Столетний юбилей начала Первой мировой — 28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии — хороший повод побывать в Европе и посмотреть на места, связанные со знаменитыми сражениями и неизвестными в России русскими героями.
В 1978 году советский режиссер Роман Кармен снял 20-серийный фильм The Unknown War. Документальный сериал адресовался американской аудитории и рассказывал о неизвестной им войне — Великой Отечественной. Русскую версию этого фильма с закадровым голосом Василия Ланового показало советское телевидение. Самое сильное впечатление тогда произвела новость, что американцы ровным счетом ничего не знают о Великой Отечественной.
|
Так выглядела противовоздушная оборона Венеции во время Первой мировой войны
|
Точно так же в Европе удивились бы, узнав, что мало кто из советских телезрителей хоть что-нибудь знал о другой войне — Первой мировой. Большевики, «дезертировавшие» с той войны посредством подписания Брестского мира, постарались, чтобы страна забыла об этой странице истории. Европа же эту память хранит.
«Атака мертвецов»
Польская крепость Осовец в 50 км от Белостока на берегу реки с трогательным названием Бобры просто обязана была войти в учебники по русской истории. Ан не вошла. Сегодня про нее больше знают в Западной Европе, чем у нас. Вопиющая несправедливость, ведь Осовец — это Брестская крепость Первой мировой.
Судите сами: в 1914 году она защищала стратегическое направление — на столицу империи. Примечательно, что гарнизон крепости возглавлял этнический немец — генерал-лейтенант Карл-Август Шульман. В 1941 году подобная толерантность была бы невозможна, а осенью 1914-го, когда Осовец штурмовала 8-я германская армия — вполне.
Сорок немецких пехотных батальонов не смогли взять крепость и... ушли! Шульмана наградили орденом Святого Георгия и повысили. Командовать крепостью поставили еще одного представителя национального меньшинства — генерал-лейтенанта Николая Бржозовского. Именно ему пришлось противостоять второму штурму, когда германцы подогнали 17 батарей тяжелой артиллерии, включая две «Большие Берты».
Русский генеральный штаб, поняв серьезность положения защитников, просил коменданта продержаться двое суток, чтобы провести перегруппировку сил. В Осовце германская артиллерия установила мировой рекорд по плотности обстрела крепостей: 360 снарядов каждые четыре минуты. За первую неделю штурма была выпущена четверть миллиона снарядов. Русский гарнизон тоже установил рекорд: вместо двух суток защитники крепости продержались полгода, сковывая продвижение немцев.
Подвиг русских защитников крепости Осовец больше известен в Европе, нежели у нас на родине
Однако в мировую историю героическая крепость вошла благодаря третьему штурму, точнее контратаке двух рот. Но обо всем по порядку. Летом 1915 года немцы применили отравляющие газы. 30 газобалонных батарей, дождавшись подходящего ветра, выпустили ядовитую смесь хлора и брома в сторону русских окопов. При этом продолжался артобстрел снарядами с хлорпикрином. Разумеется, никаких противогазов у русских не было: ядовитые газы стали германской новинкой сезона весна—лето 1915 года.
Темно-зеленый туман потек на русские позиции. Около половины солдат и офицеров погибли в мучениях. Остальные тоже были при смерти. Когда газ рассеялся, германские части пошли в атаку. И вдруг им навстречу из окопов полезли русские «мертвецы». Страшные существа с винтовками наперевес двигались, как зомби, лица и руки в химических ожогах, они хрипели и харкали кровью.
Участник и очевидец событий Сергей Хмельков так описывает это событие в своей книге «Борьба за Осовец»: «13-я и 8-я роты... развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура!» бросилась в штыки. Эта атака «мертвецов» настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибли на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии».
Именно как Dead Men Attack, или «Атака мертвецов», те события и вошли в историю.
Крепость Осовец (Twierdza Osowiec) сейчас частично открыта для посещения туристами. Здесь работает музей и можно осмотреть два форта. Казематы крепости странным образом попали на зоологическую карту Польши: сейчас здесь самое большое в стране место зимовки летучих мышей. Кто бы мог подумать!
Четыре побега Тухачевского
На фоне популярного у туристов Мюнхена слава немецкого Ингольштадта довольно блеклая, а зря. Во-первых, это официальный побратим центрального округа Москвы. При этом если герб нашей столицы — Святой Георгий, поражающий дракона, то герб Ингольштадта — огнедышащий дракон. Получается абсолютный антипод.
Символично, что именно в этом побратиме-антиподе находится лучший в Европе музей военной истории и именно здесь работает самая грандиозная выставка, посвященная столетию Первой мировой. С немецкой педантичностью здесь собрали богатую коллекцию оружия, формы и различных предметов, связанных с воевавшими армиями.
