Петр Мамонов — актер, хулиган, рок-музыкант, автомат одиозных фраз. Ему всегда было что сказать по любому поводу: глубоко ли он ошибался или, напротив, произносил непреложные истины — говорил всегда ярко. Но уважали его не только за прямолинейность в речах. Тексты его песен для группы «Звуки Му» стали частью антологии «Поэты русского рока». Он выпустил «Закорючки» — четырехтомник своих стихов и высказываний, создал и сыграл несколько моноспектаклей, где на вольный манер пересказывал сказки братьев Гримм и зачитывал белые стихи.
Музыкальная сторона жизни Мамонова — это бешеная экзальтированная энергия, перетекающая в магический транс. Он был одним из первых музыкальных перформансистов отечественной сцены, и сейчас к его опыту отсылают работы популярных Shortparis и OQJAV.
Петр Мамонов запомнился ролями в кино. В первую очередь о нем вспоминают по картинам Павла Лунгина — «Такси-блюз» (получил приз за режиссуру в Каннах в 1990 году), «Остров» и «Царь». В фильме Рашида Нугманова «Игла» он стал антагонистом Виктора Цоя — злодеем, коварным и опасным.
Увлеченный коллекционер пластинок, Мамонов органично переместился в мир радиовещания. Для «Эха Москвы» последние шесть лет он вел передачу «Золотая полка», где ставил свои пластинки, зачитывал отрывки из литературных произведений и транслировал мамоновский гипноз.
О ценностях
Мне не нужна православная обложка, православная, скажем так, «фишка». Как и куда поехал Владыка, как детишки с благостными лицами получили по вафельке от богатого дяди и как это все поп святой водой окропил. У меня, Пети Мамонова, насущные вопросы: как мне сегодня жить, как справиться со своим греховным, насквозь пропитанным пороком существом.
Задайте себе один вопрос: «Зачем я живу?» Только так, реально задайте. Считаю, если никому не было хорошо от того, что я сегодня день прожил, — он прошел зря.
Важно, как мы умрем! Одно дело — за правду, и совсем иное — от водки.
О славе
У меня особенной славы не было и нет. Я широко известен в узком кругу. На нашу пользу нас не очень-то любили вот эти все ответственные работники. Нас отовсюду гнали. Показывали пальцем и говорили: «Не будь как Мамонов». Пушкин нам на все ответил: «Что слава? Яркая заплата на ветхом рубище певца».
Монах спрашивает старичка: «Отец, ты как предпочитаешь добро делать — с бесчестием или чтобы тебя за это хвалили?» Он говорит: «Предпочитаю делать добро с похвалой». Вроде бы странный ответ. Потому что я тогда могу свои помыслы и гордыню осудить. А если делаю с бесчестием, то у меня тут же тщеславие.
Слава… Я взрослый человек, и человек, к счастью или несчастью, неглупый, поэтому я спокойно к ней отношусь… Так я о себе думал долгое время. Но вспоминаю: сидим на Соловках, снимаем «Остров», и в минуту отдыха включаю я телевизор, а там — самый конец интервью со мной: я буквально пару слов сказал, и все. И мне так стало плохо: как же это я не посмотрел передачу с собой целиком?! Говорю себе: стоп, это что же? Тщеславие в чистом виде. А я-то думаю и вам говорю, что я к славе равнодушен. Неизвестно!
О богатстве
У меня был старый «Мерседес», я в нем все время ковырялся, что-то чинил, чинил, чинил, Отец смотрел на все это и сказал: «Ну хочешь — на, бери». И дал мне еще два. Один из них друг продал дешево, второй из Германии привезли. Но надо спокойно к этому относиться. Главное — чтобы сердце к этому не прилипало. Надо жить так, чтобы помнить, что в каждый момент все может кончиться.
Деньги — это хорошо, дело все в мотиве. Вот две женщины моют пол. Одна для того, чтобы 15-го получить зарплату, а вторая, чтобы было чисто. В итоге они обе 15-го получат зарплату. Но одна моет «туда», а вторая мимо. Ножом можно человека убить, а можно хлеб порезать. Также и с деньгами.
О женщинах и мужчинах
Когда образование становится на первое место, это уничтожает женскую сущность.
Мы же разные существа, даже медицина у нас разная — женская и мужская. Мы не равны. И слава богу. Общество равных — это есть фашизм. Все успешные, все здоровые, все сытые и холеные. Некого жалеть, некого любить. А я хочу тебя любить! Хочу, чтобы ты была слабая, глупая, чтобы я за тебя бы думал, тебя одевал, обувал, купил бы тебе шубку, посадил бы тебя на хорошую машину.
Вот ваша крутизна — любовь, самопожертвование, ласка. Атмосфера в доме. Это так круто, что никаким Эйнштейнам не снилось.
Если человек несчастлив в семье, он нигде не найдет счастья — ни в работе, нигде.
