Фотограф Ольга Мичи — о трендах и роли цифровых технологий

Во-первых, его подогревают значимые сделки в сфере продажи предметов искусства — причем часть продаж приходится на рынок NFT. И вокруг него в профессиональной и непрофессиональной среде идут оживленные дискуссии о том, насколько медиаобъекты NFT можно отнести к области искусства. И это тоже создает определенный ажиотаж. Несколько серьезных продаж на аукционе Christie’s в этом году, среди которых крупнейшая — работа «Everydays: The First 5000 Days» Майка Винкельманна — еще больше подстегнули рынок NFT и рынок современного искусства в целом. Сегодня мы наблюдаем, как появляются новые игроки, молодые коллекционеры, которые активно монетизируют криптовалюту. Во-вторых, всплеску интереса к современному искусству способствует проводимая государствами и крупнейшими музеями мира политика по вовлечению в свои программы молодежи. Мы видим, как самые консервативные музейные институции, такие как Государственный Эрмитаж, впервые открывают свои площадки для современного цифрового искусства, таким образом вступая в диалог с молодой аудиторией на понятном ей визуальном языке.

Конечно, это еще один мощный фактор. До пандемии мы активно перемещались по миру в поисках сильных эмоциональных впечатлений. Сегодня яркие эмоции как никогда необходимы, и при закрытых границах именно эти потребности удовлетворяет современное искусство — в отличие от живописных полотен классиков предыдущего поколения, оно иронично, ярко, как краски фантастических фильмов и компьютерных игр, свежо, как современная музыка, динамично, как сегодняшний темп жизни.

Думаю, что на мое творчество повлияло живое знакомство с работами Хироси Сугимото, Марко Ротко, Герхарда Рихтера, Ансельма Кифера, Кандиды Хефер, Гари Груйера, Сая Твомбли и других современников. Очень ярко помню сильнейшее эмоциональное потрясение, которое испытала при встрече с серией работ Герхарда Рихтера во время пандемии в 2020 году. Там было удивительно совершенно все: от замысла автора до подачи самих работ. Если говорить о фаворитах в области современного фотоискусства, то, несомненно, это Джефф Уолл, Андреас Гурски, Грегори Крюдсон, Синди Шерман, Томас Деманд, Дэвид Лашапель, Чак Клоуз. Они обогатили современную фотографию новыми выразительными техниками. Как видите, меня сегодня одинаково вдохновляют и фотографы, и современные художники. И я абсолютно уверена, что стоит сосредотачиваться не только на фотографии, но и, скорее, на всех последних достижениях в искусстве. В современном искусстве основную роль играет замысел, концепция. В основе моих проектов последних лет — не создание документального репортажа, а выражение творческой концепции. А современный фотоаппарат и современные компьютерные технологии — это только инструмент, который позволяет добиться нужной выразительности работ.

Я уже упомянула моих фаворитов в области фотографического искусства. Нужно добавить, что они не только мои фавориты, они еще и лидеры продаж арт-рынка. По количеству добившихся успеха выпускников определенных школ можно выделить Дюссельдорфскую школу фотографии, а именно курс Бернда и Хиллы Бехеров. Оценочная стоимость и цена реальной продажи работ их блестящих учеников также позволяют выделить эту школу как наиболее важное сегодня течение. Если говорить о тенденции рынка, то здесь по-прежнему востребована фотография классиков 30-х годов.

Сегодня на рынок фотографии оказывают сильное влияние мировые социальные явления, такие как усиливающий позиции феминизм, движение Black Lives Matter и трансгендерные вопросы. В Берлине же набирает серьезные обороты процедуральное искусство. Надо заметить, что российское фотографическое сообщество относится к этому движению, мягко говоря, с пренебрежением, и совершенно зря. Сегодня я работаю не только как самостоятельный художник, но и в составе творческой группы ГрОМ. И мы с коллегами в нашем новом проекте «Жилище будущего» активно внедряем все интересные нам разработки процедурального искусства.