Название «Баварский военный музей» означает, что часть экспозиций посвящена баварским оружейникам и германской военной истории. Главное здание музея расположено на территории Нового замка. Правда, ничего нового в нем нет — так его прозвали еще во время строительства в первой половине XV века. То есть он старше, чем московский храм Василия Блаженного
Баварский военный музей
Крепость построил герцог Людвиг Бородатый. На большой площадке двора Нового замка лежат старинные пушки. Покрытые зеленоватым налетом орудия очень живописны. Каждая имеет свой индивидуальный дизайн — на одних изображены львы, на других — диковинные рыбы, а есть пушка с профилем бородатого герцога. Несложно догадаться, что бронзовую бороду нужно гладить на удачу.
Во время Первой мировой здесь находился лагерь для военнопленных офицеров. В ингольштадтской крепости содержались особо опасные военнослужащие стран Антанты. Сюда свозили офицеров, совершавших побеги из других лагерей.
Национальный состав был пестрым — французы, русские, бельгийцы, англичане... Невольно задумаешься, сколько же у России было союзников сто лет назад.
Забавно, что именно в Баварии многие наши соотечественники узнают подробности русской геополитики столетней давности. Что, например, в Антанту входили не только Великобритания и Франция, но и некогда враждебная нам Япония. Возникает другой вопрос: как так получилось, что в 2014 году у России не осталось ни одного союзника? Впрочем, это вопрос не к баварским музейщикам.
Среди пленных офицеров, сидевших в крепости, было два молодых красавца-дворянина гренадерского роста. Один из них оказался русским, другой — французом. Одного звали Михаил Тухачевский — тот самый будущий маршал Советского Союза. В Ингольштадт его перевели после четырех неудачных побегов из других лагерей. Второй — Шарль де Голль, будущий символ французского Сопротивления и первый президент Пятой республики. За плечами француза было шесть побегов.
В Ингольштадте они познакомились, и Тухаческий всегда с симпатией отзывался о «неугомонном Мишеле». В 1917 году русский офицер таки сумел сбежать из крепости, чтобы через Швейцарию, Францию и Англию вернуться в Россию. Француза же при седьмой попытке побега опять поймали. В плену он дождался окончания войны. Дальнейшие биографии обоих узников хорошо известны.
Историческая реконструкция одного из сражений Первой мировой
Русские в Париже
Во Франции, пожалуй, больше всего памятников, посвященных Первой мировой. Точнее — погибшим в ту войну. Первая мировая кардинально изменила культурный код французской нации. Памятники и монументы прошлых эпох — фаллические колонны гордости, помпезные арки и залихватские статуи триумфаторов — вдруг сменились скорбными знаками памяти погибших. Хотя Франция и стала главным победителем, с 1918 года никакого ликования от побед в национальных памятниках уже не проявлялось.
|
Могила Неизвестного Солдата в Париже
|
В каждом французском городе есть монумент, посвященный павшим в Первую мировую. После 1945 года практически все эти памятники получили второе смысловое содержание. Особенно это заметно в малых городах, где на постаментах выгравированы имена местных жителей. К перечню погибших в Первую мировую добавили ряды имен погибших во Вторую мировую. Внимательный турист заметит, что первых гораздо больше.
Главным национальным мемориалом считается Могила Неизвестного Солдата и Вечный огонь под Триумфальной аркой на площади Звезды. Каждый вечер в 18.30 здесь можно наблюдать возложение цветов от имени французского народа. Правом возложения венка обладают ветераны Второй мировой войны. Им помогают республиканские гвардейцы.
В пешей доступности от Триумфальной арки, примерно в 15 минутах ходьбы, находится другой памятник, гораздо менее известный туристам. Он расположен в сквере между Дворцом открытий и Мостом инвалидов. Бронзовая статуя изображает молодого мужчину в русской полевой форме. Левой рукой он гладит коня, щиплющего траву. В правой руке держит французскую каску. Это памятник воинам Русского экспедиционного корпуса. Выглядит он очень трогательно, а главное — заставляет задуматься. Например, о том, где в российской столице можно увидеть памятник российским же солдатам Первой мировой?
Памятник воинам Русского экспедиционного корпуса в Париже
Женщина в черном
Первая мировая началась 28 июля с объявления Австро-Венгерской империей войны Сербии. Неудивительно, что в Белграде вы встретите немало памятников, напоминающих об этой войне. Один из примечательных — монумент «Споменик захвалности Француској», то есть Памятник благодарности Франции. Очень необычная и экспрессивная статуя изображает женщину, кидающуюся на помощь. Женщина — это, конечно, Франция, которая помогла Сербии в Первую мировую. Интересно, что в 1999 году, во время бомбежек Белграда самолетами НАТО, памятник замотали черной тканью, а к его подножию возложили черные цветы. Мол, как же вы, французы-союзники, могли присоединиться к ним?