Я не сужу никого, ни гомосексуалистов, ни лесбиянок, но я к этому отношения иметь не хочу, и говорить об этом не хочу. Как православный человек я считаю, что это грех.
О понятиях
Я — старый московский центровой пацан.
Я с утра до ночи вкалываю. Встаю в семь, в одиннадцать ложусь на отдых кратковременный, длиной в час, потом я опять встаю. Любопытная жизнь. Неординарная жизнь неординарного человека.
Вот эти оценки хорошо бы изъять из наших голов, потому что мы мучаем сами себя.
Пить достойно — это редко у кого получается. А если кто и может, то великого уважения заслуживает. Потому что пить — это очень серьезный труд.
Петя, не прыгай с пятого этажа — разобьешься. Вот что такое заповеди. Это милость Божия.
Это самый трудный подвиг — на себя поношение. Сказать — я хуже всякой твари. Ни сосед, ни Леша. Я.
О вере и боге
В замечательном фильме «Вердикт» мой любимый актер Пол Ньюман говорит такую фразу: «Если веры не имеем, но будем поступать так, как будто веру имеем, то вера придет».
Отец нас любит, а мы все ползаем. Давно уж пора убить каждого из нас по тысяче раз, а он все ждет, опять простил, опять дает счастье.
Вот ты день прожил — себе: ни с кем не общался, все надоели, заперся, телефон отключил. Сядь, подумай: приятно ли это Богу?
У меня в жизни много всякого случалось, как мне Бог помог, как я был без Бога, как это трудно, как это тупиково.
У Бога нет меры. Он бесконечен — вот что меня привлекло, как любителя настоящего кайфа, — что нет потолка... Тут можно без конца увеличивать благодать, вот этот свет в себе.
О технологиях
Я однажды вошел в дом, думал — сейчас компьютер включу, а электричества не было. И я оказался в полной темноте. Лягте как-нибудь в темноте, отключите все «пикалки» и задайте себе такой вопрос: кто вы и как вы живете? Я вообще нормальный парень или так себе?
Кнопки твои [на смартфоне] — это управление тобой. А я скрылся. Я самый модный. У меня био. Все эти [айфоны] следят за тобой. Реально следят. Чтобы нами рулить. Потом я проще отношусь: этот стоит сто сорок тысяч, а мой стоит пять. Я не против техники и технологий, но это авторучка, которой можно писать. Не более того. Когда нас начинают увлекать этим всем... сколько там ненужных всяких штук? И в каждом новом телефоне их больше. Что они хотят? Отвлечь нас от этой жизни. А я — человек эмоциональный, увлекающийся. Сяду, залезу и буду там с головой. Я не хочу. Боюсь.
Об искусстве
Искусство всегда неоднозначно, любой текст можно в разные стороны повернуть интонацией, подачей — много способов у артиста. Дело в том, какого ты духа. Если вышел на сцену тщеславный, самоуверенный — концерт, как правило, плохой.
Творчество как таковое, особенно «рок-н-ролльные пляски» — это все бесовское дело. Я с этим принципиально не согласен. Если есть дар, значит, как-то надо нести его людям, потому что талант в землю зарывать — не дело. А что касается формы… Почему обязательно должно быть так: с гитаркой, под свечечкой, потихонечку? На самом деле, это все халтура!
К сожалению, мой друг, искусство — и это совершенно четко доказано — людей не меняет. Если бы меняло, то мы давно бы в раю жили! Сколько написано прекрасного: и Шекспир, и Пушкин, и Байрон, и Гоголь — все, что хочешь! Ан, нет…
Я знаю, что занимаюсь независимым искусством, странным, неудобопонятным, что меня любят от силы тысяч десять человек — но зато это люди, которым мое творчество действительно необходимо.
О себе и таланте
Смотрю иногда свои прошлые интервью, спектакли, ранние песни и думаю: это я? Вроде бы я. А на самом деле, это какой-то другой совсем парень.
Вот как-то на мне все эти клинья так сошлись, что мне Господь дал очень много всяческих талантов.
Давайте по-честному: я выбрал грех, выбрал левую сторону, праздник каждый день. Да, я могу работать, ворочать, копать, но вечером дай праздничек! Если вечером праздничка нет — долбит так, будто палкой тебя колотят!
Это дар Божий, он не помогает. Это служение, наверно. Слава Богу, что Он дал мне такой дар, благодаря которому я могу большому количеству людей послужить. Надеюсь, что здесь, в моей работе, я честен. Я ведь имею очень маленькое отношение к тем дарам, которые через меня сыпет Бог. Тем ответственнее я должен жить: кому больше дано, с того больше спросится.
Я — Божье создание.
Источники: «Аргументы и факты», «Правмир», «Фома», «Новые известия», «Нескучный сад», «ДетиTV», «Осторожно, Собчак!», «Судьба человека».
