Арт-группа AES+F — о проекте Digital Safari, времени и ностальгии

Дарья Тишкова: Все началось с наблюдения за Москвой. Чистые улицы, новые, блестящие фасады, новогодние иллюминации с ноября по апрель: город начинает напоминать цифровую картинку, рендер. Эта глянцевая, вылизанная среда создает иллюзию безопасности, но под ней живет все та же животная энергия. Одновременно с этим мы живем через экраны, поэтому грань между реальным и виртуальным стирается. Отсюда и идея: показать современную реальность как цифровое сафари. Я сразу подумала про художников AES+F, ведь их искусство всегда обращено к настоящему моменту, они умеют превращать наблюдение в метафору и критический комментарий.

Дарья Тишкова: Сегодня в медиапространстве мы смотрим друг на друга так же, как когда-то на животных в дикой природе. У меня в голове был уже сформировавшийся образ, который был навеян предвкушением от ярмарки Cosmoscow: замедленные герои в роскошных костюмах, словно с Недели моды, чтобы их можно было рассмотреть — такой ироничный комментарий к публике многочисленных открытий, где все тоже при полном параде в идеально подобранных костюмах, как будто на охоте за впечатлениями, где каждый наблюдает и за каждым наблюдают. В итоге проект, разработанный AES+F, поддержал «Мясной дом Бородина». Так и появились современные люди в звериных масках и гриме, медленно «плывущие», как в театре. Такая образность позволяет взглянуть на устройство и ритм нашей перегруженной информацией повседневности.

И да, в наблюдении за Москвой меня поразило, как мода на песочные, сафари-интерьеры совпала с диско-эстетикой и неоном, дихроичными переливами, радужными вспышками света, старыми пленочными снимками. Поэтому моя идея — про столкновение природного и искусственного, аналогового и цифрового.

AES+F: Мы выбирали животных не случайно. Каждое из них несет в себе определенный архетип — хищность, хитрость, одиночество, падальничество или неуловимость. Вместе они образуют ансамбль масок-аватаров, отражающих разные стороны человеческой агрессии и инстинктов. В нашей истории, которую мы называем «басней джунглей», люди в гриме хищников сначала пытаются сохранить благородство звериных образов. Но постепенно человеческая мимика прорывает «маску», и герои превращаются в гибридов, где человеческое и животное сливаются. Тонкая пленка гуманистических отношений рвется, обнажая инстинкты хищников — и только финал возвращает сочувствие к персонажам этого карнавала.

Саундтрек, созданный композитором Владимиром Ранневым, основан на Lacrimosa из «Реквиема» Моцарта. Он превратил ее в нежную, почти игрушечную мелодию музыкальной шкатулки, вплетая в нее звуки природы — рычание и крики хищников, которые появляются в нашей истории. Эта музыка создает ощущение тревожного равновесия и стала важной частью эмоциональной атмосферы проекта. Мы рады были продолжить сотрудничество с Ранневым, начатое в «Турандот 2070» (2020).

Катя Барер: AES+F всегда глубоко прорабатывают проект с самого начала, у них есть предварительные эскизы и условные роли и задачи, под которые мы ищем моделей. Среди них могут оказаться как фешен-модели, так и люди с улицы, актеры кино или артисты балета. Обычно кастинг проходит в несколько этапов: кастинг-кол, куда приходит очень много людей, каждого из них снимает фотограф; по его результатам художники выбирают шорт-лист и проводят пробы. Тогда моделям ставятся задачи, схожие с теми, что будут на съемке; художники общаются, выясняют, есть ли взаимопонимание, устраивает ли пластика тела, мимика и так далее. И да, чаще всего модели не знают, что будет в финальном видео. В случае с Digital Safari у нас не было предварительного массового кастинга: проект развивался стремительно, и мы знали, что у нас будет небольшое количество участников — в этом основные отличия этой работы от других проектов группы.

