Сегодня в России – премьера фильма «Хоббит. Битва пяти воинств». Съемки последнего фильма трилогии завершились три года назад. Англичанин Мартин Фриман, исполнивший в трилогии главную роль, с тех пор успел получить премию «Эмми» за роль Ватсона в «Шерлоке», сыграть в сериале «Фарго» и стать фигуркой Lego. РБК Lifestyle поговорил с актером о его главных ролях, навыках, которые пришлось обрести на съемках, и о постерах, которые висели у него в комнате, когда он был подростком.
У вас много общего с Бильбо Бэггинсом?
Когда актер играет роль, он изначально должен соотносить себя с персонажем и хотя бы в чем-то быть похожим на него. Причем, совсем неважно, кого он играет – Бильбо или Гитлера, Питера Пэна или Ричарда III. Давайте признаемся, что в каждом из нас все равно есть как добро, так и зло, а остальное – вопрос пропорций. Как раз корректировать эти пропорции – одна из главных задач актера при создании образа.
Да, конечно, мне очень хочется надеяться, что мы с Бильбо схожи характерами. Например, мы оба любим тихую, размеренную жизнь и совсем не желаем воевать. А главное, что Бильбо, по большому счету, просто хороший парень, и я тоже стараюсь таким быть, даже если не всегда получается.
Если бы вам предоставили выбор, каким из существ вы бы хотели оказаться в толкиновском Средиземье?
Если я скажу «хоббит», буду выглядеть полным дураком, да? Но они и вправду ближе всех к людям. Любят поесть, покурить трубку, возделывают землю. А с другой стороны, зачем мне быть ближе к людям, если есть выбор? Было бы круто стать эльфом, они красивые. В отличие от хоббитов, кстати, которые абсолютно асексуальны. Эльфы высокие, прекрасные, легконогие и постоянно думают о вечном.
А вас не смущает, что они при этом какие-то немужественные?
Возможно, но я и сам не шибко-то мачист. Похоже, именно поэтому меня выбрали на роль Бильбо! Хоббиты тоже не отличаются маскулинностью, несмотря на повышенную растительность по всему телу.
Настоящие киноманы знают и любят вас со времен «Офиса», но подавляющему большинству зрителей по всему миру вы стали известны только после «Хоббита». Вам не обидно, что вас впредь будут воспринимать только как Бильбо Бэггинса?
Знаете, чем старше я становлюсь, тем меньше переживаю о подобных вещах. Когда только вышел «Офис», я у всей Британии несколько лет ассоциировался со своим персонажем Тимом Кантербери. Иду по улице и слышу за спиной шепот: «Эй, это же Тим из «Офиса», давай попросим автограф».
В какой-то момент меня это утомило, и я страшно переживал, что меня все видят актером одной роли. Но с течением времени начал осознавать, что многим актерам даже этого не удается – сыграть одну роль, по которой его будут знать все вокруг. Многие мои коллеги удавились бы за такую возможность.
И когда мне привалила роль в «Хоббите», я уже был морально готов к тому, что для всего мира я стану Бильбо Бэггинсом. Положа руку на сердце, это не самый фиговый персонаж, с которым можно ассоциироваться. Я горд этой ролью, горд этой трилогией и буду рад, даже если мои дети станут называть меня Бильбо.
Другое дело, что совесть у меня чиста и творческая энергия не застаивается, ведь кроме «Хоббита» я в последние пару лет был задействован в куче других проектов: «Шерлок», «Фарго», потрясающая роль в шекспировской пьесе в Вест-Энде.
В конце концов, премию «Эмми» вам недавно совсем не за «Хоббита» вручили.
Вот именно. Так что я сильно сомневаюсь, что меня по праву можно называть актером одной роли. Кстати, был со мной недавно один забавный случай. В прошлом году я оказался в одном из своих любимых мест в Италии и отправился в ювелирный магазин, куда захожу каждый раз, когда приезжаю в этот городок. Разговорился с продавцом, который знает меня в лицо уже много лет. И он в итоге говорит: «Слушай, я никогда не спрашивал тебя – ты чем вообще занимаешься по жизни?» «Актер», - говорю. А он такой без особо надежды в голосе: «Может, я тебя случайно где-то видел на экране?» – «Знаешь фильм «Хоббит»?» – «Знаю, конечно, кто ж не знает?» – «Я там играю, собственно, хоббита» – «Да лаааааадно!» Надо было видеть лицо этого парня! Я к тому, что в Бильбо есть нечто анонимное. Если не знать, что его играю именно я, если не следить за моим творчеством, можно вообще никак не проассоциировать меня с ним. Нельзя сказать, что я захожу, например, в зал ожидания в аэропорту, и все кидаются на меня с криками «Бильбо! Бильбо!» – нет, никому дела нет, во мне часто видят обычного парня с глупым лицом. Все дело в том, что в фильме главная звезда – сам фильм, и поэтому персонажи несколько теряются на фоне того грандиозного действа, что происходит вокруг.
Актерам при подготовке к роли зачастую приходится учиться каким-нибудь совершенно диким и бесполезным вещам. Можете вспомнить, чему такому за карьеру вы научились, что после съемок никогда вам не пригодилось?
До того, как получил роль в «Хоббите», я ни разу не ездил верхом. Мне пришлось учиться с нуля, мучиться и натирать себе все места, но я вроде как справился. Съемки закончились, и, признаться, блистательная карьера в конном спорте не входит в мои ближайшие планы. Для «Фарго» мне понадобилось освоить акцент жителей Миннесоты, и, подозреваю, я не часто впредь буду им пользоваться.
Вообще каждая роль предполагает обретение каких-то физических навыков: надо учиться то дурацкой походке, то складывать руки на коленях, то говорить быстро и мелодично. Как только материал отснят, ты с радостью избавляешься от чужих дурацких привычек и возвращаешься к своим – возможно, не менее дурацким.
Какие фильмы и актеры на вас оказали наибольшее влияние в детстве?
Ребенком я обожал Майкла Кейна и все фильмы с ним, снятые в 60-е. Это было круто во всем, от машин и одежды до махрового кокни-акцента. До Кейна не было никого настолько же влиятельного: мне кажется, он вдохновил целое поколение британских мальчишек на то, чтобы пойти в актеры.
Но вообще мой список любимых лицедеев довольно прозаичен, я уверен, что у вас он тоже примерно такой же: Аль Пачино, Дастин Хоффман, Энтони Хопкинс. В студенческие годы я был большим фанатом молодого Марлона Брандо. Каждый из них привнес что-то свое в мое восприятие актерской профессии.
Мне никогда не нравились нарочито мужественные актеры, эдакие ходячие ковбойские сапоги со шпорами. Я всегда требовал некой... не то чтобы женственности, но скорее уязвимости. Без ранимости и хрупкости любой актер будет выглядеть, как живописное полено. Некоторые именно это многие и предпочитают. Они не хотят показывать уязвимость, а по мне так в этом и есть вообще смысл нашей профессии. Бруно Ганц в «Бункере» даже Гитлера сделал слабым и беззащитным – вот это я понимаю, высший пилотаж!
Признайтесь, какие постеры были у вас на стенах?
Ленин с серпом и молотом. Вот вам смешно, а я не шучу! Я в 17 лет считал себя коммунистом, но это прошло довольно быстро. Также на стене у меня висели Пол Уэллер, Боб Марли, Public Enemy, The Specials. Музыка для меня всегда была самым важным культурным явлением. Хотите верьте, хотите нет, но кино до сих пор на втором плане.
Беседовала Заира Озова
