Бразильский конкурсный «Тайный агент» (O Agente Secreto) Клебера Мендонсы Фильо — атмосферное полотно с отличными началом и концом и провалившейся, как будто ее и не было, серединой: режиссер, бывший кинокритик, сильно перебирает с синефилией и ностальгией, стиль подменяет суть. Хотя, возможно, это только на небразильский взгляд, а бразильцы разглядят в полотне из времен милитаристской диктатуры то, что для нас пустой звук. Например, существенную роль в фильме играет сообщество «беженцев» из разных мест, поддерживающих друг друга, но что, кроме общего колорита, это дает зрителю, не знакомому с обстоятельствами недавней истории Бразилии?
Главная бразильская звезда Вагнер Моура («Нарко», «Падение империи») играет человека с двойной идентичностью, возвращающегося в родной город Ресифи забрать сына после гибели жены. Ее убила местная мафия, действующая под крышей полиции, а теперь мафия заказала и его. При том что в начале фильма нам долго демонстрируют разложение полиции (ее совершенно не беспокоит разлагающийся на дороге труп, но интересует возможность взятки со стороны въехавшего в город субъекта), тайный агент почему-то в решающий момент ищет у нее защиты. У фильма не только проблемы с драматургией, ему не хватает простой человеческой логики, но берет он в любом случае не этим.
Перед нами — кино во всей его визуальной и ритмической выразительности, а это по нынешним временам большой раритет. Именно это и заставляет превозмочь продолжительность в 158 минут — она протекает вполне незаметно. Видно, что-то есть магическое в самих красках Бразилии, ее лицах и воздухе. В памяти остается не корявая сюжетная схема, а великолепно снятые оператором Евгенией Александровой в цветах и красках 1970-х дороги и горизонты, интерьеры и фактуры, тела и лица, жара и паранойя, охра и бронза.
Стопроцентное, беспримесное зло встречается в природе довольно редко, чаще всего оно «замутнено» проблесками чего-то человеческого, сообщающими злу его «неоднозначность». Образ фашистского палача Менгеле, созданный Кириллом Серебренниковым, — редкий пример абсолютного зла, наделенного, тем не менее, «человеческим лицом». За ним нет и не может быть никакой «неоднозначности», тем более обаяния, да и банальность такого зла весьма относительна: на совести врача-изувера 400 тыс. загубленных в Освенциме душ. Впрочем, релевантно ли здесь слово «совесть»? В картине нет попытки «понять» ее антигероя — это не представляется возможным. Но есть попытка исследовать это непознаваемое, инопланетное существо с точки зрения самого предмета исследования.
Как этот очень значительный фильм, один из лучших у «позднего» Серебренникова, оказался за пределами конкурса, попав в секцию «Каннские премьеры», остается только гадать. Бразильский «Тайный агент» со сценой, в которой Удо Кир в роли бежавшего от фашистов еврея демонстрирует страшные шрамы, — прямая ему рифма.
«Исчезновение Йозефа Менгеле» — экранизация изданного в 30 странах одноименного документального романа Оливье Геза, к которому в свое время проявлял интерес другой анфан террибль европейского кино, Гаспар Ноэ. Серебренникову удалось создать на его основе липкий кинематографический образ существа, чья благообразная внешняя оболочка не должна вводить в заблуждение: это существо, которое, как ядовитая змея, не может не убивать. Но эта особенность ДНК не избавляет его самого от страха быть пойманным и убитым. Это фильм о зверином страхе, преследовавшем Йозефа Менгеле на протяжении всей его жизни и заставлявшем его метаться по липким латиноамериканским джунглям, сталкиваясь с их обитателями самого неарийского происхождения. В Парагвае диктатор Стресснер, будучи сам этническим немцем, дарит Менгеле гражданство этой страны, но и оттуда он вынужден бежать — так никем и не пойманный врач-убийца бесславно умер своей смертью в Бразилии в 1979 году.
Роль Менгеле как всегда великолепно играет Аугуст Диль. Актер, которого знают в России прежде всего в качестве Воланда (литературного воплощения того самого «обаяния зла»), сыграл в свое время диаметрально противоположного Менгеле исторического персонажа — австрийского крестьянина Франца Егерштеттера в «Тайной жизни» Терренса Малика. Егерштеттер отказался присягнуть Гитлеру и потому был казнен. Этот герой Диля и Малика был неразрывно связан с природой, ее циклами, ее красотой, под воздействием которых он оказывался физически не в состоянии воспринимать военную агрессию и милитаризм.
В фильме Серебренникова природа, в черно-белом изображении Владислава Опельянца, поворачивается к людям самой мрачной своей стороной. Ни природа, ни бог не обеспечили историческое возмездие — оно почему-то так и не наступило даже в этом отъявленном случае, но можно ли считать это досадное обстоятельство триумфом зла? Фильм фиксирует хронику абсолютного отчаяния загнанного в угол зверя-мутанта: в его страшных ночных терзаниях его преследуют евреи, которых он убивал, над которыми ставил опыты. Являлись ли подобные сны реальному Менгеле, конечно, не знает никто.