Когда проект только разрабатывался, мы думали, что снимать будем фешен-моделей, но в результате пришли к тому, что нужны танцовщики, люди со специфическим владением телом. Мы делали цифровой кастинг: отсматривали потенциальных моделей в соцсетях, по присланным фото и видео. Затем претенденты, вошедшие в шорт-лист, были приглашены на пробы, где перед ними ставились уже конкретные задачи по движениям и мимике. Из них были отобраны шесть героев Digital Safari. Когда модели приходили на кастинг, они еще не знали свою роль, хотя художники уже примерно распределили героев. Финальное решение AES+F принимали после отсмотра видео с проб. Хотя некоторые персонажи, как, например, Гриф, были очевидны сразу.

Катя Барер: Я продюсирую проекты AES+F с 2002 года, с проекта King Of The Forest в Каире, поэтому с уверенностью могу сказать, что бывает и по 15 смен. Случается, мы снимаем в большом павильоне, где устраивается прелайт, когда артистов не вызывают, эта смена нужна, чтобы попробовать свет и расписать раскадровку, а также проработать множественные художественные и технические детали. В данном случае этого не было, а смен было всего две по девять часов, потому что у нас было всего шесть участников и короткое по сравнению с другими проектами группы видео на выходе.

AES+F: С одной стороны, это ностальгия по прекрасному, сейчас воспринимаемому как утопия глобализму нулевых, а с другой — проект посвящен разрушению утопии как невозможного в современном мире порядка.

Дарья Тишкова: Получившийся проект для меня — рефлексия над культурой, где охота продолжается, но объект изменился. Теперь мы охотимся за образом, за вниманием, за «моментом». И да, это отчасти сатира над обществом, которое бесконечно копирует визуальные тренды из Pinterest и TikTok, над публикой, ищущей смысл в отражениях, и над тем, как все стало симуляцией, даже эмоции. На мой взгляд, проект получился именно о сегодняшнем восприятии действительности, где все слегка зависает, как будто мир подтормаживает. Этот эффект лагов и задержек, когда границы времени и стиля размываются, для меня точное отражение нашей реальности. Мы живем в постмодернистском калейдоскопе, где 2000-е, диско и digital сливаются в одну картинку, а первоисточник уже никого не интересует.

Катя Барер: Для Digital Safari грим играл очень важную роль. Эту часть подготовки курировала Татьяна Арзамасова: она ставила задачи гримерам, обсуждала и дорабатывала вместе с ними пробы, делала эскизы. У каждого персонажа был свой гример, создание образа занимало 4–5 часов. С таким сложным гримом мы прежде не сталкивались. Еще есть отличие в хронометраже и количестве участников: видео очень короткое и моделей всего шесть.

Так же достаточно часто художники используют своеобразный реквизит, который сложно и долго ищется или специально производится. Здесь этого не было. Одежду для съемки подбирал итальянский стилист Симоне Гвидарелли, сотрудничавший с Vanity Fair, Harper's Bazaar и Glamour, а также с фотографами Дэвидом Бейли и Патриком Демаршелье. Перед ним была поставлена задача подобрать персонажам экстравагантные образы. Референсами были MET Gala или красная дорожка Каннского фестиваля. Нам не было важно, насколько одежда актуальна — для нас важнее был сам образ. Симоне блистательно справился: привез много потрясающей одежды, а какие-то вещи были сделаны специально для проекта, например жилет из перьев для Грифа.

В проектах AES+F значительную роль играет искусственная среда, пространство, где обитают персонажи. Это волшебство создается в процессе постпродакшена, который курирует Георгий Арзамасов.

AES+F: Сегодня зритель уже привык к «фильтрам реальности» — он не удивляется цифровым образам, но ищет в них смыслы. Виртуальность перестала быть чудом, она стала средой. Мы видим задачу искусства не в имитации, а в создании новых уровней рефлексии: показать, что за глянцем технологий всегда скрыты конфликт, утопия и катастрофа.

