Стиль
Жизнь #пронауку: почему гаджеты для подростков не опаснее картофеля
Стиль
Жизнь #пронауку: почему гаджеты для подростков не опаснее картофеля
Жизнь

#пронауку: почему гаджеты для подростков не опаснее картофеля

Фото: Robert Nickelsberg/Getty Images
Методология исследований о влиянии технологий на ментальное здоровье подростков строится лишь на одном наборе данных. Это приводит к фальшивым результатам, способным вызывать общественную панику, выяснили специалисты из Оксфордского университета.

Психологи во всем мире ведут дискуссии о том, насколько серьезно подросткам вредит практически непрерывное взаимодействие с экранами смартфонов и планшетов. Однако данные, на которых основываются все исследования на эту тему, вводят в заблуждение специалистов уже на ранних этапах изучения проблемы.

Почти все громкие научные результаты, утверждающие, что свет от экранов гаджетов нарушает ментальное здоровье, получены из двух-трех крупных источников. Как правило, это гигантские массивы данных, в которых содержатся сведения о тысячах и миллионах участников опросов.

«Проблема в том, что два исследователя могут изучить эти данные и получить совершенно разные результаты, а потом составить рекомендации для общества», — отмечает психолог Эндрю Пржибыльски из Оксфордского университета. По его словам, суть в том, что часть ученых склоняется к поиску положительных корреляций, а часть — к поиску отрицательных.

В последнем номере журнала Nature Human Behavior Пржибыльски вместе с коллегой Эми Орбен продемонстрировали расхождение в результатах исследований, основанных на одном источнике. Издание Wired попросило ученых прокомментировать статью.

Фото: Ute Grabowsky/Photothek via Getty Images

Оксфордские психологи взяли за основу исследование Millennium Cohort, которое проводилось с целью проследить состояние здоровье британцев, родившихся в 2000 и 2001 годах. В опросниках содержались десятки пунктов, дающих представление об уровне благополучия участников. Вопросы охватывают разные темы: чувство собственного достоинства, ощущение удовлетворения от жизни или, напротив, мысли о суициде.

«Однако у разных исследователей разные концепции благополучия, поэтому они могут выбирать ответы, не противоречащие своей концепции», — обращает внимание Орбен.

Осознавая это или нет, ученый, решивший сосредоточиться лишь на своей картине мира, идет по одному аналитическому пути, исключая множество вариантов. В случае с программой Millennium Cohort, связь вопросов о благополучии с вопросами о привычках, касающихся телепередач, видеоигр и соцсетей, дает около 603 979 752 вариантов возможного аналитического подхода. Если объединить их с вопросами, на которые отвечают опекуны несовершеннолетних респондентов, то число вариантов вырастет до 2,5 трлн.

Подавляющее большинство вариантов не так уж интересны. Но растущее количество данных рождает ассоциации, которые не несут существенной статистической значимости. В научных исследованиях большие выборки обычно считаются гарантом качества. Тем не менее огромная вариативность, возникающая из гигантских массивов данных, превращается в поле для статистических махинаций — ловлю предвзятых выводов в огромном океане информации.

Пржибыльски на всякий случай уточняет, что не все ученые поступают нечестно, но все они — люди. Наука, может, и стремится к истине и объективности, но ученые подвержены предубеждениям. Чтобы избежать бесполезных результатов в будущем, Пржибыльски и Орбен нашли инструмент, именуемый анализом кривой спецификации. Он позволил им изучить 20 000 аналитических вариаций в Millenium Cohort и 41 338 вариантов из массивов данных, собранных в ходе соцопросов Monitoring the Future и Youth Risk and Behaviour, также направленных на выявление диджитал-зависимостей у подростков.

Фото: Robert Alexander/Getty Images

Результатом стала серия графических визуализаций, отображающих широкий спектр потенциальных связей, которые раскрывают несколько важных вещей. Во-первых, небольшие изменения аналитического подхода приводят к кардинально разным итогам. Во-вторых, корреляция между благополучием и использованием гаджетов отрицательна. И в-третьих, она крайне незначительна — замечены ничтожные 0,4% разницы в уровне благополучия.

Убедиться в этом помогло сравнение этой корреляции с другими факторами, которые представлены в наборе данных. «Использование технологий примерно так же благоприятно для здоровья, как и потребление в пищу картофеля», — объяснил Пржибыльски.

Другими словами — вряд ли вообще взаимодействие с гаджетами несет ментальному здоровью какой-либо вред. В этом же исследовании школьный буллинг, курение или несоблюдение режима сна оказались гораздо опаснее диджитал-досуга.

Если посмотреть с другой стороны, даже столь малый процент влияния гаджетов на благополучие может быть статистически значимым, но в практическом смысле он представляется бесполезным. Паника по поводу присутствия технологий в жизни каждого подростка сильно преувеличена. «Это подчеркивает разрыв между разговорами в обществе и тем, что показывают реальные данные», — подтверждает психолог Кэндис Оджерс из Калифорнийского университета в Ирвайне.

Работа Millennium Cohort не закрывает вопрос о воздействии, которое оказывают технологии. Наоборот, она подчеркивает необходимость задавать более детальные вопросы. Не все время, проведенное перед экраном монитора, равноценно, однако большинство работ на эту тему трактуют его как единое целое. «Иными словами, бессмысленно выяснять, полезна для человека пища как таковая или вредна, — говорит Эми Орбен. — Нам нужно заканчивать дискуссии о применении обобщенного метода при исследовании темы благополучия и сфокусироваться на более глубоком изучении природы технологий и поиске ответа на вопросы, кто их использует и как».