На первый взгляд это, возможно, так и выглядит. Но если вспомнить работы великих экспериментаторов Ман Рея, Эдварда Уэстона, Джеффа Уолла, Томаса Штрута, Яу Лю, Хироси Сугимото, AES+F, сразу понимаешь, что это далеко не так.

В конце XIX века появление фотографии сильно повлияло на направление развития искусства. Многие арт-критики того времени провозглашали смерть живописи. Но художники обратили внимание на то, что для фотографии было недоступно: свет, цвет, движение. Так появилось новое течение в искусстве — импрессионизм. И мы хорошо знаем, какое количество «измов» впоследствии возникло благодаря этому течению и новаторству первых его представителей. Современные цифровые технологии также открывают новые возможности для творчества. И это, в свою очередь, несомненно окажет влияние на развитие традиционных практик.

Поиск ответов на вопросы современности всегда лежал в основе актуального искусства. Эмоционально прочувствовать, сознательно переосмыслить и в итоге выразить в той или иной художественной форме собственное отношение к изменениям окружающего мира. Глубоким уважением к этой основополагающей миссии искусства в целом проникнуты все мои последние арт-проекты.

В основе моих художественных проектов лежат фотографические изображения, которые проходят множество этапов творческой, концептуальной и технической обработки, чтобы стать законченными произведениями искусства, которые образуют тематические серии. Проекты «Уязвимые», «Лицо божества» и «Жилище будущего» формируют яркую картину авторского волеизъявления, последовательную по своей внутренней логике. Эти проекты объединяют не только сходство технологического исполнения, общность стилевого решения или близость метода представления произведений аудитории. Лейтмотив моих самостоятельных работ или работ, выполненных в составе творческого коллектива ГрОМ, — достижение в будущем открытого в своем разнообразии мира, где человечество сможет не только бережно хранить культурные традиции прошлого, но и создавать на их основе нечто принципиально новое и поражающее воображение.

В проекте «Уязвимые» зритель оказывается в эпицентре глобальной проблемы выбора между прошлым и будущим, разобщенностью и единством, многообразием и унификацией. На этом пути нет единственного верного решения, которое бы дало ответ на то, что именно в человеческом обществе ценнее всего, а значит, уязвимыми в этой сложной ситуации оказываются не только находящиеся в меньшинстве герои работ, но и зрители проекта, которые так или иначе так же, пускай и не всегда осознанно, вносят свой вклад в выбор между тем, что именно сохранить, а чем пожертвовать. Проект «Лицо божества» призывает исследовать отмеченную проблему глубже, а именно задуматься над тем, чем именно человечество руководствуется при выборе того или иного поворота на своем пути. Ведь характер решения определяется комплексом причин, в котором важны не столько преходящие обстоятельства или особенности местного этикета, сколько устойчивые, свойственные любому человеку базовые добродетели, страхи и связанные с ними слабости. Отраженные в древних изображениях божеств эти людские качества продолжают направлять человечество и сейчас, порождая новых, не менее грозных идолов.

В свою очередь, проект «Жилище будущего» предлагает заглянуть за пределы современной повседневности, чтобы увидеть, как тот или иной выбор пути может повлиять на облик вероятного будущего. Будет ли человечество жить в гармонии с собой и миром природы, путешествовать к неизведанным уголкам вселенной во множестве измерений, достигать неизученных подводных глубин или же столкнется с нехваткой поглощаемых ресурсов, поставит под угрозу свое существование и разрушит свою уникальную творческую сущность? Ответ на это могут дать только сами зрители, которым предстоит не только поместить себя на место героев произведений, но и выбирать между многообразием альтернатив будущего в действительном мире.

Как и раньше, все актуальные темы современности: культурные стереотипы, проблемы социального неравенства, климатические изменения, последствия глобализации, вопросы одиночества и старения, любые формы уязвимости и потери идентичности. И даже совсем фантастические — вроде исследования бессмертия или колонизации других планет.