Дарья Тишкова: Хочется верить, что проект вернул внимание к видеоарту. Сейчас многие художники идут за трендами, копируют друг друга, а медиум используют формально. Видеоарт позволяет мыслить во времени, а не только в пространстве. Digital Safari показало, что можно создавать работы высокого уровня с идеей и сложной формой и в то же время играть на территории широкого зрителя в секции коммерческих партнеров ярмарки современного искусства. Это не побег в фантазии, а критический взгляд на то, где мы находимся сегодня.

AES+F: Хотя рынок искусства по-прежнему тяготеет к материальным объектам, цифровые медиа постепенно занимают в нем свое место. Уже с 1990-х годов существует феномен видеоарта — произведений, обладающих полнотой художественного высказывания и ценимых коллекционерами. Появление новых форматов и технологий защиты, таких как NFT и лицензированные инсталляции, укрепило доверие к уникальности и аутентичности цифровых произведений, приблизив их к традиционным объектам. Поэтому сегодня и видеоарт, и иные формы цифрового искусства входят не только в музейные собрания, но и в продвинутые частные коллекции по всему миру.

Дарья Тишкова: В России таких коллекционеров мало. Видеоарт редко покупают: он дорог в производстве, а на рынке по-прежнему ценятся «холст и масло». Феномен Digital Safari в том, что оно действует на всех — от профессионала до случайного зрителя. Проект крутили на ярмарке четыре дня, и я сама каждый раз открывала новые детали. В этом и ценность: восприятие работы меняется во времени, она живет. Я думаю, что именно такие проекты способны расширить рынок и изменить отношение коллекционеров к видеоарту.

AES+F: Мы говорим о мире, где агрессия стала повседневной — от политических столкновений до анонимных атак в соцсетях. Маска, которую надевают наши персонажи, — это одновременно защита и оружие, аватар в цифровой среде. Digital Safari — это аллегория общества, где каждый может стать хищником и жертвой одновременно.

AES+F: Мы не можем запретить воспринимать искусство как «картинку для ленты». Но мы можем создавать многослойные произведения, где за первым эффектом всегда скрыт второй и третий планы. В музее или галерее работа становится пространственным и временным опытом, который невозможно «проскроллить» до конца.

AES+F: Это разные измерения. Виральность может принести мгновенную известность, но музеи создают историю. Для нас важнее, чтобы работы жили десятилетиями, а не часами трендов. Но игнорировать медиа тоже нельзя: они становятся частью культурной экосистемы.

Дарья Тишкова: Мне кажется, куратор не выстраивает диалог между традиционным и новым. Миссия куратора — в первую очередь тонко чувствовать, что делают художники, и находить их связь с этой реальностью, помогать людям и зрителям, ну и, безусловно, коллекционерам интерпретировать, давать некий ключ к пониманию, почему именно эти художники занимаются именно этим искусством.

Другими словами, куратор не сводит старое и новое, он объясняет выбор художника. Почему это средство выражения? Что оно говорит о сегодняшнем времени? Новые медиа и, в частности, видеоарт недооценены, часто из-за низкого качества исполнения. Но когда продакшен сделан на уровне, это сравнимо с живописью: как хорошее полотно требует дорогих красок, так и видео требует профессиональных ресурсов. Его миссия — дать зрителю опыт, отличный от рекламы и контента. Опыт концентрации, погружения и саморефлексии.

AES+F: Искусство может использовать язык развлечений, но его цель — не развлечь, а поставить вопрос. Когда исчезает критическое измерение, остается только продукт. Для нас граница проходит именно здесь: искусство должно сохранять способность к сопротивлению, даже если оно блестяще упаковано.

AES+F: Мы рассматриваем коллаборации с брендами как расширение художественной среды. Они могут принимать разные формы, но в их основе всегда взаимный интерес. Бренды обращаются к художникам ради их оригинального образного ряда и авторского почерка, а художники реализуют собственные замыслы при поддержке бренда. Так было в наших проектах с Gentle Monster и Fendi, где бренды интегрировали миры AES+F в свои кампании, и в нынешнем Digital Safari: Fables of the Jungle. Важно, что такое сотрудничество возможно только при условии полной творческой свободы художника.