В своем новом свершении «Рай и ад» (Highest 2 Lowest), выдаваемом за ремейк Куросавы, Спайк Ли часто выглядит старомодной пародией на самого себя. «Как будто в 2004 году!» — восклицает один персонаж. Если бы! Опереточное либретто таково: у звукозаписывающего магната (комикующий Дензел Вашингтон) берут в заложники сына и требуют ровно ту сумму, при помощи которой он собирался спасти свою компанию, некогда очень важную для раскрутки «чернокожей» музыки. Потом оказывается, что в заложники взяли сына его шофера. Согласится ли Дензел заплатить 17,5 миллионов в швейцарских франках за сына шофера, или ну его? Поколебавшись необходимое количество времени, герой решает все-таки поступить правильно (Do The Right Thing, как назывался лучший фильм Спайка Ли).
А лучшее, что есть в этом фильме, — это лихой параллельный монтаж выступления пуэрто-риканского оркестра на дне города и погони полиции за мотокурьерами, перекидывающими друг другу рюкзак с миллионами. Тут даже мелькает белое лицо: Спайк Ли использует белых артистов так же, как в самые дремучие времена в Голливуде использовали артистов черных — на самых мелких и служебных ролях.
Показанные в конкурсе «Орлы Республики» (Eagles of the Republic) эмигрировавшего в Швецию египтянина Тарика Салеха (у нас шел его крайне кургузый «Заговор в Каире») — новая, облегченная, на троечку, но все-таки версия «Мефисто» Иштвана Сабо. В центре — трагическая судьба некоего знаменитого египетского актера, придерживающегося в меру прогрессивных позиций, но в силу обстоятельств соглашающегося сотрудничать с диктаторским режимом и даже играть диктатора в пропагандистском фильме «Воля народа». Так он становится игрушкой в руках немолодых мужчин в погонах (они же «орлы Республики»), перетягивающих друг у друга канаты власти. Знал ли Актер, соглашаясь выступить с речью на каком-то параде (впрочем, особого выбора у него не было), что его выступление послужит сигналом к началу путча? Слава Аллаху, режим устоял, а то, что политики оставят Актера Актерыча с носом, так это было легко представить с самого начала сей поучительной истории.
В «Особом взгляде» Скарлетт Йоханссон показала свой режиссерский дебют «Элеанора Великая» (Eleanor the Great) — простой, скромный, «маленький» фильм, лишенный претензий и режиссерской истерики, зато полный гуманизма и человечности. В центре рассказа — острая на язык, энергичная 94-летняя Элеанора (прекрасная Джун Скуибб), переехавшая к семье в Нью-Йорк после смерти ближайшей подруги во Флориде. Случайно попав на встречу ветеранов холокоста, она под давлением общественности рассказывает от своего имени историю своей подруги, которой в детстве повезло сбежать из концлагеря. А дальше пошло-поехало, вплоть до приглашения на любимое телешоу. Бабушке не дают остановиться, но, когда ее все же «разоблачают», противиться ее обаянию и логике нет возможности: она «всего лишь» сделала так, что душераздирающую историю услышала не только она одна.
Для Йоханссон (она не появляется в фильме) это явно не «проект тщеславия», она никому ничего не старается доказать. И именно поэтому показывает себя хорошим режиссером, хотя местами и перебирает с сентиментальностью (что простительно).
В том же «Особом взгляде» представили киноповесть под обманчиво сентиментальным названием «Люби меня нежно» (Love Me Tender) французской дебютантки Анны Казенав Камбе — еще один образец «женского кино», исследующего насущный вопрос: какую цену готова заплатить современная героиня за свою независимость? Персонаж Вики Крипс бросила мужа и 8-летнего сына, променяла доходность адвокатской практики на финансовую нестабильность начинающей писательницы и пустилась во все тяжкие альтернативной эротической жизни. Попытки посвятить в ее подробности сына вызвали его ответную агрессию и последующее нежелание с ней общаться, и вот уже экс-муж подает на экс-мать в суд на лишение родительских прав, в результате чего она может изредка видеть сына в присутствии социальных работников.
Не раз воплощавшая в кино женскую хрупкость Вики Крипс чуть не весь фильм проводит в джинсах и майке-алкоголичке, иногда мы видим ее с бычком в углу рта, а в конце она и вовсе бреет голову налысо. Сын ведет себя непоследовательно, как и положено детям, то с удовольствием проводя время с матерью, то под влиянием отца посылая ее куда подальше, и в финале героиня сдается: гори оно все огнем, и лысая и свободная катится на велике в майке-алкоголичке куда-то в закат, который она вместе с автором явно считает рассветом.
