«Ароматы окружали меня с самого детства: когда отец приходил с работы, от его кейса и пиджака очень крепко веяло запахом духов. Тогда все парфюмы Floris создавались прямо в подвале того же магазина, где и продавались», — чеканя слова, будто один из персонажей «Шерлока», говорит джентельмен в безупречном костюме.
Передо мной Эдвард Боденхэм, представитель семьи Флорисов (единственных официальных поставщиков британского королевского двора) в девятом поколении, мы сидим в пышных интерьерах московского «Националя», а на фоне как нарочно играет торжественная классическая музыка.
«Прекрасно помню аромат моей бабушки — она носила Stephanotis. Когда слышу его сейчас, словно снова попадаю в их с дедушкой дом, где мне часто приходилось бывать: играть, купаться», — с счастливой улыбкой продолжает этот высокий брюнет, явно предавшись воспоминаниям.
Как раз в этом самом доме на Джермин-Стрит в 1730 году испанец Хуан Фамениас Флорис открыл первый магазин Floris. «С самого начала мои предки черпали вдохновение в Лондоне. Конкретно в этих окрестностях располагалось много джентльменских клубов, вот почему в первых ароматах Floris так много глубоких дымных, табачных и кожных нот», — рассказывает он.
К слову, магазин, обстановка в котором почти не поменялась, функционирует и по сей день, но семейство здесь больше не живет: на верхних этажах здания работает Эдвард и его команда. Наследник парфюмерной династии принимает участие во всем: от разработки маркетинговой кампании до создания ароматов.
Мистер Боденхэм не только брифует парфюмеров, но и собирает композиции самостоятельно. «У меня нет образования химика, но оно мне и не нужно: меня учили мои отец и дед, — смеется англичанин. — Я собираю пирамиду по старинке: не создаю формулы на компьютере, как делает сегодня большинство «носов», а капля за каплей смешиваю ингредиенты в пробирке. Признаюсь, иногда увлекшись, я забываю записывать, что и в каком количестве добавил, и приходится начинать работу с самого начала».
Одна из последних личных историй — аромат Petals From My Garden. Создавая его, выросший среди розовых садов Эдвард не спрашивал совета ни у кого. «Мне хотелось передать именно свое восприятие этого цветка: загадочного, чувственного. Этот парфюм живет на коже — с момента нанесения утром до конца дня он претерпевает множество изменений».
Между тем Боденхэма нельзя назвать самодуром: весь «новодел» прекрасно вписывается в сложившийся за века фирменный стиль бренда. Причем прислушивается британец и к лояльным покупателям. «Многие из них стали поклонниками бренда еще до моего рождения, — отмечает Эдвард. — Я часто спускаюсь в магазин, чтобы просто поболтать: они рассказывают, каким помнят Floris много лет назад, чем в те времена жил Лондон, и что за увлекательные истории с ними приключались».
Именно эти разговоры и повлекли за собой создание трех унисекс-ароматов, ради которых Эдвард Боденхэм приехал в Россию: 1962, 1976 и 1988, вставших на полки ЦУМа в самом конце декабря.
«60-е — это дух перемен, время рок-музыки, джаз-клубов в Сохо и свободной любви. Главная цель, которая передо мной стояла — чтобы аромат не звучал старомодно, потому что в то время все, напротив, было новым, необычным, непознанным», — объясняет он. Современной аранжировки было решено добавить через необычное сочетание нот: парфюм 1962 открывается свежим миксом зеленого мандарина, гвоздики, перченой мяты и бергамота, сердце представляет из себя оригинальный букет из жасмина, ландыша, кипариса и базилика, а база тает на коже аккордом белого кедра, мха, мускуса и амбры.
1976 — сочетание света и тьмы. «Период активного развития субкультур и искусства в самом верном его понимании, время триумфа Вивьен Вествуд, в частности, и культа моды в целом. И вместе с тем, совсем непростые времена для Англии», — резюмирует британец. В этом аромате игру на контрастах доверили цитрусам, черному перцу, березовому листу, лаванде, ветиверу, можжевельнику, пачули, амбре и мускусу.
И, наконец, 1988 — это шумные тусовки в Мейфэр. «В восьмидесятые я был еще слишком молод для шампанского, но очень хорошо помню эти вечеринки: толпы знаменитостей, женщин с пышными прическами...» Воссоздают атмосферу праздника игристые ноты грейпфрута, лимона и бергамота, во всем блеске предстает сложенное из розы, ириса, розмарина и тмина сердце аромата, а завершают композицию ветивер, сандал, мускус и амбра.
Когда с новыми ароматами все становится ясно, спрашиваю, чем все-таки отличается бренд от остальных: несмотря на почти трехсотлетнюю историю, в России он появился чуть больше года назад. «Во-первых, мы чисто британцы: нас вдохновляют английские сады, улицы Лондона и подлинная аристократия, — с ходу заявляет глава марки, поклонниками которой были Оскар Уайльд, Уинстон Черчилль и Одри Хепберн. — А во-вторых, у нас есть история, традиции и свое лицо. Возможно, наши ароматы не придутся по вкусу 100% аудитории, но это еще раз доказывает, что у них есть характер».
