Вне конкурса показали как всегда мастерский фильм братьев Дарденнов «Молодые матери» (Jeunes mères). Они рассказывают истории пятерых девочек 14-15 лет из бедных и/или неблагополучных семей, решивших рожать детей. Все они теперь в приюте для молодых матерей города Льежа, у каждой своя история — и похожая, и непохожая на другие. Кто-то рожает в надежде завести полную семью, которой они были лишены в детстве, кто-то — в расчете на чудо (в этом возрасте такой расчет еще позволителен). Но чудес не бывает: девочки, как правило, не нужны ни своим часто пьющим родителям, ни бойфрендам на час — в общем, хорошо, что есть, как выясняется, очень неплохо работающие бельгийские социальные службы. Дарденны впервые переплетают в одном фильме несколько историй, и в самом этом разнообразии кроются проблески оптимизма — авось, кому-то из героинь все-таки повезет. Этот фильм — тот редкий случай, когда зрителю не все равно, как сложится судьба его персонажей.
Также вне конкурса прошел показ еще одного фильма из каннской программы — иранского «Женщина и ребенок» (Woman and Child) Саида Рустаи. Рассчитывать на призы в Каннах он не мог, ибо снят при поддержке иранского государства (следовательно, все женщины на экране носят платки) — зато в Каире имел большой успех. Главная героиня, 40-летняя Махназ, переживает трагедию: погибает ее 14-летний сын — гиперактивный усатый юноша, от проделок которого стонет вся школа (среди прегрешений — соблазнение подруги Махназ при помощи запрещенных в Иране соцсетей). Узнав о том, что его мать повторно выходит замуж, Алияр тоже выходит — в окно. Дальнейшее представляет собой отчет о попытках несчастной женщины отомстить тем, кого она считает виновниками трагедии, хотя винить она должна прежде всего саму себя. Ибо по психическому складу Алияр — ребенок своей матери.
Кадр из фильма «Женщина и ребенок»
Именно так, «Ребенок матери» (Mother's Baby), называется австрийский фильм Джоанны Модер, присланный в Каир в подарок от Берлинале. Ясно, что режиссеру нравится фильм Романа Полански «Ребенок Розмари» — она с гордостью предъявляет нам его сильно ухудшенную версию. По сюжету дирижер Юлия (Мари Лойенбергер) решает стать матерью в клинике загадочного доктора по имени Адриан (датский актер Клас Банг — он же Пилат из последней экранизации «Мастера и Маргариты»). Ребенок рождается со странностями: слишком мелкий и ведет себя чересчур рассудительно, на каковой почве у женщины развивается паранойя. Ей мерещится заговор со стороны не только доктора Адриана, но и всех других докторов, а также собственного мужа. В результате подозрения оправдываются, ребенка-таки ей подменили и без участия мамаши назвали Адрианом — хорошо, хоть не Антихристом.
Локарно отправило в Каир норвежскую «Мать-одиночку» (Solomamma) Жанике Аскевольд. На сей раз это мелодрама о женщине, решившей узнать побольше об анонимном отце своего пятилетнего сына: не страдает ли он вдруг от каких-нибудь модных синдромов? А то мало ли кто сейчас становится донором. Дознание сильно облегчают профессиональные навыки героини: авторы для удобства сделали ее журналисткой. Когда он и она познакомились и даже немного выпили, случилось неизбежное: донор узнал, что мать-одиночка совершила то, чего нельзя совершать. Но куда же девать простую человеческую симпатию, к тому же он как раз так удачно развелся, да и «своих» детей у него нет? Впрочем, именно в тот момент, когда мы начинаем испытывать робкую надежду на воссоединение столь странным образом нашедших друг друга людей, режиссер решает вспомнить об этических нормах и настойчиво предлагает зрителям тоже о них задуматься.
В «Неделе критики» принимает участие отмеченное в Роттердаме беспросветное немецкое «мизери-порно» «В доме моих родителей» (Im Haus meiner Eltern) Тима Эллрича — упивающаяся своим беспросветным черно-белым мраком семейная драма. Главная героиня — изможденная немолодая женщина, по профессии медработница, специализирующаяся на управлении позитивными энергиями. Разумеется, она не в состоянии помочь ни себе, ни другим. Ее мать попала в больницу, ее пациентка умирает, а больной шизофренией старший брат делает все для того, чтобы выбраться из этой юдоли печали и попасть поскорее в явно более светлый загробный мир.
Гораздо более развлекательным образом выступил не пропускающий ни одного фестиваля корейский маэстро Хон Сан-су, предъявивший в Каире свое очередное свершение, «Что эта природа говорит тебе» (What Does Тhat Nature Say to You) — по его меркам это практически комедия в духе «Знакомства с родителями». Дочь знакомит богатых папу и маму с женихом, у которого тоже есть богатый папа, но он осознанно отказывается и от сопутствующих такому родству благ, и от идеологии потребления, довольствуясь самым необходимым. К тому же он поэт, плохой, но какая разница. Хороший поэт здесь — сам Хон Сан-су, каждый его фильм — шедевр поэтического минимализма.
Снятый как дешевое видео в стиле «чем хуже, тем лучше» и представляющий собой серию статичных планов, в которых персонажи обмениваются однообразными диалогами, на разные лады варьируя одни и те же темы, фильм напоминает, что Хонг — возможно, главный наследник Чехова. В кино-то уж точно. Потому что за бесконечными обедами и выпивкой, которые он так любит показывать, разбиваются сердца его персонажей. Впрочем, Хону не свойственна даже видимость пафоса. Ну, разойдутся после «знакомства с родителями» горе-молодожены — кому от этого тепло или холодно?
Еще один мэтр, Кристиан Петцольд, показал в Каире фильм из каннского «Двухнедельника режиссеров». Его «Отражения № 3» (Miroirs № 3) — лаконичная история обретения семьи в чужих, незнакомых людях. Вначале главная героиня в исполнении музы режиссера Паулы Бер («Ундина»), проезжая по дачной местности на авто мимо годящейся ей в матери женщины (Барбара Ауэр), ловит на себе ее тяжелый взгляд. Чуть позже она уже живет в ее доме на правах жертвы рокового крушения упомянутого выше авто. О погибшем в катастрофе бойфренде Лаура даже не вспоминает, зато заботящаяся о ней семья не может ни на секунду забыть о погибшей дочери и сестре, Елене. Очень скоро дом начинает жить своей нормальной жизнью, ведь Лаура становится его душой и центром, собирая вокруг себя рассыпавшуюся семью и возвращая душевное здоровье матери, которая иногда называет (не) случайную постоялицу именем дочери.
Название фильму дала фортепианная пьеса Мориса Равеля, которую исполняет Лаура, — музыка, в том числе поп и рок, занимает в фильмах Петцольда особое, стилеобразующее место.
Это не лучший фильм одного из главных современных немецких авторов — в картине о том, как жизни чужих людей отражаются друг в друге, демонстрируя странные сближенья, слишком очевидна интеллектуальная схема, головная конструкция, да и к сюжету есть вопросы относительно его достоверности. Но по-прежнему удивительна способность Петцольда быть многозначным без многозначительности, взыскательным без морализма, стильным без маньеризма.