Если речь идет об удовольствии, то эти предметы в первую очередь должны вам нравиться. Если о серьезной коллекции, то подходить к этому вопросу нужно вдумчиво, неспешно и основательно. Особенно если рассматривать коллекцию как инвестицию.

В этом случае я бы рекомендовала обратиться за помощью к узким специалистам, которые помогут определить тему коллекции, найдут правообладателей и, что очень важно, выступят гарантом подлинности. Примером такой работы может служить коллекция предметов искусства Элтона Джона, о серьезности и уникальности которой можно судить хотя бы по тому, что в 2017 году лондонская галерея Tate Modern выставила ее в своих залах. Выставка под названием «Радикальный взгляд: Модернистская фотография из коллекции Элтона Джона» представила 160 авторских отпечатков модернистской фотографии 1920–1950-х годов. Уникальная и редчайшая коллекция, которую собрать без специалистов было бы невозможно.

Однозначно люди страстные, возможно, азартные и обладающие капиталом. Сюда же прибавились и те, кто сегодня владеет большим запасом криптовалюты, которую оказалось проще легализовать через искусство, чем через что-то еще. Это если сказать коротко и иронично. Если подойти более серьезно к данному вопросу, то надо отметить, что быть коллекционером сегодня — значит войти в определенный круг элиты. Это особенно чувствуется при посещении мировых арт-ярмарок, когда в первый день или ночь приглашаются к первому смотру только музейный менеджмент и коллекционеры. В этом году мне довелось побывать на таком мероприятии во время посещения Art Basel. Для коллекционеров открыт доступ не только на ВИП-смотры, но и на главные вечеринки ярмарки. Разве это не лучшая возможность встретить единомышленников в сфере искусства и укрепить бизнес-позиции в общем?

Галереи по-прежнему играют важнейшую роль, выступая посредником между художником и коллекционером. Социальные сети дают возможность художнику оперативно знакомить поклонников или профессиональное арт сообщество со своими новыми произведения. Однако социальные сети не дают гарантию коллекционеру, что он разумно вкладывает свой капитал, а не покупает «пустышку». Также галерея с безупречной мировой репутацией до сих пор необходима художнику, чтобы выйти на серьезные рынки. Исходя из своего личного опыта могу добавить, что на сегодняшний день я не продала ни одной работы через социальные сети, но они продаются через московскую и немецкие галереи. Именно это сегодня и приносит мне основной доход, который позволяет находиться на плаву и развиваться дальше.

Никакой экран компьютера не заменит интимность личной встречи с живым произведением искусства. Я как автор понимаю, сколько смыслов и сил каждый художник вкладывает в свою работу. Прийти почувствовать силу работы — это не только получить яркие эмоции, но и отдать дань уважения ее создателю. Если говорить о фотографии, то экран любого гаджета сильно искажает цвет, контрастность, детализацию и фактуру. Каждый автор для каждой своей серии тщательно определяет не только вышеперечисленные характеристики, но и размер работ, и ту бумагу, которая наилучшим образом отразит его авторский замысел.

Мне нравится сам процесс создания объекта искусства: во время работы над серией я полностью вовлечена в реализацию идеи. В такие моменты я не думаю о коммерческой составляющей. Но я хорошо отдаю себе отчет в том, что мне важно показать результат своей работы широкой публике. И это заставляет думать, как сделать это наиболее зрелищно и эффектно. Одни серии работ концептуально требуют небольшого размера отпечатков, другие, как «Жилище будущего», превращаются в гигантские полотна. Эти работы изначально требуют больших вложений. Также стоимость работ сильно зависит от тиража, техники исполнения, материала обрамления и от престижа коллекций, в которых они находятся. Все мои работы имеют тираж, и я тщательно веду провенанс работ, так как сегодня репутация автора не менее важна, чем уникальность его произведения.