Морис Ришар Хеннесси, представитель восьмого поколения династии Хеннесси, родился в Париже, рос в регионе Коньяк. Получил специальность сельскохозяйственного инженера, провел несколько лет с волонтерской миссией в Африке, а сейчас занимается благотворительной деятельностью и виноделием в семейном шато.
Почему фонд Hennessy решил помогать именно российским исполнителям — певцам, музыкантам?
Россия — большая страна, в ней много талантов, и многие из них совсем небогаты. Они нуждаются в помощи. Я радуюсь, когда встречаю их гастролирующими по всей планете на лучших площадках мировых столиц.
Вы покровительствуете артистам. А сами в молодости занимались музыкой или живописью? У вас была художественная семья?
Скорее я был зрителем и слушателем. Моя мать прекрасно играла на пианино и гитаре, и мы с братьями и сестрами иногда пели под ее аккомпанемент. До сих пор, когда по радио передают «Патетическую сонату» Бетховена, фортепьянные произведения Баха или Дебюсси, я словно оказываюсь в детстве: мама играет в гостиной, а я слушаю ее из своей комнаты. Я люблю литературу, а один из моих кузенов в прошлом году чуть не получил Гонкуровскую премию — был одним из номинантов. Может, еще получит в этом году или позже.
Вы предпочитаете современное или классическое искусство?
Я не разделяю искусство на два лагеря. Мне нравится то, что мне нравится, будь то Рубенс или кубисты. Из последнего, что я видел, меня впечатлило собрание Костаки, выставленное в Третьяковской галерее. Это нечто экстраординарное! Человек собирал искусство в стране, где за него можно было сесть в тюрьму. Он работал в посольствах и был защищен, а его брат попал в ГУЛАГ.
Вы сами что-нибудь коллекционируете?
Скорее нет, чем да, хотя мне досталась часть коллекции картин моего деда. Он сам рисовал. Когда в моем городке устроили выставку, посвященную столетию начала Первой мировой, я предоставил организаторам альбом с набросками деда. Там много рисунков солдат — стреляющих и спящих, бреющихся и играющих с бродячими собаками.
Вы лично знали многих звезд — Мстислава Ростроповича, например.
Да, он был нашим гостем в шато Hennessy.
Какое впечатление у вас осталось от общения с ним?
Это был великий музыкант, но в то же время очень скромный и вежливый человек. Я не могу похвастать близким знакомством с ним, но он всегда был любезен. Расскажу историю. По соседству с нашим шато было еще одно, которое купила пара из России. Не знаю, как и на чем они сделали деньги, но это были очень милые люди. Я был у них с визитом пару раз. И вот однажды меня пригласили на грустное событие — умерла хозяйка дома. На поминках я увидел Ростроповича, он играл на виолончели сонаты Баха. Великий музыкант был другом этой семьи и пришел, чтобы утешить близких. Человек, которому платили огромные деньги за выступления, играл бесплатно. Это было прекрасно. Он был еще и замечательным педагогом: учил музыке и поддерживал благотворительные инициативы в пользу своих студентов.
Вы в юности были волонтером в Африке. Какие впечатления остались?
Это было после 1968 года, когда мир сильно поменялся. Я долго готовился к этой поездке, потом два года работал в Буркина-Фасо — устанавливал электрогенераторы, занимался сельским хозяйством, выполнял разную немедицинскую работу в больнице. Это одно из беднейших мест в мире, но там живут очень яркие люди. Много разных племен с разными обычаями, наречиями. Мне искренне нравилось им помогать. Такой опыт серьезно расширяет горизонты, становишься более открытым новому.
Есть люди, которые считают, что богатым европейцам следует стыдиться своего богатства, когда в Африке голодают дети. Что вы думаете об этом?
Как я могу пить коньяк, когда дети голодают? Да, жизнь такова, и это печально. Но это не повод уничтожать индустрию luxury и оставлять тысячи людей без работы. С проблемами бедных стран надо бороться, я сам посвятил этому не один год. Надо восстанавливать их сельское хозяйство, экосистему, в значительной степени разрушенную в колониальные времена. Но от того, что вы выпьете бокал коньяка или съедите фуа-гра, какому-нибудь индийскому рабочему или ребенку в Африке хуже не станет, это не связанные вещи. Но, наслаждаясь жизнью, надо помнить, что коньяк и фуа-гра доступны далеко не всем, и помогать нуждающимся.
Когда вы впервые попробовали коньяк?
Несколько раньше, чем сумел насладиться им в полной мере. Отец еще в детстве по воскресеньям давал нам кусочки сахара с несколькими каплями коньяка. Но по-настоящему я стал получать удовольствие от хорошего алкоголя, только когда повзрослел, стал работать в семейном бизнесе и начал разбираться в напитках.
