«Мне очень хочется, чтобы Обама и Путин посмотрели «Шпионский мост»

3 декабря в российский прокат выходит фильм «Шпионский мост» Стивена Спилберга. Действие картины развивается в период холодной войны. Главный герой, бруклинский адвокат Джеймс Донован (Том Хэнкс), участвует в обмене советского шпиона Рудольфа Абеля на захваченного в СССР американского пилота самолета U-2 Фрэнсиса Гэри Пауэрса. В роли агента КГБ Ивана Шишкина, оппонента героя Хэнкса, снялся российский актер Михаил Горевой.

Михаил Горевой в роли агента КГБ Ивана Шишкина в фильме «Шпионский мост»

Как вы попали в этот проект?

Я прошел кастинг на общих основаниях. Сейчас для этого не нужно ехать в Лос-Анджелес: тебе присылают пару сцен, просят их разобрать, снять на что угодно, хоть на мобильный телефон, и отослать назад. Мобильный мне, к счастью, не понадобился — у меня есть сын Дмитрий, он оператор. С одной стороны мне, конечно, повезло. Но с другой, я внутренне уже был готов к работе в подобном большом проекте.

Съемочная группа фильма «Шпионский мост» на премьере в Берлине

Вы знакомились с материалом, читали сценарий? Или вам было все равно, кого сыграть — лишь бы сняться у Стивена Спилберга?

Обычно на таких проектах сценарий засекречен. Тебе присылают только твои сцены и, как правило, на присланном сценарии стоят твои имя и фамилия, чтобы в случае утечки знать, из-за кого она произошла. В общих чертах я знал, о чем будет фильм. Хотя, конечно же, я бы снялся в любом фильме Стивена Спилберга.

Обычно в голливудских картинах агентов КГБ изображают как вселенское зло. В этом фильме ваш герой тоже показан как злодей?

Нет, он не злодей, а очень достойный оппонент главного героя Джеймса Донована. Но в целом я с большой благодарностью отношусь к тому, что мне предлагают роли злодеев. Раз мне Стивен Спилберг доверяет такую роль, значит, я умею это делать. Когда артист берется за роль, его задача — создать живой образ, чтобы заставить зрителей сопереживать: бояться, любить, плакать. Если никто твоему герою не сопереживает, значит, никудышный ты артист, и работа твоя никому не нужна.

Михаил Горевой и Стивен Спилберг на премьере фильма в Берлине

Спилберг — жесткий и требовательный режиссер?

Он вдохновенный, и работать с ним сплошное счастье. Во время съемок он ни на децибел не повысил голос. Спилберг — волшебник, вокруг него все само крутится. Каждый человек на площадке чувствует себя участником общего дела, прекрасно понимая, что за художник с ним работает, и реально ощущая себя таким же создателем.

Хотя запомнился мне один случай: Спилберг вышел на площадку, а некая дама, которая должна была ему помогать, куда-то пропала. Пропала раз, второй. А на третий он ей сказал: «Линда! Я предлагаю вот что: ты как увидишь, что я встаю и иду, не жди, а сразу беги за мной!» У нас бы все оборались матом в такой ситуации.

С Томом Хэнксом вы быстро нашли общий язык?

Мне с ним работалось легко и радостно. Хэнкс очень живой человек и настоящий артист. Видя, что перед ним такой же артист, зная, что у нас тяжелые сцены, он сам предложил мне: «Старик, давай порепетируем!». Он пригласил меня к себе в гости, и мы с ним прорабатывали сцены точно так же, как я бы делал это с Мишей Ефремовым или Гариком Сукачевым. Мы пили чай и репетировали, болтали о театре и репетировали, болтали о политике, о Крыме и репетировали.

Том Хэнкс в фильме «Шпионский мост»

Если ты будешь демонстрировать свою звездность, то и будут к тебе относиться как к выскочке. Настоящему художнику незачем доказывать себя ни перед кем, он свободен. И Хэнкс такой — совершенно свободный человек. При этом он звонкий, он хохмач. Как он рассказывал и показывал нам, как они озвучивали мультфильмы, когда мы грелись в палатке на мосту во время съемок! Мы от смеха практически катались.

Вы остались довольны самой картиной в конечном итоге?

Перед премьерой фильма в Берлине Стивен сделал мне самый грандиозный комплимент, который я только мог получить от такого мастера: «Я редко говорю это своим актерам, но ты понравишься себе на экране». Так и вышло! «Шпионский мост», как и любая картина Спилберга, — работа талантливая и гениальная. И это невероятный гражданский поступок этого режиссера и всей его команды — в том числе и мой. Потому что этот фильм настолько актуален, настолько сегодняшний, он словно бьет наотмашь и кричит: «Остановитесь!».

Там есть мощные смыслообразующие тексты, особенно в наших с Хэнксом сценах — а именно в них происходит столкновение советских и американских интересов. Например, герой Хэнкса говорит мне: «Следующая ошибка, которую могут совершить наши правители, может стать последней ошибкой в истории человечества». Вы задумайтесь, разве это не про нынешнюю ситуацию? Или его персонаж спрашивает моего героя: «Если Абель вернется в СССР, он будет в опасности?» И мой герой, лютый кэгэбэшник, отвечает: «Если честно, мы сейчас все в опасности». Это до оторопи про сегодняшний день, до мурашек.

Картина настолько актуальна, что мне очень хотелось бы, чтобы господа Обама и Путин посмотрели это кино. Кстати, Стивен Спилберг сказал мне: «Было бы интересно узнать, что Владимир Путин подумает об этом фильме, если посмотрит его». На что я ему ответил: «Стивен, я могу тебе обещать, что посмотрит, потому что Рудольф Абель — икона для любого советского разведчика. А что скажет — не знаю. Но если он позовет меня и захочет высказаться, то я тебе напишу». 

Чем отличается подход к съемкам на Западе и у нас? Где вам проще и легче сниматься?

Я не ищу легких путей, иногда мне интереснее, чтобы было сложно. Но отвечая на ваш вопрос, могу сказать про Голливуд следующее: там не воруют так безжалостно и жутко, как у нас. Почему у нас кино не получается? Потому что не надо воровать — идеи, деньги.

И готовятся к съемкам там внимательнее и скрупулезнее. Иногда это даже раздражает. Думаешь: «Ребята, ну я уже двадцать штанов померил, ну сколько можно!» Но это правильно, так и должно быть. Именно в таких деталях и рождается кино, настоящие точные образы и персонажи.

А в остальном — камеры у нас одинаковые, и операторы блестящие, и артисты замечательные. Просто не надо воровать, надо лучше готовиться и серьезнее относиться к своему делу.