Памятник благодарности Франции
Монумент этот стоит в парке Калемегдан. Там же находится и одноименная крепость, а в ней — музей военной техники под открытым небом.
Особое место в сербской столице занимает русское кладбище рядом с собором святого апостола Марка. Здесь можно увидеть статую крылатого ангела победы. На колонне золотятся цифры «1914». Более скромная надпись гласит: «Вечная память императору Николаю II и 2.000.000 русскихъ воиновъ великой войны». Памятник возвели в 1935 году над склепом, в котором захоронены русские солдаты и офицеры, воевавшие в Сербии и Греции, на Салоникском фронте. Кстати, именно на том фронте произошли первые массовые братания между солдатами воюющих частей. Братались болгарские и русские солдаты. Православные славяне не должны стрелять друг в друга!
«Поля во Фландрии, где маки шелестят...»
Маковые поля бельгийской Фландрии стали главным символом Первой мировой благодаря подполковнику британской армии Джону Маккрею. Этот военный врач из Канады, руководивший полевым госпиталем, написал пронзительное стихотворение «В полях Фландрии» после похорон боевого товарища, погибшего в битве при Ипре в 1915 году. Американское военное кладбище, расположенное на окраине городка Варегем, недалеко от Ипра, так и называется — Flanders field, то есть «Поле Фландрии». В годовщины дат, связанных с войной, на каждую из 411 могил возлагают красные маки.
Стихотворение Джона Маккрея вошло в школьные программы почти всех англоязычных стран, а цветок мака стал международным знаком памяти Первой мировой во всех государствах, принимавших участие в войне. Кроме страны, понесшей в ней самые большие человеческие жертвы. Потому что в России Первая мировая до сих пор остается неизвестной войной.
Куда стоит сходить, чтобы узнать о Первой мировой войне
«Война, покончившая с миром»
Мультимедиа Арт Музей, Москва
«Не достигнув значительно более высокого уровня добродетели и не пользуясь значительно более мудрым руководством, люди впервые получили в руки такие орудия, при помощи которых они без промаха могут уничтожить все человечество», — говорил о Первой мировой Уинстон Черчилль. Выставка в ММАМ старается показать эту войну глазами всех участников конфликта — солдат и мирных жителей, медсестер и военных корреспондентов.
В экспозиции — уникальные фотографии, кинохроника, стереопроекции. Здесь же — журналы военного времени, плакаты, листовки, карикатуры, созданные в том числе Казимиром Малевичем, Аристархом Лентуловым и Владимиром Маяковским.
Остоженка, 16
4 июля — 19 октября
Билеты: 50—400 руб.
«Первая мировая
война»
Немецкий исторический музей, Берлин
Кураторы этой масштабной выставки выделили 14 ключевых событий Первой мировой войны и рассказали о них на примере частных судеб.
На выставке представлено около 500 экспонатов из 13 стран: униформа, дневники, письма, фотографии. Есть здесь оружие (от архаичных средневековых палиц, использовавшихся во время боев в тесных окопах, до последних достижений инженерной мысли) и раритеты вроде белоснежных перчаток из вещмешка немецкого солдата, которые тот хранил на случай парада в покоренном Париже, так ему и не пригодившихся.
Unter den Linden 2, 10117 Berlin
29 мая — 30 ноября
Билеты: 8 евро
«Европеана 1914—1918»
Онлайн-проект
Чтобы посетить эту «выставку», необязательно даже вставать с дивана. «Европеана» — крупнейшее в Интернете собрание оцифрованных документов о Первой мировой войне. Проект запустили в январе 2014-го. На сегодняшний день на сайте — более 400 тыс. документов и фотографий, почти 700 часов архивного видео.
Изначальной целью проекта была оцифровка лишь тех документов, которые хранились в европейских музеях. Но затем создателям проекта начали приходить тысячи фото и документов из семейных архивов простых европейцев. В итоге «семейные» досье на 90 тыс. участников Первой мировой стали не менее важной частью проекта, чем музейные экспонаты.
Europeana1914-1918.eu
Что стоит прочитать о Первой мировой войне
Нон-фикшн 
Барбара Такман. Августовские пушки
Говорят, эта книга спасла мир от третьей мировой войны. А все потому, что Джон Кеннеди прочел ее накануне Карибского кризиса, испугался повторения ошибок европейских политиков начала века и в итоге избежал фатальной конфронтации с СССР. На самом деле «Августовские пушки» — это не столько пособие для дипломатов из серии «как не допустить мировой войны», сколько блестящий, написанный на реальном историческом материале военно-политический детектив о том, что случается, когда нация вместе со своим императором (а речь идет о немцах и Вильгельме II) страдают от «нестерпимой потребности признания».
