса дом Dior стал золотой клеткой.
