Картина молодого режиссера Андрея Богатырева запомнится главным образом актерской работой Алексея Шевченкова, сыгравшего главную роль.
Леонид Андреев писал об Иуде, прибившемся к Христу и его апостолам, постаравшемся, в отличие от других учеников Христа, понять его, а не только поверить, но в итоге пришедшем к необходимости предать учителя. Первые упоминания о том, что писатель задумал создать «нечто по психологии, этике и практике предательства», появились еще в 1902 году. Написана же повесть была в самом начале 1907-го, стремительно, за две недели. К общему скептицизму, пессимизму и постоянным сомнениям, свойственным Андрееву (интересующихся стоит отослать к биографии этого человека, несколько раз пытавшегося покончить с собой) в тот момент добавлялось еще одно трагическое обстоятельство — недавняя смерть жены. Повесть, в которой сквозило мрачное неверие в человека и человечество, вызвала в обществе полярные оценки. Настолько полярные и настолько порой обидные для автора, что Корней Чуковский даже отметил: «В России лучше быть фальшивомонетчиком, чем знаменитым русским писателем».
Режиссер Андрей Богатырев памятен по своему полнометражному дебюту «БАгИ», в 2011 году этот фильм был удостоен специального упоминания жюри конкурса «Перспективы» Московского Международного кинофестиваля. Желание экранизировать одно из самых сложных произведений Андреева режиссер мотивировал в том числе и формализмом сегодняшней религиозности, частым нежеланием современника задумываться о сути. «Иуда» снимался на Мальте, бюджет его составил 800 тыс. долларов. Многие актеры перекочевали сюда из первой картины Богатырева. Так, Алексей Боченин появляется в образе Иоанна, а Сергей Фетисов — в роли Пилата. Фильм также попал на ММКФ, на этот раз в основной конкурс, исполнитель главной роли Алексей Шевченков даже получил серебряного «Святого Георгия» за лучшую мужскую роль, а сам фильм — еще и приз киноклубов.
Это крепкое кино, но, несмотря на современный язык, совершенно консервативное: с множеством крупных планов, кропотливо сделанными костюмами и декорациями, тщательно воссозданным бытом. Алексей Шевченков справляется со своей ролью блестяще, но все остальные существуют тут словно на подхвате, некоторые персонажи нарисованы буквально одним-двумя штрихами. Из апостолов самым внятным выглядит Фома (Сергей Фролов), а Андрей Барило в роли Иисуса вышел каким-то совсем ровным.
Пусть даже так все и было задумано, но достаточно ли бенефиса Шевченкова и всего кропотливого труда над декорациями, адекватен ли этот подход к столь значимой для русской литературы XX века повести Андреева — вопрос. Все, что могло бы вызвать сильную реакцию или спровоцировать на серьезные раздумья, спрятано в фильме как раз за формой. Впрочем, как зрительское кино на заданную тему фильм вполне удался, да и сама попытка намекнуть на то, что любой канон не безусловен и всегда есть повод для рефлексии, благородна и полезна. Особенно сегодня.
Марина Латышева