Наука 
Анатолий Уткин. Первая мировая война
Книга известного российского историка — для тех читателей, кто предпочитает основательный, академичный подход к описанию исторический событий. Отдельная линия в книге — анализ последствий войны для России, которая в результате революции оказалась изолирована от европейской цивилизации: «Потерпев серию военных поражений, потеряв внутреннее равновесие, Россия вышла из своего союза с Западом. Тяга двух предшествующих столетий к сближению с Западом иссякла, вперед в России вышли носители иных представлений о характере прогресса российского общества и об отношении России к западной цивилизации. Деморализованная Россия позволила провести над собой невиданный социальный эксперимент».
Классика 
Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны
Изощренная сатира на нравы Австро-Венгерской империи — самое, пожалуй, известное художественное произведение о Первой мировой войне. «Убили, значит, Фердинанда-то нашего», — говорит Швейку его служанка, и мы понимаем, что человечество влезает в очередную дрянную историю. А дрянная она потому, что «влезть-то сумеет каждый, но вылезть — в этом и заключается настоящее военное искусство. Когда человек куда-нибудь лезет, он должен знать, что вокруг происходит, чтобы не сесть в лужу, называемую катастрофой». Торопитесь перечитать, пока во исполнение свежих законов Госдумы книгу не подвергли цензуре — за повсеместное использование ненормативной лексики аж на пяти языках. А ведь сам Гашек считал, что «осуждать то, что естественно, могут лишь люди духовно бесстыдные, изощренные похабники, которые, придерживаясь гнусной лжеморали, не смотрят на содержание, а с гневом набрасываются на отдельные слова».
Сергей Юрлов, Виктор Дятликович
Пятая колонка
Они сражались за другую родину
Почему в России забыли о Первой мировой войне
Дмитрий Карцев, историк, политический обозреватель «Газета.ру», специально для «РБК.Lifestyle»
Простой ответ на вопрос, почему мы забыли Первую мировую войну, состоит в том, что мы ее проиграли. Причем поражение попросту обидное: воюя на стороне будущих победителей, сами не дотерпели, не сдюжили, не дождались триумфа, заключили Брестский мир.
Но, с другой стороны, не то чтобы Первая мировая — единственная, в которой Россия проиграла. И ничего — помнит поражения, причем с выгодной для себя стороны. Горечь от итогов Крымской войны скрашивают героический образ адмирала Нахимова и картины обороны Севастополя. Русско-японская освещена памятью о «Варяге» и Порт-Артуре. А тут даже о Брусиловском прорыве не каждый слышал.
Значит, причину следует искать в другом. За национальную военную амнезию следует сказать спасибо большевикам. По всей стране еще проходили многотысячные молебны во славу царя и Отечества, войну еще именовали не иначе, как Второй Отечественной, или просто Великой, а они уже готовились «превратить войну империалистическую в войну гражданскую». В чем в итоге и преуспели.
Позже, уже при Сталине, советская власть вполне успешно разыграла патриотическую карту и вернула в новый исторический пантеон почти всех старых героев, предварительно несколько подретушировав религиозные и монархические составляющие соответствующих легенд. Даже с Иваном Сусаниным, который, по канонической версии, отдавал жизнь не за кого-нибудь, а за царя, этот трюк получился, а вот с Первой мировой войной — нет. Ведь любое упоминание о тех событиях неизбежно вызвало бы вопросы к пораженческой позиции самих большевиков.
Отдельных героев, впрочем, не забыли: того же Брусилова, например, провозгласили предтечей полководцев Великой Отечественной. Но у него была весьма «политкорректная» с точки зрения большевиков биография: после революции он вступил в Красную армию. С другими — Деникиным, Колчаком или Врангелем — этот номер не прошел бы. Они сражались за другую родину, и эту родину уничтожили именно большевики.
Есть и еще один интересный момент. Культ прошедшей войны, даже победной, как правило, возникает в России не сразу, а спустя какое-то время — лет через 20—30. Это, видимо, как раз тот срок, за который многие неприятные подробности забываются и материал становится достаточно податливым, чтобы использовать его в государственной пропаганде. Только через 27 лет после 1812 года Николай I открыл мемориальный комплекс на Бородинском поле. Только в 1965 году нерабочим стало 9 мая, а Великая Отечественная война, по выражению социолога Бориса Дубина, постепенно стала «главным событием брежневской эпохи».
Но с Первой мировой не сработала и эта закономерность. Почему — тоже объяснимо. 25 лет спустя после того, как большевики вели переговоры об унизительном сепаратном мире с немцами, Красная армия разгромила вермахт под Сталинградом, обозначив коренной перелом в Великой Отечественной. Грандиозность победы в той войне окончательно вытеснила из национальной исторической памяти трагический конец Первой мировой.
