Кадр из фильма «Земля птиц»
Отчет о фестивале в Эль-Гуне волей-неволей превращается в рассказ о фильмах фестиваля Каннского, который мы из-за определенных сложностей как раз не могли осветить.
Французская картина «Нечего терять» (Rien à perdre/ All to Play For) Дельфин Деложе — отличная социальная драма о матери-одиночке, чья ночная работа барменшей не позволяет ей должным образом заботиться о двух сыновьях, несмотря на всю ее к ним привязанность. После того как семилетний сын получил сильный ожог, попытавшись в ее отсутствие приготовить себе french fries, социальные службы отняли у нее ребенка. Дальнейшее представляет собой процесс сползания в бездну безнадежности по спирали отчаяния, когда каждая попытка вернуть сына влечет за собой только усугубление ситуации, которая негативно сказывается на психологическом состоянии и мальчика, и его брата, и их матери. Виржини Эфира играет сейчас в каждом втором французском фильме, но это, пожалуй, лучшая ее работа на сегодняшний день — самая эмоциональная, резкая и убедительная.
Кадр из фильма «Нечего терять»
После фильма «Отверженные» (Les misérables) Ладж Ли, француз, уроженец Мали, выпустил вещь под названием «Нежеланные» (Les Indésirables), в которой продолжает рассказывать о плачевном состоянии парижских пригородов, превратившихся в настоящие рассадники преступности, и трущоб — внушающих ужас оазисов «третьего мира» во взрывоопасной близости от мира «первого». Впрочем, в новом фильме режиссер впадает в откровенную спекулятивность: плохой мэр (белого цвета кожи) решает под предлогом пожара в одной из квартир выселить из дома всех его обитателей — причем прямо в канун Рождества. В ответ хорошая активистка со своим другом (оба черного цвета кожи) являются к мэру домой, чтобы облить бензином и его нарядную новогоднюю елку, и свежеприготовленную индейку, и все остальные предметы буржуазного праздника. Потому что им, как героине Виржини Эфира, тоже нечего терять!
Кадр из фильма «Нежеланные»
Монгольская сенсация из каннского «Особого взгляда», фильм под названием «Если бы только я мог впасть в спячку» (If Only I Could Hibernate) Золяргал Пуревдаш — душераздирающий степной вариант «Умницы Уилла Хантинга»: талантливый старшеклассник из бедной семьи, живущей в юрте на окраине Улан-Батора, выигрывает олимпиаду за олимпиадой и может рассчитывать на стипендию где-нибудь в Гарварде, но вынужден прогуливать занятия и воровать дрова и уголь, чтобы не замерзнуть лютой зимой вместе с братьями и сестрой при отсутствующем отце и пьющей матери. Мечтает он об одном — чтобы, как медведь, провести зиму в спячке.
Открытое фестивалями в этом году новое монгольское кино — в венецианских «Горизонтах» оно было представлено картиной «Город ветра» (City of Wind) Лхагвадулам Пурев-Очир о другом старшекласснике, успешно вызывающем духов в костюме шамана, но начинающем испытывать трудности в призрачной сфере в связи с началом личной жизни, посещением ночных клубов и употреблением спиртного, — устами своих молодых в обоих случаях женщин-режиссеров рассказывает удивительные истории из современной жизни довольно динамично, как выясняется, развивающейся страны, о которой мы ничего не знаем и от которой отличаемся далеко не так сильно, как кажется.
Кадр из фильма «Если бы только я мог впасть в спячку»
Еще один фильм из «Особого взгляда», показанный в документальном конкурсе Эль-Гуны, «Цветок бурити» (The Buriti Flower) Жуана Салавизы и Рене Надера Мессоры — произведение сколь магического, столь и документального реализма с участием всамделишных представителей индейского племени крао, проживающего в дебрях Амазонии. Фильм воспроизводит ритуалы первобытной жизни индейцев и художественными средствами иллюстрирует эпизоды насилия и зверств, сохранившиеся в племенной памяти и передающиеся из уст в уста. Оккупантам с соседних ранчо до сих пор не удалось захватить земли храбрых аборигенов — венцом их многолетней борьбы против капиталистического харассмента становится демонстрация в столице Бразилии, где индейцы выступают против евроцентризма, сеющего лишь разрушение и смерть.
Призвать к ответу Болсонару красиво раскрашенным полуголым людям не удается, но в финале фильм в несимулированном режиме демонстрирует появление на свет продолжательницы дела вечной борьбы за освобождение — на новорожденную девочку авторы возлагают большие политические надежды, как и на ее сестру, после укуса змеи сделавшуюся шаманом, ведь женщины-шаманы, как утверждается, намного могущественнее шаманов-мужчин.
Кадр из фильма «Цветок бурити»
Украсившая собой игровой конкурс марокканская «Земля птиц» (Birdland) Лейлы Килани — претенциозное полотно на тему женской эмансипации и, кажется, неизбежного климатического апокалипсиса. Главная героиня — немая (хотя ее внутренний голос за кадром ни на секунду не закрывает рта) девочка, которая при помощи доступных ей сетевых средств выводит на чистую воду свою бабушку. Та наняла поджигателя собственного сада, чтобы убедить лирически настроенных родственников, занятых наблюдением за окрестными птицами, поскорее продать их имение. Вместе со служанкой, чей жених стал поджигателем и был убит, она шантажирует старую каргу и добивается от нее признания в духе старого доброго индийского кино.
Кадр из фильма «Земля птиц»
Сербский фильм «Потерянная страна» (Lost Country, но оригинальное название намного лучше — Izgubljena zemlja) Владимира Перишича приехал в Эль-Гуну прямиком с каннской «Недели критики». Действие происходит в 1996 году во время масштабных политических выступлений против Милошевича. Главный герой — 15-летний школьник, чья мать является пресс-секретарем действующего режима и рассказывает с телеэкранов про «пятую колонну» и т. д. по списку, в то время как его друзей и их родственников винтят на революционных белградских улицах. Совершая вылазки на баррикады, фильм в основном концентрируется на отношениях сына и горячо любимой им матери (герои прекрасно сыграны совсем молодым Йованом Гиничем, удостоенным за эту роль «Сердца Сараева» на фестивале в столице Боснии, и сербской звездой Ясной Джуричич соответственно).
Можно ли обожать человека и ненавидеть то, что он делает? Можно ли врать детям, не опасаясь, что за твои поступки будут расплачиваться именно они? Фильм пропускает эти вопросы через глаза и, что удивительно, душу совсем юного максималиста, еще не нашедшего для себя «зону комфорта», еще не научившегося обманывать себя и других. Финал — самый трагический. Нельзя сказать, что подобные истории не встречаются в реальной жизни: по одной из версий, 23-летняя дочь генерала Ратко Младича покончила с собой.
Кадр из фильма «Потерянная страна»
